Клинту Иствуду — 90! Пять лучших ролей и фильмов актера

Клинт Иствуд, которому 31 мая исполнилось 90 лет, встречает юбилей в статусе патриарха американского кинематографа. Он прошел долгий творческий путь от сериального актера и «Человека без имени» в знаменитой «Долларовой трилогии» Серджио Леоне до живого классика, лауреата четырех премий «Оскар» в главных номинациях. Наравне со зрителем его почитают критики, в том числе и авторы «Кайе дю синема», колыбели французской «новой волны»: со страниц издания сошли в мир кино Годар, Трюффо, Шаброль и другие. Главный редактор журнала Серж Тубиана ничуть не кривит душой, ставя Иствуда в один ряд с Копполой и Скорсезе: на родине кинематографа давно поняли цену его режиссерского таланта.

Американский же зритель — равно как и Фабрика грез — долгое время воспринимали Иствуда, в первую очередь, в актерской ипостаси: недаром в свое время ему поступали предложения примерить на себя роль Джеймса Бонда или Супермена. Несмотря на то, что сыгранные им персонажи стали неотъемлемой частью массовой культуры, Клинт Иствуд давно избавился от амплуа главного ковбоя Голливуда, став автором таких выдающихся картин, как «Непрощенный», «Малышка на миллион» и «Гран Торино».

«Хороший, плохой, злой»

Так называемая «Долларовая трилогия», венцом которой является вышеупомянутая картина, стала счастливым билетом Клинта Иствуда, прозябавшего на задворках голливудской киноиндустрии.

Кадр из фильма «Хороший, плохой, злой». Фото: Global Look Press

Предложение сыграть в итальянском вестерне «За пригоршню долларов» молодой актер воспринял без энтузиазма, но согласился: в конце концов, это была возможность поработать за рубежом — фильм снимался в Испании. Второй по счету фильм Серджио Леоне, являясь, по сути, вольным переложением «Телохранителя» Куросавы, стал хитом проката не только в Италии, но и по всему миру. Успех картины был закреплен вышедшим в 1965 году продолжением, получившим название «На несколько долларов больше».

Вскоре Серджио Леоне замахнулся на тему Гражданской войны в США, несмотря на то, что автор «Гражданина Кейна» Орсон Уэллс советовал ему отказаться от замысла, напророчив фильму неминуемый провал в прокате. Его опасения были напрасны: выйдя на экраны, «Хороший, плохой, злой» многократно окупился в прокате и окончательно сделал мировой звездой Клинта Иствуда, сыгравшего во всех трех фильмах. Его персонаж, немногословный и ироничный стрелок, условно называемый Человеком без имени, прочно вошел в массовую культуру, вдохновив Стивена Кинга на написание «Темной башни», а группу Gorillaz — на создание хита с говорящим названием Clint Eastwood.

«Обманутый»

Уроки режиссуры Клинт Иствуд получил не только у итальянца Леоне. Мастер остросюжетных лент Дон Сигел стал главным соратником звезды «Долларовой трилогии» после его триумфального возвращения в Голливуд.

Кадр из фильма «Обанутый». Фото: Global Look Press.

Под эгидой их творческого дуэта вышли культовые «Грязный Гарри» и «Побег из Алькатраса», тепло встреченные зрителем, чего нельзя сказать об их лучшей работе — драме «Обманутый». Действие картины разворачивается в годы гражданской войны в США. Раненый капрал армии северян в исполнении Иствуда находит приют в женском пансионе, находящемся на территории противника. Благодаря усилиям своих спасительниц он начинает не только выздоравливать, но и чувствовать себя хозяином положения: в борьбу за его внимание вступают обитательницы дома, что приведет к крайне мрачной развязке.

Персонаж Иствуда, обаятельный внешне, но отталкивающий своим поведением, стал одним из самых необычных в фильмографии актера. Увы, фильм Дона Сигела провалился в прокате, но заслужил признание впоследствии в качестве шедевра южной готики в кинематографе наряду с «Сердцем ангела» и сериалом «Настоящий детектив».

«Грязный Гарри»

В отличие от «Обманутого», этот фильм 1971 года был встречен зрителями с восторгом, но вызвал гнев либеральных критиков. Против «Грязного Гарри» выступила обозреватель The New Yorker Полин Кейл, назвав фильм Дона Сигела варварским и даже фашистским.

Кадр из фильма «Грязный Гарри». Фото: Global Look Press.

Герой Иствуда, инспектор Гарри Калахан, предстает перед современным зрителем в качестве реликта той неполиткорректной эпохи: он не скупится на крепкие слова в адрес представителей других рас и практикует жесткие, но эффективные меры в отношении правонарушителей, зачастую переходя границу дозволенного. Это не помешало фильму стать культовым и повлиять на жанр полицейского боевика, во многом определив его облик на десятилетия вперед.

«Непрощенный»

Этот фильм, ставший главным режиссерским триумфом Иствуда, посвящен памяти двух его учителей — Серджио Леоне и Дону Сигелу. Их уроки были освоены блестяще: «Непрощенный» взял четыре премии «Оскар», в том числе и за лучший фильм и режиссуру.

Кадр из фильма «Непрощенный». Фото: Global Look Press.

По сюжету картины, нужда заставляет бывшего бандита, давно бросившего преступное ремесло, взять заказ на убийство ковбоев, изуродовавших проститутку. С этой бесхитростной завязки начинается фильм, ставший, возможно, последним великим вестерном в истории. Дикий Запад в «Непрощенном» напрочь лишен романтики — Иствуд, вслед за Серджио Леоне и Сэмом Пекинпой, доводит процесс дегероизации его мифологического образа до конца, выворачивая жанр вестерна наизнанку.

«Гран Торино»

Кинокритик Chicago Sun Times назвал эту картину фильмом «о запоздалом пробуждении лучших инстинктов человека». Тем, кто по-прежнему ассоциирует самого Клинта Иствуда с его персонажем из «Грязного Гарри», следует посмотреть «Гран Торино» — и открыть для себя Иствуда-гуманиста.

Кадр из фильма «Гран Торино». Фото: Global Look Press.

Озлобленный на весь мир ветеран корейской войны в исполнении режиссера вступает в схватку с собственными расистскими стереотипами, становясь другом и наставником молодого парня-азиата — и выходит из нее победителем, пусть и заплатив огромную цену. «Гран Торино» — исчерпывающая отповедь тем, кто обвинял Клинта Иствуда в расизме и национализме на протяжении всей его карьеры. Кроме того, фильм стал актерским триумфом 78-летнего на тот момент Иствуда. Критик Манола Даргис из The New York Times особенно отметила «монументальность» его лица, под стать «окаменевшему дереву».