За любой кипиш: на Троекуровском кладбище установили памятник бунтарю Лимонову

В Москве на Троекуровском кладбище установили памятник одному из главных бунтарей постсоветского периода — писателю и политику Эдуарду Лимонову. Вся его жизнь — вызов обществу и себе. И даже бронзовая скульптура, которая создавалась еще при жизни Лимонова, держит в руках арматуру. Вячеслав Николаев окунулся в его бурную биографию.

Москва. Троекуровское кладбище. У могилы Эдуарда Лимонова — только самые близкие. Церемонию открытия памятника своему гуру разрешили снять только нам.

«Эдуард обожал солнце и он в своей прозе пишет: Символично, что светит солнце… Он описывал, как он идет в атаку», — говорит писатель-публицист Сергей Шаргунов.

Его не стало полтора года назад. И вот теперь Лимонов возродился в бронзе. Выбритые виски, винтажный плащ. При жизни вечный хулиган на скульптуре выглядит отрешенным и задумчивым странником. Вот только бредет бронзовый Лимонов не на покой, а прямиком в бой. Как собственно, и поступал все 77 лет своей бурной биографии.

Вот эта полутораметровая железяка в правой руке Эдуарда Лимонова — это, конечно, не дубина народного гнева, но от нее тоже веет немой угрозой и предвкушением удара. Созданный еще при жизни писателя памятник, говорят, получил одобрение Эдуарда Вениаминовича. Скульптору удалось схватить саму суть его авторской позиции — творчество прямого действия. Когда и слово, и дело, и личная жизнь и публичная становятся актом искусства.

Проект памятника ему, Эдичке, показали еще при жизни. А разве с нарциссом Лимоновым могло быть по другому? Лимонов оценил и благословил.

«Благословил… Сказал, без пафоса, пойдет… Сказал, что он что-то какой-то горбатенький… " — вспоминает литературный секретарь Данила Дубшин.

Начало 70-х прошлого века. Эмигрант из СССР носит звездно-полосатый пиджак, тусуется с американскими проститутками и пишет свой хит — роман «Я Эдичка». Вызывает на бой общественные вкусы по обе стороны железного занавеса.

Из Нью-Йоркских гетто — в богемные салоны Парижа. Друзья по бесшабашной французской молодости вспоминают, как нищий, но гордый Лимонов любил всех кормить. Из Парижа — в сербские окопы времен НАТОвских бомбардировок бывшей Югославии, оттуда на передовую грузино-абхазского конфликта. На настоящем поле боя он пропитывается воздухом атаки и проверяет себя на прочность. Опыт особенно пригодится в российской тюрьме, где он окажется за подготовку военного вторжения в Казахстан. Звучит невероятно, а на самом деле — лишь некоторые детали биографии Лимонова, превратившего себя самого в героя своих произведений.

«Есть такая тюремная поговорка — за любой кипиш, кроме голодовки».

Каждому герою положен достойный противник. Лимонов выбрал врагом политическую систему и взгляды России 90-х. На родине бунтарь Эдуард Лимонов тут же прослыл неудобным. Ему выключали микрофон, а Лимонов всем назло в пух и прах разносил безоглядную российскую веру в западные воздушные замки. Он вдоволь навидался с этими миражами в эмиграции.

В конце нулевых боевой задор повзрослевшего бунтаря казалось, иссяк. Как вдруг стали актуальными его политические слоганы, призывающие к прямому действию. Присоединение Крыма, полыхнувший Донбасс — приунывший было герой возликовал и снова взошел на трибуну.

«Что делает сейчас Россия? Отвоевывает свои земли!»

Самоубийственная честность. Но мастер слова понимал, что иногда слова бессильны, и пора браться за арматуру. Кстати, собравшиеся сегодня на Троекуровском кладбище просили подыскать место для кумира на одной из московских площадей. Но получили отказ. Всех напугал этот бронзовый лимоновский дрын.