«Восемь дней в феврале. Площадь Восстания»

Лев Лурье: Россия, февраль 1917 года. Уже 304 года правит династия Романовых, а Российской империи 196 лет. У страны огромная армия, десятки тысяч дисциплинированных чиновников, флот, жандармы. Одна неделя должна изменить все: в это время начнут сбивать короны с двуглавых орлов, а еще через несколько месяцев вместо двуглавого орла появятся серп и молот. Это роковая неделя в истории России.

В феврале 1917 года стоит страшный мороз, температура ниже минус двадцати градусов. Каждый день у булочных, в том числе и у этого здания на Большом проспекте, 61, выстраиваются огромные очереди. Ощущается дефицит ржаной муки, черного хлеба не достать. Постепенно настроение в этих очередях становится все более агрессивным. Февральская революция начинается с разгрома булочной на Большом проспекте Петроградской стороны. Никто еще не понимал, что это скромное событие приведет к тому, что в России изменится весь политический строй.

Николай Смирнов, доктор исторических наук: Первые очереди были на Садовой улице, потом они распространились на Петроградскую сторону, затем на рабочие кварталы Выборгской стороны, Нарвской заставы.

Илья Ратьковский, кандидат исторических наук: С 1 марта должна были ввести систему карточек на хлеб. Поэтому люди стремились во что бы то ни стало запастись хлебом до этого момента.

Борис Алмазов, писатель: Интересно, что не было дешевого хлеба. Белый хлеб продавали, а черного не было. Бунтовали для того, чтобы привезли дешевый хлеб, который был бы рабочим по средствам.

На черном рынке пуд ржаной муки подорожал в пять раз. Газеты пишут о составах с хлебом, брошенных в Южной Сибири. Вокруг – голод, холод, война - и с каждым днем на заводах становится все беспокойнее. Настроение у рабочих стачечное, вот-вот полыхнет. Забастовки начинаются стихийно. В середине февраля встал весь Ижорский завод, - администрация объявила недовольным локаут - увольнение без выходного пособия. Через несколько дней то же самое произошло и на Путиловском. Но фактически забастовку, приведшую к февральской революции, начинают не опытные стачечники с металлургических предприятий, а женщины, текстильщицы с Выборгской стороны.

Лев Лурье: 23 февраля. Это невская ниточная мануфактура, тут работало около двух тысяч работниц. Платили им плохо, хлеба не хватало, у многих мужья были на фронте. В день международной солидарности работниц они решают провести стачку. Приходят на завод, потом все его покидают, идут по большому Сампсоньевскому и, как тогда говорили, «снимают» соседние заводы. Останавливается вначале «Лесснер», потом русский «Рено». Стачка постепенно охватывает всю выборгскую сторону.

Илья Ратьковский, кандидат исторических наук: Рабочие одного завода «снимали» рабочих другого, это была очень частая ситуация. Действовал принцип катящегося снежного кома.

Утром 23 февраля в городе открыто вспыхнул мятеж. К середине дня забастовку, охватившую Выборгскую сторону, уже не остановить, - только в этой части Петрограда днем 23 февраля бастуют 80 тысяч человек. Остановились десятки фабрик - рабочие митингуют, группами пытаются прорваться в центр города, громят булочные.

Борис Колоницкий, доктор исторических наук: День 23 февраля интересен и тем, что соединились в это время два революционных потока – бастующие рабочие и люди из очередей.

Государя в городе нет, накануне он уехал в ставку. Но городские власти имеют на случай волнений специальный план. Согласно нему, главная задача – не пустить мятежников на Невский проспект.

Игорь Лукоянов, кандидат исторических наук: Сначала на улицах города появляются усиленные полицейские наряды казаков, затем уже войска регулярной армии.

В распоряжении властей города имеются такие силы. Во-первых, Петроградский гарнизон. Это 180 тысяч солдат. Восемьдесят тысяч полицейских. И еще пять тысяч городовых. Плюс 23 сотни, то есть примерно два казачьих полка.

Борис Колоницкий, доктор исторических наук: Толпа в день 23 февраля побаивалась встречи с этим свирепым воинством, но все случилось не так, как предполагали. Казаки были внешне дисциплинированы, но выполняли приказы очень формально. Рабочие осознали, что казаки без энтузиазма выполняют свои полицейские функции.

Лев Лурье: С 23 февраля на Литейном мосту, который соединяет промышленную Выборгскую сторону с центром города, стояли заставы – сначала полицейские, а потом и военные. Они должны были предотвратить переход рабочих Выборгской стороны в центр. Но Нева замерзла, и рабочие переходили прямо по льду в центральную часть города. По льду стреляли, но все это огромное пространство было не перекрыть. Люди в огромном количестве направлялись в сторону Невского проспекта.

Лев Лурье: В советское время улицы Петербурга переименовывали кое-как. Почему, например, улица Марата? Там Марата никогда не было. Или почему площадь Мужества? Мужество проявляли на разных площадях. Но эта площадь, площадь Восстания, называется правильно, потому что реально именно здесь в феврале 1917 года произошло восстание, которое, в конце концов, превратилось в Февральскую революцию. Декорация мало изменилась, только на месте метро стояла Знаменская церковь. С 24 по 26 февраля главные события происходили именно здесь. Четыре стороны – казаки, полицейские, рабочие и гвардейские полки, находившиеся в сложном взаимодействии, в борьбе, в сотрудничестве, в нейтралитете. Все происходило именно здесь.

Лев Лурье: 24 февраля. Пятница. Ровно полдень. Трамвайное движение по Лиговскому остановлено. Пути забиты выгонами. Главная точка на площади – массивный постамент памятника Александру Третьему, именно с него выступают ораторы. Здесь же вокруг видны флаги и транспаранты, группы конных казаков и немногочисленные полицейские. В арках по Лиговскому, на Гончарной и слева от памятника стоят солдаты запасных рот лейб-гвардии Волынского полка. Волынцев сегодня привели помогать полиции и казакам в оцеплении. Среди гвардейцев и фельдфебель Кирпичников. Унтер-офицер с довоенным стажем, бывший железнодорожник, Кирпичников попал в запасную роту после ранения. Среди солдат он признанный лидер.

Игорь Лукоянов, кандидат исторических наук: Тимофей Иванович Кирпичников, унтер-офицер Волынского полка, служил в так называемой учебной команде. Учебные команды – это не совсем строевые части, они предусматривали ускоренную подготовку офицеров для пополнения офицерских кадров в военных условиях.

Борис Алмазов, писатель: Это были действительно мужики, которые больше всего хотели домой. Волынский полк – это шесть тысяч человек, сто пятьдесят винтовок на полторы тысячи этих новобранцев. Чем воевать?

Гвардейцы растеряны. Митинг на Знаменской площади идет весь световой день, и солдаты из оцепления могут переговариваться с рабочими. Унтер Кирпичников их успокаивает. Говорит, что полк в демонстрантов стрелять не будет. Но в полдень 25 февраля ситуация радикально меняется. Причиной тому стал полицейский ротмистр, решивший отдавать приказы казачьей сотне через голову есаула.

Алексей Шкваров, историк, писатель: Казаки считали зазорным подчиняться полиции. Жандармский офицер допустил грубейшую ошибку – ударил левофлангового казака.

Борис Алмазов, писатель: Конечно, он не мог позволить, чтобы его казака кто-то, а тем более полицейский, ударил по лицу. Развернувшись, он на полном скаку рубанул этого офицера шашкой.

После убийства полицейского казаки фактически объявили о своем дружеском нейтралитете восставшим.

Лев Лурье: Это самая широкая часть Невского – то ли проспект, то ли площадь – она длится от Екатерининского канала до Садовой улицы. Начиная с 24 числа здесь происходит карнавал. Если на Знаменской площади были рабочие, то здесь действуют совершенно разные люди: и дамы, и студенты, и уголовники, и гимназистки. Здесь солдаты впервые почувствовали растерянность. Казаки вдруг заявили, что они охраняют Гостиный двор, но разгонять никого не собираются. К 25 февраля было уже совершенно непонятно, кто кого разгоняет, кто с кем борется.

Тем временем на Знаменской площади всё по-прежнему. После казачьего бунта командир волынцев штабс-капитан Лашкевич несколько раз отдавал приказ стрелять, хотя солдатами он был недоволен – не проявляли должного рвения. И гвардейцы действительно ропщут, - на площади стоят с семи утра и до первого часа ночи почти без еды, они чувствуют растерянность и смятение офицеров. Днем к солдатам подходили юнкера и с одобрением рассказывали о бунте на Екатерининском канале, - там солдаты лейб-гвардии Павловского полка отказались было стрелять в народ. На Знаменской и унтер Кирпичников. В эти несколько дней он даже успел отличиться. Днем 26 февраля он задержал на углу Невского неизвестного с бомбой и передал его офицерам полиции.

Игорь Лукоянов, кандидат исторических наук: В то же время он постоянно говорил солдатам, чтобы они стреляли поверх голов, по стенам, но только не в людей. Он не хотел, чтобы были жертвы.

Лев Лурье: Большая Северная гостиница – самое большое здание на Знаменской площади. Офицеры, которые в тот день были вместе с ротой на площади, время от времени уходили сюда в гостиницу, чтобы якобы выпить чаю. Кроме того, здесь находилась телефонная станция, с помощью которой они связывались с властями. Но солдаты замечали, что каждый раз, когда офицеры выходили из гостиницы, они становились все веселее и веселее. Хотя в стране был сухой закон, достать спиртное было просто. Вместо чая пили ханжу –разбавленную водку. Лашкевич, Воронцов и Ткачура становились все более развязными, мерзкими и все более действовали на нервы своим солдатам.

Игорь Лукоянов, кандидат исторических наук: Некоторые офицеры вели себя очень достойно, но были и те, кто вел себя отвратительно. Например, один из офицеров Волынского полка просто развлекался, стреляя из винтовки по случайным прохожим. Попал в девочку лет двенадцати, пытался убить старуху.

«Завтра снова идем на Знаменскую. Всех поднять ровно в шесть», сказал штабс-капитан Лашкевич Кирпичникову. Но его приказ исполнен не был. Ночью в казарме унтер Кирпичников собрал солдат. Волынцы постановили: хватит, надоело, на площадь больше не выйдем. Капитана Лашкевича, если тот будет сопротивляться, сговорились убить.

Игорь Лукоянов, кандидат исторических наук: Они провели очень тяжелый день на площади, к ним подходили люди и ругали их, объясняя, что они стреляют по своим.

Алексей Шкваров, историк, писатель: Я думаю, что это был обычный «бессмысленный и беспощадный» русский бунт, который закончился убийством капитала Лашкевича.

Лев Лурье: Литейная часть, спокойный гвардейский район. Население состоит из офицеров и чиновников. В девять утра 27 февраля из этого здания казарм выплескивается огромная толпа солдат. Это Волынский полк. Часть в шинелях, часть без шинелей, частью с ружьями, частью без ружей. Впереди унтер Кирпичников. Они выходят из казарм и движутся по Спасской улице в сторону Кирочной.

Взбунтовавшиеся полки идут смешанным строем и вместе с рабочими. Впереди полковой оркестр саперов, гремит «Марсельеза». Войска рассредоточиваются. Кто-то идет к Думе. Другие остаются в центре. Но главный поток во главе с Кирпичниковым рвется к мосту, на Выборгскую. К середине дня эти солдаты постучат в ворота Крестов.

Борис Колоницкий, доктор исторических наук: Раскрылись ворота, и из Крестов хлынула огромная толпа. Сначала освободили политических, а потом и всех остальных заключенных.

Бунт частей гарнизона – полная неожиданность для командующего Петроградским военным округом генерала Хабалова. Он почти что в прострации. Наконец решено сделать ставку на проверенные офицерские кадры. В полицейское управление на Гороховую вызван полковник Преображенского полка Александр Кутепов. Боевой офицер, герой двух войн, монархист, Кутепов должен пойти против бунта во главе сводного отряда карателей.

Алексей Кулегин, кандидат исторических наук: Кутепов в своих воспоминаниях отмечал, что Хабалов, когда давал ему полномочия, был настроен весьма решительно, хотя у него тряслась нижняя челюсть. Во всяком случае, дело еще не казалось проигранным.

Лев Лурье: К середине дня 27 февраля главной стратегической коммуникацией в городе становится Литейный проспект. Свернув с Кирочной, восставшие полки движутся в сторону Выборгской. Им в след идет отряд Кутепова. Он не догоняет восставших, а доходит до этого места, до нынешнего Дома офицеров, а тогда Дома армии и флота. В этой огромной толпе, ликующей, потому что восстание полка вызвало восторг у населения, отряд Кутепова рассеивается. Полковник Кутепов остается один. Он последний гвардеец самодержавия, последний его защитник, у которого уже нет никаких войск.

27 февраля Петроград почти полностью в руках восставших. Взяты Кресты. Пылает Окружной суд. Захвачен Главный арсенал и тюрьма Литовского замка, а в здание Думы уже доставляют первых арестованных из числа старых чиновников.

Лев Лурье: Руководители гарнизона, руководители округа, военный министр Беляев провели ночь на 28 февраля в Адмиралтействе. Но утром адъютант морского министра сказал им, что восставшие заняли Петропавловскую крепость и могут начать обстреливать Адмиралтейство. От греха подальше в двенадцать часов дня руководители гарнизона переходят в Главный штаб. Здесь они сидят до трех часов, не отдавая никаких приказаний. По улицам гуляет революционный народ. Срывают с военных погоны, надевают красные ленточки. В три часа дня руководители города, последний оплот монархии, решают тихо разойтись по домам.

Постскриптум. 27 февраля Кутепову и Кирпичникову встретиться не довелось. После свержения монархии Тимофей Кирпичников стал героем февраля – был произведен в офицеры и получил Георгиевский крест. Кутепов же примкнул к Корнилову и позже стал одним из организаторов Белого движения. В 1918 году Кирпичников перебрался на Дон. Там и произошла встреча. Кутепов узнал человека, за которым он охотился 27 февраля. И приказал его расстрелять.