Петербургские врачи борются за каждого младенца с юго-востока Украины

Мы рассказывали о том, что в Петербург две недели назад привезли трех малышей с тяжелейшими пороками сердца. Им сделали здесь операции. И вот теперь уже можно сказать - все самое страшное для них и их родителей позади. О детях войны - репортаж нашего корреспондента Елены Горшениной.

165 ударов в минуту. Маленькое сердце Мефодия Гончарова в норме. В свои три недели отроду мальчик пережил тяжелейшую операцию на сердце, врачи так и называют его «наш герой». Но мама Мефодия все равно не может войти в реанимацию без слез.

Наталья Гончарова: «Когда заходишь – он весь лежит в трубочках – плакать хочется. Но наш Мефодий, молодец, держится».

О его диагнозе матери рассказали еще на 20 недели беременности – критический порок сердца. После родов  - шансы выжить, минимальные, а во время войны  - нулевые. Решение бежать из Донбасса в Россию ради ребенка семья приняла сразу. Рожали в Петербурге, и почти сразу - операции. Впереди у Мефодия еще минимум две.  В ведущих клиниках Северной столицы таких маленьких пациентов - десятки. На их родине, в Донбассе, где дефицит медикаментов, а часть врачей ушла на фронт  - оказать необходимую помощь непросто. Самые тяжелые патологии лечат здесь  - в федеральном центре сердца, крови и эндокринологии им. Алмазова. Сюда только за последние два месяца привезли шестерых детей. Самому маленькому всего один день, и в его случаи речь шла на часы.

Этих детей вывозят из под бомбежек и артобстрелов  - на перекладных  - до границы, а далее в Петербург -  самолетом. И каждый раз эта транспортировка  по форме  - спецоперация, а по идее  - гражданский подвиг. Но об этом в центре рассказывать не любят. Говорят, наш долг  - спасти ребенка, чтобы его сердце в пути не остановилось.  

Алексей Яковлев: «Такие пациенты могут какое-то время поддерживать на препаратах – но это недолго. Многим надо делать операцию сразу.  И порой днем ты приходишь на работу  - днем срочно летишь, а ночью уже идет операция».

Никита Миронов  - уроженец Макеевки. Из трех месяцев жизни первые две недели провел в подвалах  - под бомбежками. Но его маме даже тогда не было так страшно, как во время операции. Шансы давали невысокие  -  выехать вовремя из района боевых действий не смогли, а потеря времени  для таких пациентов это всегда – высокие риски.

Елена Миронова: «Да побегали мы по подвалам. А когда было страшно  - тогда или когда на операцию повезли. Ой, когда на операцию повезли. Боялись, что не выживет».

Случай Алины Коваль сами врачи называют критическим. Ее даже первый раз из Ростова транспортировать побоялись. Помимо тяжелейшего порока сердца, во время военных действий девочка получила инфекцию. Жизнь висела на волоске, и в итоге спасали ее всем миром. Врачи в Ростове готовили к перевозке, а операцию проводили уже петербургские хирурги. Сейчас Алину просто не узнать.

Впрочем, от неё самой нам не удалось добиться ни слова  - с чужими она не разговаривает. Мама, говорит, это из-за бомбёжек. Алина от любого звука вздрагивает и боится посторонних. Но все надеются – это пройдет, и война для неё когда-нибудь закончится.