Дипломаты выясняют, почему у российский семьи в Финляндии отобрали троих детей

Правозащитников удивила абсурдность обвинений: финские власти опасаются, что мать может вывезти детей на родину. Заявление более чем странное, ведь Виктория и ее дети - российские граждане. Репортаж Екатерины Ивановой:

Десятилетняя Катя  и пятилетние двойняшки – Ульяна и Гриша -  уже две недели как живут в приюте. Свидания с мамой строго по расписанию – три раза в неделю. Детей просто пришли и забрали. Малышей - из детского сада, старшую - из дома.

Виктория Медведева: «У меня никаких догадок нет. Я была в России. Я приехала, я не успела ничего выяснить. В этот день детей забрали. Я приехала в 8 утра, а их забрали в 10».

Виктория Медведева - гражданка России, дети – тоже. В Финляндии у многодетной матери небольшой бизнес. Сама она родом из Петрозаводска. Живет на две страны. На родину уезжала, чтобы  продлить рабочую визу. Получить внятного ответа – как дети оказались в приюте, и сколько они там еще пробудут, выяснить так и не удалось. Между тем, у маленького Гриши ангина, и он нуждается в лечении.

Виктория Медведева: «Я просила 5 дней вызвать врача или скорую, очень высокая температура была, было ему плохо. После того как я сказала, что вызову частного врача, чтобы его пустили, они обратились. У него, причем, судороги на фоне высокой температуры, было несколько случаев реанимации, никому они там не нужны, за ними не особо и следят».

Пока Виктория была в отъезде, за Катей, Ульяной и Гришей присматривал отец. Супруги в разводе. Алексей намерен остаться в стране Суоми. Виктория якобы собиралась забрать детей в Россию. Но тут неожиданно вмешались местные соцработники.

Йохан Бекман, правозащитник: «Власти ссылаются на то, что она якобы могла вывезти детей в Россию, это тоже написано в решении изъятия, но это же абсурд! Естественно, любая русская мама может и даже имеет право вывезти своих детей в Россию».

Пока экс-супруги выясняют отношения наши дипломаты пытаются понять, что же на самом деле послужило поводом для визита в семью Медведевых сотрудников органов опеки.

«Как он сказал, мама приехала и сказала, что он плохо детей воспитывает, а до этого дочка сказала, что мама шлепнула ее – это первая информация, которая пришла».

В Петрозаводске уполномоченный по правам ребенка уверяет, что знает непростую ситуацию изнутри, но делать какие-либо выводы отказывается.

Оксана Старшова, уполномоченный по правам ребенка в Республике Карелия: «Это комплекс проблем. Это и детско-родительские отношения, и отношения родителей. Супругов, которые находятся в браке или в состоянии развода. В любом случае – это ситуация стрессовая, она не терпит с ходу решения».

Зато, соцслужбы Финляндии во всем быстро разобрались. Детей изъяли. В приют поместили. В отчете зафиксировали.

Владислав Нечунаев, юрист общественного уполномоченного по защите семьи в Санкт-Петербурге и Ленинградской области: «На это выделяются соответствующие финансовые средства, планируется бюджет, и те работники, которые вовлечены в эту систему, им это экономически выгодно, в том числе, как можно больше изымать детей. Тем самым они оправдывают свою зарплату, свое содержание».

За 4 года из русскоязычных семей социальные службы Финляндии изъяли более 70 детей. Без суда и следствия.

Йохан Бекман, правозащитник: «Есть рекомендации финского минздрава 2011 года, где написано, что русские родители регулярно избивают своих детей, что якобы норма в России, поэтому финские власти должны оказать повышенный контроль над русскими семьями».

Вернуть ребенка в семью крайне сложно. Иск в суд это, как правило,  хороший адвокат и большие деньги. У россиянки Александры Фоминой десятилетнюю дочь забрали прямо из школы. Мама отказалась купить девочке собаку.  Почти месяц Диана прожила в приемной семье.

Заподозрили в жестоком обращении с ребенком и мать четверых детей гражданку Эстонии Веронику Стопкину. Не подействовали даже аргументы мужа, коренного финна. Соцработники пошли на попятную только после обращения в полицию. Впрочем, это скорее исключение, чем правило. Ведь сотрудники ювенальных служб тоже стоят на страже закона.