В обстоятельствах криминальной истории разбираются в Ленинградской области

Это уже стало предметом прокурорского дознания. Начались проверки. Наш корреспондент Алексей Багин провёл собственное расследование, которое установило новые неожиданные факты.

Коробка игрушек, альбом для рисования и портрет с траурной лентой – это все, что осталось на память старшим братьям от двухлетнего Марка. Мальчик умер через час после вызова скорой помощи, которая не нашла оснований для госпитализации малыша.

Александр Ямщиков, отец Марка Чупина: «Минут пять даже она его посмотрела. Он показал язычок, поднял руку. Он был в сознании, второго ребёнка она даже смотреть не стала. Потому что поступил по рации вызов, что в Глухово в бане у мужчины сердечный приступ, и им надо было срочно ехать». 

 У дошкольника и его старшего брата была высокая температура. Родители просили отвезти детей в больницу. Однако фельдшеры просьбам не вняли, более того, ответственно заявили – поможет аспирин. К тому же у братьев не было постоянной регистрации. О её наличии настойчиво спрашивал и диспетчер во время вызова.   

Александр Ямщиков, отец Марка Чупина: «Если поступает вызов к ребёнку, ни к одному, а к двум - должна была быть создана специальная детская группа, и должны были сразу же увезти детей в больницу. Я считаю, что это - преступная халатность скорой помощи».   

Спустя неделю после гибели Марка аналогичная ситуация произошла в соседнем районе области. Врачи так же не увидели риска для жизни трёхлетней девочки. А вторая бригада скорой уже ничего сделать не успела.   

Анастасия Глущенко, старший помощник руководителя по взаимодействию со СМИ СУ СК РФ по Ленинградской области: «Вечером этого же дня состояние девочки ухудшилось, и родителями была вызвана скорая помощь, однако проведённые ими реанимационные мероприятия положительного результата не дали, и ребёнок скончался».

Серия детских смертей  - теперь предмет прокурорского дознания. Возможно, поводом для очередной проверки станет и наше расследование. Диспетчер Ломоносовской межрайонной больницы Анна Савицкая, которая принимала звонок от родителей Марка – теперь уволена. Утверждает, её заставили уйти. Дескать, слишком много знала. И с её слов выходит, что в тот день бригада скорой помощи, которых всего три на весь район, могла и вовсе не приехать. Анна утверждает: диспетчеры и руководство больницы заняты более выгодным делом. Оформлением фиктивных вызовов. 

От тридцати до пятидесяти, а порой, и до сотни липовых выездов в неделю, по словам женщины, регистрируют вот в этот журнал. Каждый такой несуществующий вызов отмечается специальной галочкой или просто буквой «Г». За отказ фальсифицировать диспетчеров лишают премии. Ведь каждый выезд скорой помощи – это деньги, возмещаемые из фонда ОМС. Схема работала отлажено. Но смерть Марка спутала карты – якобы перед визитом следователей в Ломоносовскую больницу – пришлось спешно переписывать журналы с выдуманными заявками. 

По словам Савицкой, номера страховых полисов, адреса и хронические заболевания пациентов диспетчеры берут из реальных медицинских карт. Стараются вписывать тех, кто живёт в отдалённых районах. Анна рассказывает: если у пациента, например, как у погибшего Марка, нет регистрации – вызов принимают неохотно. Ведь его данные потом не использовать повторно. Для ложных вызовов не годится. Стало быть и принимать заявку не выгодно.

Нам удалось пообщаться с фельдшером скорой помощи при Ломоносовской больнице Ольгой Кравец – она недавно уволилась и устроилась на новое место работы. Но всё равно боится говорить перед камерой. Интервью только по телефону.

- Нас интересует конкретно по полисам – где данные вы брали?

- Ну, мы же ездим на вызовы и у нас есть хронические больные. К некоторым бабушкам мы ездили и по два раза и по три.

- То есть, вы сохраняли?

- Ну да, конечно. Поставили нам норму вызовов, по-моему, 22 тысячи или 33 тысячи и сказали, что если вы эту норму вызовов не выполните – это ваши проблемы. Вам снимут надбавки. А мы и так работаем по одному человеку – в районе всегда был только один фельдшер, не было врачей.  

Антон Данилин, адвокат Анны Савицкой: «За каждый такой выезд фонд оплачивает больнице порядка полутора тысяч рублей. В месяц получается миллион двести тысяч незаконного обогащения».

Мы решили проверить информацию и навестить некоторых пациентов.  

Алексей Багин, корреспондент: «Очередной адрес, указанный в журнале вызовов. На этот раз деревня Кипень Ленинградской области – попробуем выяснить, приезжала ли сюда скорая помощь».   

- Когда-нибудь обращались в Ломоносовскую центральную больницу?

- Когда только беременная была.

– С тех пор больше нет?

– А зачем?

 – Ну, вот вызов якобы первого декабря поступил…

- Ну, зачем мне это надо, скажите. Я с мужем живу – он бы знал всё. У меня маленький ребёнок, что за шутки со скорой?!

И по другому адресу в соседней деревне Копорье - то же самое.

- У нас зарегистрировано в журнале, что в начале декабря по адресу именно вашему к Прокофьевой Валентине Викторовне выезжала скорая помощь. Вы подтверждаете это?

– Нет, вы что, ребята!? Моя дочь здорова, но не совсем, конечно здорова, но скорую не вызывали.

Объяснить происхождение журнала, попавшего в распоряжение редакции, и прокомментировать действия фельдшеров просим главврача больницы. Но доктор Воробьёв вопросам про скорую помощь явно не рад.

- Закройте немедленно дверь!

- Что же вы так реагируете?

На переговоры отправляет штатного юриста.

-  Не надо целиться в меня никакими камерами.

- Товарищ юрист, кто в вас целится?

- А вот этот молодой человек.

– Мы пришли к руководителю организации.

– Вы хотите комментарий? 

– Очень.

– Главврач вам отказал.

Схема не то чтобы новая, но весьма действенная - считают специалисты. Десять машин скорой помощи, выделенных больнице, обслуживают всего три бригады. Чтобы не вызывать подозрений – машин ведь больше, чем людей - на остальных, вполне возможно, лишь числятся мёртвые души, между прочим получающие зарплату…

Алексей Трофимов, юрист: «Вывести деньги можно несколькими способами. Например, под договор на обслуживание медицинской техники в стационаре. Появляется некое ООО неизвестного пошиба – никто не знает, чем оно занимается. С ним заключается договор на любую сумму на обслуживание аппарата стоящего в этой клинике. Проверить это никто не может».

Знают ли о происходящем в комитете здравоохранения Ленинградской области, через который и происходит финансирование больницы, нам выяснить не удалось. Единственное, что мы поняли - интерес диспетчера к прописке погибшего мальчика и его смерть, руководитель профильного комитета вместе не связывает.

Сергей Вылегжанин, председатель комитета по здравоохранению Ленинградской области: «Сам по себе вопрос никакого подвоха не содержит. Безусловно нас это интересует и фельдшера интересует и никто не мешает ему поинтересоваться для себя… и никоим образом это не влияет на оказание медицинской помощи. Люди у нас и без регистрации есть и без определённого места жительства – все эти выезды оплачиваются из областного бюджета.

Отец погибшего Марка сейчас даёт показания следователям и параллельно собирает документы на регистрацию старших детей. Говорит, готов потерять время и деньги, но никого больше из своей семьи.