От дружеской пирушки до пышного бала: выпускники старой России

Как Сухаревскую башню раскачали

История умалчивает, откуда берёт начало традиция выпускных балов в России. Но доподлинно известно, что некие школяры еще в 1718 году всколыхнули тихое московское житие. Сухаревская башня, в которой размещалась «Математическая и навигацкая школа», созданная по воле Петра Первого, еле устояла. С тех пор выпускников именно этого учебного заведения считают виновниками торжества с красивым названием «выпускной бал».

Сухаревская башня
Фото: cadethistory.ru

Но чаще всего завершение учения состояло всего из двух этапов: экзаменов и дружеской пирушки. Вне зависимости от века и города, то и другое было обязательным. Традиция веселой попойки пришла к нам от немецких буршей. В Германии ритуалом инициации было «напиться и подраться». В России же не столько дрались, сколько клялись в вечной дружбе.

«Окончание гимназии было отпраздновано у меня по всем традиционным правилам, т.е. полунощным пиром при великом поглощении всех яств и особенно питий, начиная с обязательного пунша… Мы всячески и в самых бурных тонах старались изобразить нашу радость, мы с неистовством горланили, не будучи еще студентами, студенческое «Гаудеамус игитур», мы обнимались и клялись в вечной нерушимой дружеской верности».

Александр Бенуа, «Мои воспоминания».

Пажи и крест

Императорский Пажеский корпус, из стен которого выходили бравые гвардейцы, с 1810 года размещался в бывшем петербургском имении графа Воронцова, в котором до этого находилась Мальтийская капелла. Странным образом символика Мальтийского ордена и Пажеского корпуса слились воедино. Ко дню выпуска все ученики в обязательном порядке заказывали себе специальные кольца, на которых изображался белый мальтийский крест (между собой его называли «четыре ласточкиных хвоста»). Наружная часть кольца была изготовлена из стали, внутренняя из золота, что соответствовало мальтийскому лозунгу:

«Ты будешь твёрд как сталь и чист как золото».

Кольца выпускников Пажеского корпуса
Фото: kleynod.at.ua

«Прощайте иксы, плюсы, зеты…»

Николаевское кавалерийское училище, которое в разное время закончили поэт Лермонтов, композитор Мусоргский, государственный деятель Плеве и еще масса достойных людей, славилось своим своеобразным уставом, который имел даже особое название – «цук». Все, переступившие порог этого учебного заведения, подчинялись «цуку». А все, кто покидал родную «alma mater», должны были петь прощальный гимн:

Прощайте вы, учителя,
Предметы общей нашей скуки.
Уж не заставите вы нас
Приняться снова за науки!
Прощайте иксы, плюсы, зеты,
Научных формул миллион,
Прощайте траверсы, барбеты
И прочей дребедени сонм.

«В последний раз собралась наша школьная компания на классическом прощальном ужине, и здесь отпраздновала свое производство обильными возлияниями Бахусу, под звуки известной песни тогдашних выпускных кадет. Песня эта пелась на мотив похоронного марша, и тут действительно хоронили мы нашу детски беззаботную жизнь».

И.И. Ореус, Школа гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, 1884 г. 

«Я думал о тебе, приют благословенный…»

Торжественный акт. Именно так называлась официальная часть выпускного вечера. Другое название – царский акт. Потому что в каждом достойном российском учебном заведении на вручении аттестатов зрелости и медалей присутствовали император и члены императорской фамилии.

Медали «Преуспевающим», учреждённые при Николае Первом в 1835 году, делались действительно из драгоценных металлов. Золотая медаль была, по сути, небольшим слитком золота 990-й пробы. Некоторые закладывали её, чтобы продолжить учебу (например, гимназист Царскосельской гимназии Николай Оцупов, закончив курс в 1913 г., «заложив за тридцать три рубля золотую медаль», уезжает в Париж).

На торжественных актах произносились напутственные речи, вручались награды и …деньги. Сумма разнилась в зависимости от успехов и от того, своекоштными или казённокоштными были ученик или ученица. То есть, обучались за свой счёт или за казенный. Пушкин, окончивший Царскосельский лицей по 2-му разряду, получил 700 рублей.

Картина И. Е. Репина. «Александр Сергеевич Пушкин читает свою поэму перед Гавриилом Державиным на лицейском экзамене в Царском Селе 8 января 1815 года»
Фото: family-history.ru

Благородные девицы «шифруются» и танцуют полонез

Выпускницы институтов благородных девиц в знак особого расположения получали из рук императрицы шифр – золотой вензель в виде буквы «Е», в честь Екатерины Второй, основательницы женского образования в России. 

«Получавшие шифры, подойдя, как их учили, опускались перед государыней на одно колено, и она сама пришпиливала к левому плечу шифр и целовала в щеку воспитанницу, а та целовала её руку».

М.С. Угличанинова, «Русский вестник», 1900 г.

Выпускные вечера в институтах благородных девиц – выставка талантов и ярмарка невест. На торжественных (царских) актах в обязательном порядке присутствуют императорская семья, принцы и послы иностранных держав, лучшие женихи.  На бал в московском Екатерининском институте, например, могли попасть только в результате строгого отбора всего несколько представителей Александровского юнкерского училища. Перед началом юнкера кланялись почётным гостям. И под звуки полонеза Глинки из оперы «Жизнь за царя» начинался бал. В первой паре всегда стояли директриса и опекун. На воспитанницах никаких украшений, только лайковые перчатки «до пол-локтя» и очарование юности.

Фото Карла Буллы «Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев», 1889 г.
Фото: forum.vgd.ru

В одинаковых белых муслиновых платьях входили в свою взрослую жизнь смолянки – учащиеся Смольного института благородных девиц. Возраст институток легко можно было угадать по цвету платьев. Кофейный носили самые маленькие, затем следовали тёмно-синий, голубой и, наконец, белый – цвет выпускного класса. Программа вечера включала в себя обычно музыку, пение и танцы. И только потом: слёзы в дортуарах, прощание с подругами детства и сборы в новую взрослую жизнь.

«Шифры, медали, аттестаты розданы, пропет благодарственный молебен. Толпа родных выходит из церкви, торопят экипажи… Пора!»

N, «Воспоминания институтской жизни». «Русский вестник», 1861 г.

Елена Достовалова