Украинский орден за русофобское интервью для Алексиевич

На деле же говорила писательница не с министром культуры Незалежной, а с людьми, которые называют себя «пранкерами» — Вованом и Лексусом. Мишенью телефонных шутников лауреат Нобелевской премии стала после того, как интервью, которое она запретила публиковать, появилось в сети.

«Это интервью ТРЕБОВАЛО публикации!»

                                                             Сергей Гуркин, автор

Теперь уже бывший аналитик «Делового Петербурга» рассказал в интервью Пятому каналу, почему рискнул своим местом в издании.

Беседа проходила, мягко говоря, с серьезным накалом. Журналист и писатель, оба — русскоязычные люди, почти коллеги. Но заняли диаметрально разные позиции. Говорить должны были о российском обществе. А получалось все больше про Украину.

Гуркин: Вы знаете, кто такой Олесь Бузина?

Алексиевич: — Которого убили?

Гуркин: И таких примеров сотни.

Алексиевич: —  Но то, что он говорил, тоже вызывало ожесточение.

Гуркин: То есть, таких надо убивать?

Алексиевич: — Я этого не говорю. Но я понимаю мотивы людей, которые это сделали.

Скриншот с сайта Regnum.ru

После 30-ти минутного спора женщина явно обиделась. Назвала журналиста провокатором и подытожила:

Алексиевич: Вы знаете, мне не нравится наше интервью, и я вам его запрещаю печатать.

Скриншот с сайта Regnum.ru

Следуя журналистикой этике, Сергей нажал кнопку «стоп» на диктофоне. И попытался закончить спор миром.

«Деловой Петербург» отказался печатать материал. Статья появилась на другом ресурсе. А Светлана Алексиевич, убедившись, что вопреки ее мнению свобода слова в России есть, заявила: «мои слова передернули и переврали». Тогда была опубликована и аудио-запись беседы, которая дословно совпадает с текстом интервью. 

Выходит, что жаловаться на то, что в России ее обманули, можно. Но исключительно на Вована и Лексуса.