В России отметили 100-летний юбилей писателя Солженицына

Александр Солженицын, чей 100-летний юбилей отмечали по всей стране, с такой страстью бичевал пороки в своем отечестве, что его творчество до сих пор вызывает вопросы. Его патриотизм так отличался от показного и общепринятого государственного, что это некоторых раздражало. Но сейчас, глядя на его творчество и тернистый жизненный путь, кажется, что по другому любить свою Родину он и не мог. А в том что любил — сомневаться не приходиться.

Этот экземпляр журнала «Новый мир», за ноябрь 1962-го, в архиве литературы и искусства хранят как ценнейшую реликвию — именно в нем опубликована повесть «Один день Ивана Денисовича», открывшая Советскому Союзу суровую правду о нем самом. Доносы, расстрелы, культ личности, и невыносимая для многих необходимость об этом рассказать. Для многих, кроме фронтовика и лагерника Александра Солженицына.

— Когда вышла повесть «Один день Ивана Денисовича», все бывшие сидельцы сталинского ГУЛАГа начали откликаться на эту повесть и свои воспоминания ему слать, свои впечатления о пережитом. И мешками письма стояли в «Новом мире», которые потом ему передавали, — рассказывает литературовед, исследователь творчества А. И. Солженицына Николай Ледовских.

Он прошел всю войну разведчиком в артиллерийской батарее, был награжден орденами и медалями, но уже в 45-м его письмо фронтовому товарищу было вскрыто, и «новый заговор раскрыт», друзья в письмах обсуждали политику. Но «восемь лет лагерей» оказались не просто «приговором» — «путевкой в большую писательскую жизнь».

Роман «Архипелаг ГУЛАГ» он написал, сфотографировал на микропленку, а потом — сжег, вот это фото.

Пленки вывез в Париж в кармане пиджака сын писателя Леонида Андреева. За границей книгу напечатали, и это перевернуло ход не только литературной истории.

Читайте также

«Народ читает!» — Супруга Солженицына о неизменной актуальности работ писателя

В круге первом отечественной и личной истории, когда Солженицыну еще предстояло пройти сквозь «Архипелаг ГУЛАГ» и потом стать великим русским писателем, эта московская улица, называлась Большая Коммунистическая. По иронии судьбы, когда «красное колесо» российской истории застопорилось, здесь появились новые таблички — «улица имени Александра Солженицына».

В день столетнего юбилея на этой же улице ему открыли памятник. Символично, что первым слово взял президент России. Владимир Путин вспоминал о своих встречах с великим писателем.

— Хорошо помню все наши встречи с Александром Исаевичем, его мудрость, взвешенность, глубокое понимание истории. Его сердце, душа, раздумья были наполнены одновременно и болью за отечество, и безграничной любовь к нему. Эти чувства двигали все его творчество, он четко разделял подлинную, настоящую народную Россию и особенность этой тоталитарной системы, которая принесла страдания и тяжелые испытания для миллионов людей. И будучи в изгнании Александр Исаевич никому не позволял пренебрежительно зло говорить о своей Родине, — говорит Владимир Путин.

А памятник, на котором Солженицын стоит, словно в раздумьях заведя руки за спину, словно «держится» на двух столпах его творчества — слева Матрена Григорьева, справа — Иван Денисович. «Крепко встал, не снести!», — заметила вдова и продолжатель дела Солженицына Наталья Дмитриевна.

— Мир сейчас, в общем-то, сошел с ума! Во многих местах мира люди живут не так, как надо жить людям — убивают друг друга, держат в нищете, в голоде, в разных негодных обстоятельствах, и поэтому «один день Ивана Денисовича» еще не закончился, и мы должны жить с открытыми глазами. Увидишь если, что «Ивану Денисовичу» нужна помощь, протяни ему руку, — отмечает вдова писателя Наталья Дмитриевна Солженицына.

К признанию на государственном уровне, он пришел через новое изгнание из страны — уже после получения Нобелевской премии за «нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы». Но даже после триумфального прибытия он понял, что вернулся в другую страну: его встречали не только аплодисменты, но и плакаты «Вон из страны!». Да и власти осознали: он все тот же диссидент, но только теперь в другом статусе.

— Народ не хозяин своей судьбы, а потому нельзя говорить, что у нас — демократия. Демократия это не игра политических партий, а народ — не материал для политических кампаний, — выступление Солженицына на митинге-встрече на Ярославском вокзале в июле 1994-го.

Спустя четыре года он откажется принять от Бориса Ельцина орден Андрея Первозванного — конечно же, по политическим мотивам.

— Я, при нынешних обстоятельствах, когда люди голодают за зарплату и бастуют, я орден принять не могу, — признавался писатель, драматург Александр Солженицын.

Писатель с «лица не общим выраженьем» до сих пор вызывает в обществе споры — порой очень ожесточенные. Но при этом его фонд каждый год заключает все новые контракты с издательствами. А значит, книги Солженицына покупают, читают, и ищут в них что-то каждый для себя.

Ранее Пятый канал сообщал, что американские СМИ признали правоту Солженицына по поводу раскола Запада.