А мама кто? — возможный запрет суррогатного материнства разделил общество

Суррогатное материнство на неделе стало одно из самых обсуждаемых тем. В Госдуме подготовили проект, согласно которому в России вводится запрет на эту платную услугу. Депутаты сравнили процесс с торговлей детьми и считают, что его надо отменить. Причем на законодательном уровне. И вот тут начинаются вопросы. Ведь для многих родителей суррогатная мама — это единственная возможность завести детей. С другой стороны — есть те, кто зарабатывает на этом огромные средства — те же медицинские или юридические компании-посредники.

— Суррогатное материнство на платной основе — это торговля младенцами. Это унижает человека, унижает мать ребенка, которая вынуждена за деньги его выносить и отдать. Собственного ребенка! — уверяет депутат Госдумы Виталий Милонов.

Однако, законотворец явно запутался — суррогатная «мамой» только называется — никакого генетического родства с ребенком она, конечно, не имеет. Да и запрещено это согласно российским законам.

— Идет просто подмена понятий. Чтобы напугать людей, которые в этом не очень разбираются. Это достаточно стыдно для депутата, который должен был бы разбираться в таких простых вещах, — комментирует эксперт по репродуктивному праву Константин Свитнев.

А потом, совсем не обидно работать инкубатором — для любой суррогатной мамы помогать семейным парам становиться наконец родителями, пусть даже и за деньги, –почетная миссия.

— Я как временный домик для ребеночка, поэтому мне не было трудно. Хотелось помочь. Я видела, как моя подруга мучается без детей, — делится впечатлениями суррогатная мама Глафира Дятченко.

Именно по этой причине она семь лет назад стала суррогатной мамой в первый, но не последний для себя раз. Всего их было четыре. За это время женщина родила шесть чужих детей и двоих родных по крови. Сейчас на заслуженном отдыхе. И дело не в том, что Глафира рожать за деньги теперь отказывается — просто возраст для суррогатной мамы уже не подходящий. А так, она еще не раз походила бы «в интересном положение». Иначе, где ей — матери-одиночке — заработать в небольшом городе четыре миллиона рублей?! А над инициативой депутата Милонова Глафира откровенно посмеивается:

— Также как, в свое время, запрещали делать, — их делали подпольно, — также будет и с суррогатным материнством, — будут делать подпольно, — резюмирует Гафира Дятченко.

Суррогатное материнство разрешено законом в нашей стране с 1995 года. Но лишь в 2011-м на нетрадиционный способ рождения появился повышенный спрос. Сначала «король» российской поп-эстрады Филипп Киркоров продемонстрировал общественности, что неженатый мужчина может «родить» для себя ребенка, да еще и не одного. Потом Алла Пугачева доказала, что и в 60 лет женщина еще может «стать матерью». И, когда суррогатное материнство стало делом обычным, если не модным среди богатых и знаменитых, церковь впервые решила запретить этим людям размножаться:

— Для того, чтобы таким образом родился один ребенок, делается массовый аборт — это я сейчас про ЭКО. Суррогатное материнство — это, по сути, тоже самое ЭКО. Только здесь оплодотворенная яйцеклетка, эмбрион, по сути человек, подсаживается в добавок к другой женщине. И тогда возникает еще и морально-нравственный вопрос, — а кто мать? — негодует протоирей отец Александр.

С тех пор как в стране открылись первые центры репродукции, а за услугой вынашивания чужого плода перестали ездить за рубеж, только Милонов не пытался запретить суррогатное материнство в России.

— Фактически, суррогатное материнство, — и это его самая большая угроза, — превращает детей в товар, — возмущалась Елена Мизулина еще в 2013 году.

— Параллель между суррогатным материнством и проституцией — она очевидна, — вторил ей Антон Беляков в 2017-м.

И как только их — суррогатных матерей и их клиентов — не называли, но, пожалуй, впервые обидеть до глубины души удалось лишь депутату Милонову:

— Ну, не будь ты такой тщеславной! Не получай ты от жизни все. Тебе и так уже твой пятый-шестой-восемнадцатый муж купит и новую машину, и новую собаку, новые цацки в уши! — распалился в интервью законотворец.

— Этот человек, по-моему, просто пиарится за счет горя других людей. Вот я, например, не могу пойти и взять ребенка из детдома — мне не дадут, — парирует и сокрушается наша очередная героиня.

Она не хочет называть свое имя и показывать лицо. Из тех, кто сегодня вынужден прибегать к чужой помощи, чтобы родить себе ребенка сделали даже хуже, чем преступников. Но для нее суррогатное материнство — не прихоть жены олигарха — это последний шанс стать мамой. Она перенесла рак, но перед опасным лечением они с мужем все же успели заморозить эмбрионы. Пять лет копили на программу. И вот, теперь, когда их мечта почти сбылась, появился Милонов с очередной скандальной инициативой.

— Для меня лично это не вопрос, а просто целый космос какой-то… Нам наоборот нужна поддержка! А с экрана такое слушать — это просто… Стыдно за него! Я считаю, что это оскорбление не только меня лично, а оскорбление всех остальных женщин! Это просто не приемлемо, — слушать такое из уст публичного лица, — говорит наша героиня буквально уже давясь от слез обиды.

Программа суррогатного материнства уже давно стала частью проекта по решению демографических проблем. По данным Российской Ассоциации Репродукции Человека (РАРЧ), куда стекаются сведения всех клиник о реализации суррогатных программ, в 2016 году в России родилось 556 суррогатных детей. Неофициальная же статистика уверяет, что их в два раза больше.

Сергей и Марина Фроловы — участники скандальной истории в Петербурге, которым пришлось судиться за права на детей с их суррогатной матерью — с законодателями моды на запрет суррогатного материнства волне согласны — семейный кодекс пора менять, но не запрещать то что уже работает, иначе снова пострадают дети. Ведь их близнецы Петя и Паша к биологическим родителям вернулись спустя почти год, когда уже привыкли называть мамой и папой совсем других людей.

— Практика, которая была сформировано в Петербурге, говорит о системном законодательно пробеле. То есть, закон не претерпевал никаких изменений — в Семейном Кодексе установлен абсолютный приоритет суррогатной матери определять дальнейшую судьбу рожденного ею ребенка, — комментирует Игорь Абалов адвокат Татьяны Суздалевой — оппонента Фроловых по делу о родительских правах.

— Вот, чем бы я озаботился на месте наших высокооплачиваемых депутатов Госдумы, — резюмирует эксперт по репродуктивному праву Константин Свитнев.

Очередная запретительная инициатива уже внесена на рассмотрение экспертного совета Государственной Думы. И это спустя всего два месяца после того, как там отклонили похожий проект сенатора Антона Белякова. Правда теперь, депутат Милонов требует объявить вне закона только коммерческий вариант суррогатной программы. Бесплатно рожать чужих детей господин законодатель все же пока разрешает.