Почему в России родители так часто теряют детей

Сводки новостей пестрят сообщениями о пропавших детях, которых забыли, упустили из виду, потеряли. Вот и на прошлой неделе в Вологодской области двухлетнюю девочку забыли в песочнице, и она пропала. Ее нашли спустя двое суток. Слава богу — живой. Как она смогла пережить все это, в голове не укладывается.

Есть страшная статистика — под данным ВОЗ, ежедневно от внешних причин погибает около двух тысяч детей. Лидируют в этом печальном списке несчастные случаи. Причем большинство трагических ситуаций можно было предотвратить. К тому же есть элементарные правила, благодаря которым можно сохранить жизнь и здоровье ребенка. Но раз за разом дети оказываются на грани жизни и смерти. Корреспондент МИЦ «Известия» Елена Норкунайте о том, можно ли вырваться из этого замкнутого круга.

Волонтеры нашли двухлетнего ребенка только на третьи сутки. Это значит, что маленькая девочка провела в лесу два дня и две ночи.

Евгений Романов, участник поисковой операции: «Нашли мы ее когда, она лежала на животе правой щечкой на земле. Сняли с нее одежду — она в сыром платьишке была — укутали. Только пищала — как писк комара был».

Прозвучало как в страшной сказке, но произошло на самом деле. Мать оставила дочь в песочнице с двумя сестрами — четырех и шести лет. А малышка приняла самостоятельное решение — ушла без спроса.

Такие поведенческие ситуации, так называемые перевертыши, в России — не редкость. Поразительно, но детский и взрослый миры часто меняются местами.

Элина Дианова, психолог психоаналитической ориентации: «Сам родитель — он еше ребенок. „Ребенок“ — это который только берет, но ничего не дает. Мама оставила ее не одну — с двумя малюсенькими детьми, но для мамы эти дети — взрослые. Ребенок эмоционально и психологически не может вынести такого груза, он не может отвечать за родителя, и не может отвечать сам за свою безопасность».

Даже многодетность, уверяют психологи, не сделает из безответственного человека настоящего родителя. У Лидии Пекур, кстати, четыре дочери.

Лидия Пекур: «Я пошла кормить грудью ребенка к Наташе, подруге, кормила грудью и смотрела в окошко, чтобы дети никуда не ушли. Алина села на велосипедик и поехала, а Вася побежала за ней».

И вовсе не на две минуты ушла, как утверждала сначала. Да и в полицию обратилась только в три часа дня, хотя девочка пропала в 11.

Лидия Пекур: «Я поплакала, конечно, очень долго ревела, выплакалась, собралась с мыслями».

Лидия Пекур в Красное село приехала с тремя детьми, четвертого родила уже здесь, тоже вне брака. Соседка рассказывает об образе жизни многодетной матери — например, об общении с подругами и ухажерами.

Лидия Кочкина, соседка Лидии Пекур: «Это вина родителей, что ей не дано ничего, кроме матюков, и родители одни матюги знают. Ведь вы бы послушали разговор какой у них: „Пошла ты туда. А ты пошла туда“. Сплошной мат».

Самое страшное, что на путешествие маленькой девочки по прямой, пусть и сельской дороге, никто не обратил внимания. Она пропала днем, но местные жители, очевидно, спешили по своим делам. Около 400 человек из Вологды, Рязани, Москвы, Санкт-Петербурга — искали двухлетнюю девочку из песочницы.

В Омске поисковики прочесывали лес, только потому что родители оставили трехлетнего сына в машине. А он — искал маму в темноте, слушая родной голос, усиленный динамиком. В Красноярске четырехлетний мальчик ночь провел на улице, по недосмотру матери выйдя за калитку. От испуга Илья не радуется даже новой игрушке.

Диана Гусейнова, психолог: «У нас в стране гораздо меньше внимания со стороны соцслужб к родителям, к отношениям родители-дети, и отсюда многочисленные истории в СМИ. Родители с детьми предоставлены как-то сами себе».

Таких случаев — сотни в год. Поэтому волонтеры для спасения детей от безответственности родителей призывают к откровенному вмешательству в чужую жизнь.

Надежда Некрасова, волонтер: «Да, это невежливо лезть к чужому ребенку, да, вас могут заподозрить. Но лучше так, потому что ты предотвратишь беду».

Элина Дианова, психолог психоаналитической ориентации: «В России утерян этот менталитет семейной основы — семейного гнезда. Во многих народах они сохранены, и, таким образом, там нет ни брошенных детей, ни детей, оставленных без внимания».

Родители обнимают дочь, которую нашли через 22 года! Этот хэппи-энд из разряда один на миллион. Виктор Моисеенко напился и уснул, когда ехал домой с четырехлетней дочерью последней ночной электричкой. Машинист разбудил горе-отца на конечной станции, а Юля — бесследно пропала.

Родители многие годы ездили в поездах по маршруту — Минск-Осиповичи. Клеили листовки, опрашивали возможных свидетелей… безрезультатно.

Юлия Горина, дочь Виктора Моисеенко: «Папа сразу — поседел буквально, прям, сразу же, мгновенно. Всю жизнь себя винил, хотя я считаю, что вины ничьей нету, так просто сложились обстоятельства…»

Поседел, но пить — не бросил. А четырехлетняя девочка уехала даже не в другой город — в соседнюю страну и обрела новую семью в Рязанской области.

Олег Алпатов, приемный отец Юлии Гориной: «Нам, конечно, казалось, что родители ее просто бросили, а когда нашлись — вроде оказались порядочными, нормальными людьми».

Сама Юля не помнит, как пересекала границу. Проехала около тысячи километров! А в памяти — отрывки.

Две родины — под Могилевом и Рязанью — два дня рождения, и двойная родительская опека. Кажется, Юлия Горина, больше никогда не потеряется на этом жизненном пути. Ведь не зря же говорят, что для родителей дети всегда остаются детьми.