Убийца или жертва? В Петербурге оглашают приговор расчленителю Соколову

В Петербурге сегодня поставят точку в одном из самых громких уголовных дел года. Октябрьский районный суд в эти минуты выносит приговор бывшему доценту Олегу Соколову — его обвиняют в убийстве аспирантки. Историку, который свою вину признал, грозит 15 лет колонии строгого режима.

Но защита весь процесс настаивала, что в момент преступления Соколов был в состоянии «полного умопомрачения», поэтому адвокат настаивает на более мягком наказании.

Артур Ломидзе находится в зале суда, у него вся последняя информация к этой минуте.

По уровню огласки история Олега Соколова сравнима с делом Михаила Ефремова. В Москве на процессы приходили сотни персонажей голодных до славы. Петрубргь стал исключением, здесь не стали наживаются на трагедии. Ну кроме этого автомобиля. Его борта украшены участниками истории в образе упырей и рекламой закусочной и сайта для взрослых. Автор инсталляции себя указал под, как это сегодня модно, хэштегом. Мы не будем его показывать, чтобы не дарить человеку желаемый хайп.

Рядом с авто стоит ряженый Наполеон. Артист явно получил гонорар и на камеру его отрабатывает.

«Я — Бонапарт! Соколов некий мессия. Говорил о  том, что меня очень сильно любит. И я восстал из мертвых, чтобы доказать что эти чувства абсолютно не взаимны!»

Пока ряженый кривляется в здании напротив, а это городской суд, судья начинает оглашать приговор историку.

Эта история началась с этих записей камер наблюдения. Соколов выбрасывает что-то в реку, а потом бросался в нее сам. Уже утром звучат ужасные обвинения — доцент СПбГУ убил и расчленил свою аспирантку и сожительницу Анастасию Ещенко. Уже тогда адвокат Почуев, который защищал историка в ходе следствия заявил — Олег Соколов не может нести ответственность.

«И если посмотреть понятия постаффектного поведения, свойственно, что человек и делает какие-то необдуманные поступки. Вы сами подумайте, вот такое сокрытие преступления: под окнами Следственного комитета сбрасывать пакеты в речку, потом полезть топить эти пакеты в речке зачем-то. С руками в рюкзаке сдаться полицейским, это алогично, сюрреалистично», — заявляет Александр Почуев.

Но при этом адвокат забывает — от части останков историк успешно избавился. Капитан судна, которое собирает мусор из петербургских рек и каналов, помнит, как нашел в нескольких километрах от Мойки крепко перевязанный пакет. После, когда уже появились новости об убийстве, его открыли.

«Там оказалась туша чего-то непонятного... Потом посмотрели повнимательнее, там туловище без рук, без ног... Без конечностей», — рассказывает капитан-механик теплохода «Самара» Антон Хабаров.

На первых заседаниях историк вел себя действительно невменяемо: рыдал, выл, каялся, во время следственного эксперимента в собственной квартире сорвал со стены кинжал и попытался заколоть себя. Но появились результаты псхиотрической экспертизы, аффекта нет. Защита меняет тактику, а с ней преображается и подсудимый. Теперь во всем виноват не Соколов, не аффект, а некий господин Панасенков, с которым у Соколова шел затяжной конфликт из-за взаимных обвинений в плагиате. В суде встретились два оратора, не уступающих друг другу в умении эпатировать публику.

Такой импозантный оппонент стал подарком для Соколова. В течение года он и адвокаты доказывали, Панасенков так давил на доцента, что довел его до убийства Анастасии Ещенко. Однако, материалы дела указывают на хладнокровное предумышленное убийство, считает обвинение. Например, доказано, что Соколов стрелял в Анастасию Ещенко не в порыве ссоры, а намеренно и с близкого расстояния. В суде он пытался опорочить девушку, а после убийства — скрыть следы преступления. Звонил на мобильный Ещенко, чтобы обеспечить себе алиби.

Выступая с последним словом, Соколов опять не избежал обличительных заявлений.

«Если вы считаете, что я мог совершить такое хладнокровно — застрелите меня. Я бы с радостью принял такую смерть. Я прошу у родителей Насти, чтобы они попытались понять — их дочь была самой сильной любовью моей жизни. И что у нас эту любовь вырвали, вырвали настоящие нелюди», — взывал обвиняемый на суде.

Даже стоящий на коленях Соколов не разжалобил прокурора. Обвинение запросило для историка 15 лет строго режима. Его адвокаты уверены, что их подзащитный заслужил меньшего — восемь. А прямо сейчас судья оглашает свое решение, из которого станет ясно, чьи доводы оказались убедительней.