Лишние килограммы и прихоти режиссера: Добровинский о деле Ефремова

Взбудоражившее общественность дело Ефремова стало роковым для Александра Добровинского. Звездный адвокат представлял в суде интересы родных Сергея Захарова, погибшего в ДТП с участием актера Михаила Ефремова.

В июле 2020 года президент федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко возбудил дела о нарушении адвокатской этики в отношении Александра Добровинского и Эльмана Пашаева. В итоге оба были лишены профессионального статуса. Эльман Пашаев остался без звания адвоката на год, а Александр Добровинский на два. Предполагаемой причиной прекращения статуса для последнего стало нарушение адвокатской тайны.

К слову, Добровинский не согласился с решением совета Адвокатской палаты Москвы, и подал апелляцию на обжалование. Прекращения статуса Пашаева и Добровинского добивался и Минюст за их публичные высказывания в рамках расследования и суда по делу Ефремова.

В эксклюзивном интервью 5-tv.ru, звездный защитник рассказал, в каких процессах он никогда не примет участия, поделился мнением об актере и отметил, что хотел бы изменить в деле Ефремова.

О том, что хотел бы сделать в деле Ефремова иначе

«Никому не расскажете? Я потолстел на полтора килограмма от нервов. Я бы вставал раньше, больше бы занимался в зале фитнесом, а не сидел бы за столом и не ломал себе голову, как и что придумать, но сейчас я сбросил».

О личности актера и его перспективах на исправление

«Михаил Олегович мне показался не очень далеким человеком. Он хороший актер, но он всю жизнь исполнял прихоти режиссера. Режиссер говорил: вот так надо играть — он так и играл. В судебном процессе был „режиссер“ — Эльман Пашаев и Михаил Олегович исполнял то, что ему говорят. Сегодня, если у него будет другой режиссер, наверное, Михаил Олегович будет исполнять то что тот ему будет говорить. Единственное на что я надеюсь, что за те годы, которые он проведет там, где он сегодня находится, он избавится от режиссера и будет жить сам по себе. Он достаточно образованный и умный человек, чтобы быть способным на это. Почему он этого никогда не хотел я не знаю. Он прислал мне письмо с извинениями, но больше ничего не было».

О личных принципах в работе

«Я никогда не брал определенную категорию дел. Я всегда отказывался от дел, связанных с педофилией, с наркотиками, с терроризмом — никогда. Аварии со смертельным исходом только на стороне потерпевших. С некоторых пор я это решил и все».