Тлеющий конфликт превращается в пожар: как и почему обострилась ситуация в Косово

На границе Сербии и непризнанной республики Косово снова зреет конфликт. Косовары запретили сербам въезжать на оккупированную территорию со своими автомобильными номерами. И теперь на север Косово и Метохии можно пройти только пешком.

На первый взгляд, глупый поступок, который снова спровоцировал вечно тлеющий конфликт на Балканах. Сербы теперь не могут попасть к своим родным. И вот ведь подозрительно — ровно в это же время в Косово участились случаи нападения на сербов и осквернения православных святынь. Причем здесь власти в Приштине никаких проблем не видят.

Зато видят проблему в русских журналистах. Нашего корреспондента не пустили в Косово. А оператору разрешили пройти, но словно специально… Потому что буквально через несколько часов СМИ запестрели сообщениями о русских шпионах с кибернетическим оборудованием, которые управляют протестами. Корреспондент МИЦ «Известия» Денис Большаков расскажет, что там происходит на самом деле.

В коляске грудной ребенок, его родители осторожно идут вдоль колонны грузовиков вслед за местными журналистами. В надежде, что косовскому спецназовцу или снайперу при виде камеры не придет в голову использовать свою американскую винтовку. Автобус, в котором ехала эта семья, косовары не пустили в регион из-за сербских номеров.

Понаблюдать с безопасного расстояния ненадолго прилетает вертолет KFOR. На земле в это время смена караула — косовский спецназ каждым своим движением на фоне Hummer демонстрирует, кто здесь сила.

В это время с сербской стороны на границе перед КПП стоят пустые машины. Многие сербы отказались менять на временные косовские свои «таблицы», так здесь называют автономера, да еще и платить за это. И дело не только в деньгах, объясняет Никола Михайлович. Он работает учителем и живет в городке Рашка рядом с Косово. Раньше ездил в край почти каждый день. С момента запрета — ни разу.

«Здесь и проблема в непризнании наших международных номеров — ведь мы суверенная страна и не понимаем: зачем нам еще что-то платить, если мы уже оплатили соответствующие налоги, страховку в нашей стране для того, чтобы посетить нашу южную сербскую провинцию? Косово и Метохия — составная часть Сербии. Абсурдно в XXI веке требовать от нас в принципе платить за нечто подобное», — возмущается учитель Никола Михайлович.

Вот только логику в действиях косовских властей искать в данном случае сложно. Политологи говорят, что запрет — это популистская мера перед выборами. Другие считают, что дело только в желании самоутвердиться и в очередной раз унизить сербов. Как итог — убытки бизнеса, причем, не только сербского и главное — разделенные семьи.

Через этот КПП косовские пограничники не пускают машины с сербскими номерами. Здесь уже скопилось несколько десятков легковушек, фура и даже рейсовый автобус. Сейчас мы попробуем пройти пешком. С сербской стороны проблем не возникает, а вот косовары долго рассматривают и копируют наши документы. А потом отказывают в проходе корреспонденту и переводчику. Разрешают только оператору. И то со странными условиями.

«Два часа. Если ты задержишься дольше, то тебе запрет поставят», — объясняет один из пограничников Косово.

В какой-то момент даже просят предъявить банковские карты, но мы вежливо отказываемся. Косово — один из мировых лидеров не только по контрабанде наркотиков или человеческих органов, но и по части финансового мошенничества. Потом станет понятно, что осторожничали не зря.

Сербы перекрыли трассу, которая соединяет центральную часть страны с краем Косово. Один из протестующих рассказал нашему оператору о том, что происходит на баррикадах.

«Там палатки, там народ ночует… Вот наши соратники… Идем дальше… Вот еще наши борцы», — рассказывает сербский активист Бошко.

Несмотря на вооруженный косовский спецназ, на баррикадах сербы чувствуют себя уверенно, мирно протестуют и даже поют песни. Чуть дальше вглубь Косова — ситуация другая.

Драгица Гашич — единственная сербка, которая живет в городке Джаковица. Остальные вынуждены были бросить свои дома и бежать в Сербию. Некоторые — пропали без вести. Имя говорит, что уже привыкла бояться. Местные албанцы, с которыми во времена Югославии она работала и дружила, сейчас с ней не разговаривают и даже выгоняют из магазина — отказываются продавать продукты. Еду Драгице привозят немногочисленные сербские друзья, которых еще не вытеснили из Косова. Но иногда приходится голодать.

«Уезжала в село на два дня — все, что у меня было, украли. И инсулин, и камеру, и роутер для интернета. Было у меня около пяти килограммов мяса в морозильнике, которое мне привезли из Гораждевце — все домашнее, и макароны, спагетти, консервы, колбасу, сосиски — все из морозилки достали. Все, что было сырокопченое в холодильнике забрали, и консервы, и колбасу… Всю, всю еду забрали», — рассказывает Драгица Гашич

Драгица Гашич хотела установить металлическую дверь, чтобы постоянные кражи прекратились. Но косовские власти без объяснения причин запрещают ей это делать. Впрочем, объяснения Драгице не нужны. О том, что в XXI веке, в центре Европы, при молчаливом согласии этой самой Европы и при помощи США, косовские албанцы создают моноэтническое государство, где не должно остаться ни одного серба, Драгица прекрасно понимает. И несмотря на голод и унижения, уезжать не планирует. Как и настоятель древнейшего православного монастыря Высокие Дечаны.

С 1999 года албанцы разграбили и взорвали 150 православных церквей в Косово. Сотни священников убиты или пропали. Особенно много храмов уничтожили в 2004-м. В это время в крае уже действовали миротворческие силы НАТО.

«Верующим отказывают в возможности служить литургию, просто останавливают на КПП и разворачивают. Многие местные чиновники, профессоры, историки утверждают, что сербов здесь никогда и не было, что все это — албанские церкви — полностью отрицают нашу идентичность, выступают с этими заявлениями в СМИ», — говорит настоятель монастыря Савва Янич.

Как работают косовские журналисты, нашей съемочной группе удалось понять на личном опыте. На следующий день после того как нам запретили пройти в Косово, в местных СМИ появились сканы наших паспортов. Раскрытие персональных данных — само по себе преступление, а здесь к нему оказались причастны так называемые косовские пограничники, потому что доступ к документам был только у них. В статьях и сюжетах сообщали, что мы не журналисты, а российские шпионы, которые координируют протесты сербов. В том числе при помощи рюкзака с секретным кибернетическим оборудованием.

«Вот рюкзак обычный, бытовой. Была бутылка воды, паспорт. Взял камеру — вот эту, любительскую бытовую. В общем, это все оборудование, с которым я пришел», — рассказывает оператор МИЦ «Известия» Олег Деркач.

Действия Приштины уже осудило посольство России в Сербии и Союз журналистов. Официальный представитель МИД Мария Захарова назвала произошедшее произволом и актом преднамеренной дезинформации.

«Явным признаком участия местных властей в этой провокации служит слив данных российских журналистов. Копии документов были опубликованы в косовских СМИ и выданы за свидетельство „российского следа“ во всех бедах Косова. Считаем важным отметить, что часть ответственности за эти далекие от демократических идеалов проявления лежит на западных „опекунах“ края», — сказала официальный представитель МИД РФ Мария Захарова.

Впрочем, историю с российскими шпионами старшим западным товарищам продать куда выгоднее, чем инцидент с репортерами, которые просто пытались узнать правду. В итоге, как нам на условиях анонимности сообщили сотрудники сербских спецслужб, начальнику косовского спецназа поступило распоряжение лично от премьера Альбина Курти — если наша съемочная группа еще раз окажется на территории края — задержать и доставить в Приштину.

Раньше этот мост объединял косовский край и центральную часть Сербии, а теперь разделяет. Там, за поворотом, буквально в километре — уже граница — косовская территория. И, возможно, стоят блокпосты. Специальные засады, которые выставили в надежде, что наша съемочная группа попытается пройти на территорию Косова минуя КПП, вот по такой проселочной дороге.

Раньше по этому мосту Игор Мантич свободно ходил в Косово и обратно. Но сейчас это слишком рискованно.

«Лично меня на КПП тщательно обыскали, отобрали у меня российский флаг, греческий флаг, сербский флаг, отобрали портрет Путина и флаг сербско-русского движения, а потом все это смяли и демонстративно выкинули в канаву рядом с дорогой», — вспоминает активист патриотического движения «Сербская десница» Игор Мандич.

Игор стерпел унижение, ведь ему надо было пройти на баррикады, чтобы помочь сербам продуктами. Сейчас его протест исключительно мирный. А в молодости, когда он узнал, что в Косово начались этнические чистки сербов, записался добровольцем и пошел воевать.

«Когда нам пытаются доказать, что Сербия должна войти в ЕС, чтобы ей жилось лучше — это просто невероятно: неужели вы думаете, что изнасилованная девушка должна выйти замуж за насильника и жить с ним в браке, рождать ему детей?! Для меня это извращение», — возмущается активист патриотического движения «Сербская десница» Игор Мандич.

Таких, как Игор, в Сербии — десятки, если не сотни тысяч. Последние годы они мирно протестовали. Но с каждой косовской провокацией, а ситуация с номерами — далеко не первая, — теряли терпение. Сейчас, похоже, терпение на исходе и у официального Белграда. После того как косовары стянули к границе спецназ, сербская армия объявила режим повышенной боеготовности. Небо над погранпереходами патрулирует авиация, в том числе вертолеты Ми-35 и истребители МИГ-29. На ближайшую военную базу перебросили танки. Такой концентрации войск на границе не было с момента последних боестолкновений.

«Никаких дальнейших переговоров с приштинской стороной под эгидой Евросоюза не будет до тех пор, пока Альбин Курти не отзовет вооруженные силы косовско-метохийских албанцев с территории четырех общин на севере Косово и Метохии. Второй момент, на котором мы будем настаивать, и о чем говорил президент Вучич, — мы будем требовать от ЕС, как от посредника на переговорах, чтобы в Брюсселе в течение месяца предельно ясно дали понять — остаются ли в силе Брюссельские соглашения», — рассказывает заместитель министра иностранных дел Сербии Неманья Старович.

Впрочем, Приштина в последние годы неоднократно демонстрировала свое, мягко говоря, безразличное отношение к мнению Евросоюза. Патрон у Косова один. Кто — понятно хотя бы по памятникам в столице — вот монумент в честь Мадлен Олбрайт. А здесь уже Билл Клинтон. Нынешнему президенту Джо Байдену тлеющий конфликт на Балканах только на руку. Можно и Европу пошантажировать, и для России дополнительный раздражитель. Вот только при малейшем ветре тлеющий костер, как на этих баррикадах, может превратиться в стену огня. А на Балканах часто бывает ветрено.