Цискаридзе об учениках: Есть дети, которых мама не поцеловала ни разу

Как вы воспитываете своих учеников? Мне очень понравились ваши революционные решения в этом вопросе. Случайно наткнулась на повтор программы «100 вопросов к взрослому», и Вы там привели очень классный пример о том, что новое поколение не умеет разговаривать, оно не понимает на слух, но зато помогает при помощи сообщения. Очень интересный. Есть еще какие-нибудь, может быть, у вас какие во взаимоотношения с подрастающему поколением?

Надо просто понять, на что этот субъект реагирует. Вы понимаете, виртуальная жизнь она к чему привела? Очень много стало интравертов. Но они интраверты в каком плане. Они вдруг уходят в себя. Потому что они привыкли не рассказать историю, не подраться, а вот там быть где-то. Это все равно жизнь сама с собой. Ты играешь с виртуальным другом, понимаете. Ты пристраиваешься к этому, потому что ты не можешь влезть в коробку этого ребенка.

Во-первых, я не знаю, его детскую, я не знаю взаимоотношения с родителями. Просто те, кто постарше, уже мои ученики, когда я немножко узнаю, как они общались с родителями в детском возрасте… Я прихожу в ужас, потому что у меня есть какой-то стереотип моей семьи, моего детства. Чтобы я когда-то задумался или я обиделся на то, что меня мама выпорола? Или я бы расстроился… Не то, что расстроился. Для меня было всегда большим напряжением, когда она приходила. Потому что с работы, надо было хорошо себя очень вести за столом, надо было все съесть. Я так радовался, если мамы не было… Наоборот, что не было вот этого внимания.

И когда я от кого-то слышу, что — ой, мне не дали внимания… Меня мама и ласковые, и целовала, и обнимала. И если я хотел ее обнять, вообще никогда в жизни, я бы не получил там отказа или что-то.

У меня есть ученики, которых мама никогда не целовала. Она никогда, никогда не обняла. Вот это не понимаю. Но когда я с этим сталкивался а вы понимаете, а вы сталкиваетесь с этим ребенком? Вы к нему подходите, поправить, а он делает вот так сразу (сжимает кулаки и в стойку — Прим.ред.,). Потому что для него любое прикосновение — это нарушение. Он сразу хочет вас ударить. И когда вдруг он понимает, что вы это делаете не с агрессией, вы для него это делаете… Может ребенок впасть в другую крайность. Он вообще от вас не хочет отходить. Это очень очень странная вещь.

Потому я много, что здесь наблюдал в плане вот таких немножко перегибов, родительских. Но я удивлен, что это вообще существует. Но во многом это усугубилось вот этим постоянным жизнь в своем миру.

Вы понимаете, они не бегают, они не играют то количество. Потом поймите, Вы же подаете как бы, получается, движения. Это надо запомнить комбинацию. Мы с вами ее хотите, не хотите, все время эту память тренировали. Мы играли в классики, мы играли картинки, мы играли в какие-то игры, где надо запомнить комбинацию. Хочешь, не хочешь, это все равно. Ты должен следить за собой, за соперником. А у них нет этих игр. Вот они уровни проходят. Потому как бы, когда ты начинаешь с этим общаться, ты должен, так скажем, в этот мир погрузиться тоже, чтобы достучаться.