Чистая политика: какие нестыковки нашли в решении Гаагского суда по делу MH17

Петр Порошенко наверняка мог бы рассказать что-то интересное про катастрофу с малайзийским Boeing в Донбассе, которая произошла спустя полтора месяца после того, как он пришел к власти. Сегодня Гаагский суд озвучил вердикт восьмилетнего расследования, и вполне ожидаемо обвинил во всем защитников Донбасса.

Градус абсурда дошел до того, что даже некие аудиопереговоры якобы исполнителей атаки были признаны подлинными. Все подробности у корреспондента «Известий» Виталия Чащухина.

На протяжении многих лет это здание возле аэропорта Амстердама было лишь переоборудовано для суда. Внутри ни камер, ни наручников, ни подсудимых. На выходе сегодня удовлетворенные родственники. Они услышали то решение, которое хотели услышать. Ради их хоть какого-то успокоения все и затевалось.

Читайте также

Политолог Кошкин о приговоре по делу MH17: «Шито белыми нитками против России»

«Мы были готовы, что это займет много времени. Это только первый шаг. Российская Федерация имела влияние на сепаратистов», — сообщил один из мужчин.

Россиян и украинцев как судили, так и приговаривают заочно — бывшему главе ополчения ДНР и его подчиненным дают пожизненное. В то же время еще один обвиняемый — Олег Пулатов — оправдан. Он был единственным, чьи интересы представляли голландские адвокаты. И даже после решения в их пользу упреков в адрес следственной группы у них не убавилось.

«Мы настаивали в суде, что если вы хотите провести всестороннее расследование, то надо было прослушать телефонные разговоры украинских солдат. Если бы вы хотели узнать, что они делали в тот момент и что стало причиной крушения самолета. Но суд не стал это учитывать», — пояснил адвокат Баудевейн Ван Эйк, представлявший интересы Олега Пулатова.

У остальных и возможности не было привести свои аргументы. Так что кто сумел себя защитить, тот сумел. И как звучит: каждый из них 298 раз виновен в убийстве — по числу пассажиров и членов экипажа рейса MH17.

Также суд указал родственникам на возможность требовать компенсации морального, или как здесь было сказано эмоционального, ущерба. Но уже не в Нидерландах, так как местное законодательство этого не предусматривает. За деньгами судья предложил обращаться в украинские суды, что само по себе звучит сейчас издевательски.

Но Украина — как страна, где все случилось — хотя бы была допущена к следствию. Россия же слушала только обвинения в свой адрес. Показное шоу с моделью сбитого самолета, собранного из обломков, впечатлило всех. А вот натурный эксперимент предприятия «Алмаз-Антей», который производит «Буки», даже учитывать не стали.

«ф „Алмаз-Антей“ — это госпредприятие, связанное с властями Российской Федерации. А именно эти самые власти отрицают причастность к конфликту в восточной Украине», — объяснил причину отказа принять свидетельства судья.

Проведенный с учетом всех обнародованных данных с математической точностью этот пуск сразу же опроверг выводы следствия.

«Мы передавали части самолета, мы пытались им что-то доказать, передавали экспертизы. В отношении с этими людьми ничего такого не работает», — прокомментировал итоги суда политолог Владимир Брутер.

Нестыковки — в каждой технической детали: неверное определение места запуска, типа ракеты и ее «принадлежности». Кроме того, рассекреченная Министерством обороны России документация указывает, что после распада Советского Союза бригада, на балансе которой и находился этот снаряд с обнародованным следствием номером, перешла в состав ВСУ.

«Я думаю, что в этом деле больше политики. Важно еще то, что экспертиза велась без участия обвиняемых. Что на самом деле было возможным по голландским законам — в отличие от других стран, в том числе в Германии», — рассказал Эльмар Гимулла, специалист по авиационному праву.

Кстати, Эльмар Гимулла — один из немногих европейских юристов, кто решился защищать интересы родственников в еще одном важнейшем контексте. А именно: почему Украина, осознавая факт вооруженного конфликта на ее территории, не закрыла небо для пролета гражданских судов. И это лишь один вопрос в многолетнем процессе, который так и останется без ответа.