Планировали проливать кровь: как девять лет назад «Майдан» развалил Украину

К сожалению, и в нашей памяти (развал Союза), и сейчас перед нашими глазами (ситуация на Украине) — яркие примеры того, как быстро может быть разрушено государство, когда амбиции отдельных политиков или политических кланов возобладают над интересами общества.

Ведущий программы «Известия. Главное» Виталий Воронин рассказал о событиях на последнем майдане, когда 18 февраля 2014 года Украина покатилась в пропасть гражданской войны. Ошибки политиков, кровь невинных и подачки иностранных советчиков предопределили на годы дальнейший ход событий, тех, что мы видим и сейчас.

К февралю 2014 года так называемый «евромайдан» уже три месяца скакал и «коптил». Горящие покрышки, разломанная брусчатка и вмерзшие в сугробы баррикады — декорации украинской трагедии.

«Я был той зимой в Киеве. Мне бросилось в глаза двуличие майдана. Днем на площади стояли девушки, желающие трусиков и в ЕС, и бабушки "божьи одуванчики", недовольные Януковичем украинцы, а по ночам на улицы Киева выходили бойцы — футбольные „ультрас“ с битами, цепями, в балаклавах. Они и националисты были движущей силой майдана», — рассказал Виталий Воронин.

Факельные шествия возмущали Москву, а Вашингтон и европейские столицы, даже Варшава, их поощряли. Радикалы прятались за ширмой узнаваемых, не страшных и даже в чем-то нелепых конфетного короля Порошенко, словоохотливого боксера Кличко-старшего и совсем уж безобидного на вид Яценюка.

«Завтра пойдем вместе вперед. Если пуля в лоб, так пуля в лоб», — кричал толпе Яценюк.

Так говорили и стояли два месяца, майдан стал затухать, запал сходить на нет, организаторам надо было что-то делать.

Первые выстрелы в Киеве раздались в конце января, погибли три активиста. Кто стрелял, до сих пор поименно неизвестно — но ранения были картечью, в затылок и спину, получается, свои же: то ли целились в милицию и промахнулись, то ли открыли счет сакральным жертвам. Тем более, первый из «Небесной сотни» так уместно читал стихи Шевченко на камеру.

«На мой взгляд, мирным путем невозможно было решить этот вопрос, потому что с самого начала организаторы государственного переворота планировали пролитие крови», — уверен экс-премьер Украины Николай Азаров.

Ситуация доходила до абсурда: как только милиция и внутренние войска выдвигались зачищать буйных ультрас с майдана, а таких попыток было несколько — раздавался звонок из Вашингтона, или поближе, из посольства, и колонна возвращалась на базу.

«Я дала абсолютно четко понять президенту Януковичу, что действия полиции против участников мирной акции протеста в Киеве „совершенно неприемлемы“ в демократическом обществе», — заявляла тогда Виктория Нуланд.

Для Виктории Нуланд Украина — личное дело. Ее дедушка уехал в США из-под Черновцов. В советской Одессе студенткой она сама работала вожатой по обмену. Возвращала долг родине предков дарами данайцев — «печеньками».

«Украина не может себе позволить, чтобы украинцы потеряли надежду. Вы уже много сделали. Но еще не все сделано. Я никогда не указываю людям из других стран, что делать. Но вы не найдете ни одной страны в мире, где раковая опухоль коррупции так процветает», — заявлял с трибуны на тот момент вице-президент США Джо Байден.

Байден о коррупции на Украине говорит со знанием дела — его сын Хантер после переворота стал получать зарплату в украинской компании Бурисма. 150 тысяч долларов в месяц тратил на наркотики и опять же украинских проституток. Это стало известно, когда он потерял в одном из таких «загулов» свой ноутбук. За это стояли люди на майдане и умирали?

В решительное наступление «Майдан» пошел 18 февраля, ровно 9 лет назад, день в день. Якобы «мирное шествие» на которое заранее подвозили винтовки обернулось массовыми столкновениями с милицией и активистами антимайдана, которые тоже митинговали неподалеку. Это было утром. Вечером уже в свою очередь силовики предприняли последнюю попытку разогнать «Майдан». Обе стороны понесли потери, причем убитых и раненых милиционеров было больше.

Сергей Колбин в 2014-м командовал одним из отрядов украинского «Беркута», Севастопольским. Сейчас — сенатор российского Совета Федерации. Вспоминает, даже после того как начали стрелять в них, силовикам не выдали летального оружия, они горели, задыхались от дыма и перцовых баллончиков, но стояли до конца. 18-го уже чувствовалось — страна подходила к точке невозврата.

«Бойцы моего подразделения свое время проходили службу во многих миротворческих миссиях, в том числе прошли и через Югославию, поэтому как разрывали Югославию на части, все это происходило на наших глазах, вот, и мы могли совместить информацию, совместить факты, вот, и тогда вырисовывалась хорошая конкретная картинка», — рассказал сенатор Сергей Колбин.

«Майдан» начал расползаться по стране, в западных регионах активисты захватывали здания СБУ, посты ГАИ и райотделы милиции. Оружие уже рекой потекло в столицу. 20 февраля началась настоящая бойня. Эти кадры с улицы Институтской, которые транслировали в прямом эфире, шокировали весь мир — люди падали, как подкошенные, от пуль.

Снайперы начали работать еще за час до этого на самом майдане и первыми их жертвами были те самые беркутовцы из оцепления. В них стреляли из здания консерватории. Силовики отступили вверх по улице институтской, а за ними вдогонку побежали активисты «Майдана». И те и другие попали под обстрел. Стрелки засели в гостиницах «Украина», «Днепр», на крыше Октябрьского дворца и Нацбанка а также здания на параллельной улице архитектора Городецкого. Весь центр Киева был у них в прицеле. Плюс защищая отступающих коллег, «Беркут» все-таки выставил заслон из собственных автоматчиков. Спуск на Институтской превратился в тир.

«Янукович должен был понимать, что так просто это все не пересидится. Потому, что люди, которые фактически начали государственный переворот, прекрасно понимали, что дальше если у них не получится, то они рано или поздно сядут в тюрьму», — отметил политолог Ростислав Ищенко.

За смерти на майдане так никто и не ответил, всю вину попытались возложить на силовиков, были показательные процессы, но достаточно улик не нашли даже постмайданные следователи, а Интерпол вовсе отказался разыскивать беркутовцев, сразу заявив что дело — политическое. Из тех, кто стрелял, в милицию объявился лишь один — львовянин Иван Бубенчик. Его амнистировали.

Грузинские снайперы, которые также открыто признались, что были в гостинице «Украина», другие вооруженные майдановцы — следствие не интересовали. Может потому, что те, кто платил им деньги, до сих пор у власти? Грузинских снайперов, например, привез в 2014том в Киев Мамука Мамулашвили, чьи бойцы уже во время спецоперации — расстреливали пленных российских солдат.

И все же в феврале 2014-го мир был еще возможен: после бойни на майдане президент Янукович под гарантии европейцев пошел на условия оппозиции — досрочные выборы, изменения в конституции и отвод силовиков. Соглашение не продержалось и дня.

Уже ночью на президента Януковича объявили охоту, он вынужден был бежать сначала в Харьков, потом в Крым. Оппозиция заняла правительственные кварталы и президентскую резиденцию. Хаос из Киева перекинулся в регионы — вернувшийся домой львовский «Беркут» поставили на колени, на границах между регионами возникали стихийные блокпосты — на одном из таких под Корсунь-Шевченковским встретили колонну с противниками «Майдана» из Крыма. Их избивали, автобусы жгли и грозили еще приехать на полуостров навести порядок.

Владимир Погорелов и другие пострадавшие в Корсуньском погроме сформировали отряды самообороны и пошли оборонять полуостров от непрошенных гостей, костяк этой народной милиции составили бойцы обожженного и расстрелянного «Беркута», которых дома встречали как героев. Крым не принял госпереворот в Киеве и новую власть, так же как не принял ее и Донбасс. В феврале 2014-го с победы «Майдана» на Украине началась гражданская война, завершить которую и должна специальная военная операция.

«Мы их выгоним с нашей земли и определим границы. <…> Тогда мы скажем: «Не лезьте, потому что медведь может быть и злым медведем!» — высказал общее мнение большинства жителей новых регионов РФ доброволец с позывным «Крым».