Самолёт Леха Качиньского разбился под Смоленском по вине самого польского президента

Наш корреспондент Роман Ишмухаметов рассказывает о последствиях:

Как и прогнозировали некоторые аналитики, опубликованный доклад привёл к политическим интригам. Тысячи поляков теперь требуют отставки кабинета министров. И хоть ничего нового варшавские эксперты не установили, некоторые детали расследования оказались почти сенсационными. Оказалось, что только один из членов экипажа имел допуск к полетам такого уровня. А знание особенностей самолета было минимальным.

Мачей Лясек, заместитель председателя комиссии по расследованию причин авиакатастрофы: «Спецборт не проводил учебных полетов. В день происшествия только у бортинженера был действующий допуск, остальные члены экипажа не имели действующих допусков для этого полета».  

Одна из главных сенсаций прозвучала уже в конце. Еще до захода на посадку экипаж знал об ухудшении погодных условий. Запасных аэродромов было два - Минск и Витебск. Обычно в таких случаях командир принимает решение сам. Но 10 апреля прошлого года, считают следователи, все пошло не по правилам.

Мачей Лясек, заместитель председателя комиссии по расследованию причин авиакатастрофы: «Решение о месте посадки президентского лайнера должен принимать не командир экипажа, а тот, в чьих интересах осуществляется полет. Этот человек должен учесть тот факт, что смена места посадки меняет цель полета».

Раскрылась, наконец, и другая загадка. Комиссия признала и то, что в последние минуты в кабине пилотов действительно находился главком ВВС Польши. Правда, с одной оговоркой - никакого давления на членов экипажа он не оказывал.

Ежи Миллер, министр внутренних дел Польши, председатель комиссии по расследованию причин авиакатастрофы: «В кабине был командующий ВВС, однако он был только пассивным наблюдателем. Нет указаний на то, что он вмешивался в действия экипажа».  

Долгое время поляки говорили о технической неисправности президентского ТУ, и о том, что парк спецбортов надо менять. Теперь этот вопрос закрыли - до момента столкновения с землей машина работала как часы.

Олег Смирнов, Заслуженный пилот СССР, президент Фонда содействия развитию гражданской авиации: «Единственные объективные данные по состоянию техники в момент катастрофы, до катастрофы, содержатся только в одном месте – в электронных самописцах. И ни одного показания против того, что что-то не работало в этой системе, единственно объективной, не обнаружено».

То, что результаты были опубликованы только сейчас, в Польше не удивляет никого - через несколько месяцев в республике пройдут выборы в сейм. И многие политики пытаются разыграть смоленскую карту.

Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем: «Если бы этим занимались только технические специалисты – и с одной и другой стороны – и не вмешивалась бы политика, особенно польская, уже давно данные были бы обнародованы. Потому что эта катастрофа, причины ее достаточно очевидны».

В межгосударственном авиационном комитете с бОльшей частью выводов польской стороны согласны. В том числе и с тем, что у аэродрома СЕВЕРНЫЙ имелись недостатоки. Однако, некоторые положения обнародованного документа вызвали в МАКе вопросы.

Алексей Морозов, председатель технической комиссии Межгосударственного авиационного комитета: «Некоторые выводы для нас пока непонятны. В том числе и те выводы, что командир воздушного судна не имел намерения садиться. Или что присутствие в кабине посторонних, особенно главнокомандующего ВВС Польши, не повлияло на командира воздушного судна и психоэмоциональное состояние членов экипажа».

Более подробные комментарии эксперты межгосударственного авиационного комитета обещают представить после детального изучения доклада польской стороны. Однако уже сейчас можно констатировать, что ничего кардинально нового - поляки не сообщили. В этой истории поставлена точка. А пилоты 36 спецполка польских ВВС, того самого, что возит первых лиц государства, в ближайшее время начнут проходить подготовку в России.