Его хотели услышать: первое интервью Владимира Путина западному СМИ после начала СВО

Президенту России Владимиру Путину пришлось дать обстоятельную историческую справку, чтобы максимально разжевать западной аудитории истинные причины украинского кризиса. Для этого президент даже подарил Такеру Карлсону копии архивных документов, которые многое объясняют. Корреспондент «Известий» Максим Прихода внимательно слушал беседу американского президента с Владимиром Путиным.

Первый вопрос этого интервью задал Владимир Путин: «У нас с вами ток-шоу или у нас серьезный разговор?» И утвердительный ответ интервьюера предопределил и хронометраж — более двух часов и формат диалога — подробный анализ истоков и последствий не только украинского кризиса, но и многих мировых процессов последних двух лет. Причины кроются глубоко в прошлом.

«Это документы из архива, копии. Здесь Богдан Хмельницкий, тогда человек, который контролировал власть в этой части русских земель, которые мы сейчас называем Украиной, писал в Варшаву с требованием соблюдения их прав. А когда получил отказ, начал писать письма в Москву с просьбой взять их под сильную руку московского царя. Здесь копии этих документов. Я вам их оставлю, на добрую память», — сказал президент России.

Без подробного исторического экскурса невозможно понять природу тяжелого решения о начале СВО. Именно она больше всего волнует Такера. Он несколько раз перебивает Путина.

«Вы говорите, что часть Украины на самом деле является русскими землями сотни лет. Почему тогда когда вы стали президентом, вы просто не взяли их 24 года назад?» — спрашивал Такер.

Пришлось подробно объяснять американцу, почему русские и украинцы даже после распада СССР оставались настолько культурно и духовно близки, что никакие государственные границы не были препятствием.

«Фундаментальные основы, основы отношений между Россией и Украиной, фактически общий язык (там 90% с лишним говорили на русском языке), родственные связи (там у каждого третьего какие-то родственные связи так или иначе), дружеские связи, общая культура, общая история, общая религия, общее нахождение в рамках единого государства на протяжении столетий, экономика очень сильно взаимосвязана — все это лежит в основе неизбежности наших добрых отношений», — объяснил глава РФ.

Выстроить отношения смогли даже с президентом Ющенко после первого майдана в 2005 году. А во время второго — в 2014-м, когда планы по свержению законной власти в Киеве методично претворялись в жизнь, — пытались решить все миром. В тесной кооперации с Западом.

«Янукович не применил, как просили нас американцы, ни вооруженных сил, ни полиции. А вооруженная оппозиция в Киеве провела госпереворот. „Как это понимать? Вы кто такие вообще?“ — хотелось мне спросить тогдашнее руководства Соединенных Штатов», — вспоминает Путин.

После начала, так называемой, АТО надеждой стали Минские соглашения. Это сейчас ясно, что для Запада они были лишь ширмой. Но Владимир Путин был готов содействовать возвращению Донбасса в состав Украины.

«Я был уверен абсолютно, я искренне считал, что, если все-таки удастся уговорить тех людей, которые на Донбассе живут, их надо было еще уговорить возвратиться как бы в рамки украинской государственности, постепенно, постепенно раны заживут. Постепенно, постепенно, когда эта часть территорий вернется в хозяйственную жизнь, в общую социальную среду, когда пенсии будут платить, социальные пособия, все постепенно, постепенно срастется. Нет, никто этого не хотел. Все хотели только с помощью военной силы решить вопрос. Но этого мы не могли позволить», — отметил российский лидер.

И вот Зеленский, который обещал согражданам мир в Донбассе, ведет конфликт в пропасть самоубийственного противостояния с Россией.

«Я говорил ему: «Володя, что ты делаешь? Зачем ты поддерживаешь сегодня неонацистов на Украине, когда твой отец воевал с фашизмом?» — поделился подробностями президент России.

Путин честно говорит: Запад поддерживает националистов, а с ними даже законная власть в Киеве ничего не может сделать. Главный нарратив западных элит — это военное сдерживание России. Даже после окончания холодной войны, когда сдерживать, казалось, было уже некого.

«В Кремле уходящему от власти Биллу Клинтону вот здесь, рядышком, в соседнем помещении, я задал вопрос: «Слушай, Билл, а как ты думаешь, если бы Россия поставила вопрос о вступлении в НАТО, это возможно?» Он сказал: «Ты знаешь, это интересно. Я думаю, что да». А вечером, когда мы с ним встретились уже на ужин, он говорит: «Ты знаешь, я разговаривал со своими, со своей командой — не, не, сейчас это невозможно», — рассказал глава государства.

Россию пытались развалить изнутри: власти США говорили о дружбе, а за спиной поддерживали террористов на Северном Кавказе.

«Я однажды со своим коллегой, тоже президентом США, поднял этот вопрос. Он говорит: «Не может быть. У тебя есть доказательства?» Я говорю: «Да». Я был готов к этой беседе и дал ему это доказательство. Он посмотрел и знаете, что сказал? Я прошу прощения, но так было, я процитирую. Он говорит: «Ну, я им надеру жопу.» Мы ждали, ждали ответа. Ответа не было. Я говорю директору ФСБ: «Ну, ты ЦРУ-то напиши, результат-то какой-то есть разговора с президентом?» Написал раз, два. Потом получили ответ. У нас ответ лежит в архиве. Из ЦРУ пришел ответ: «Мы работали с оппозицией в России. Считаем, что это правильно. И будем дальше работать с оппозицией», — поделился подробностями Владимир Путин.

В это же время НАТО активно расширялось на восток, а в Европе росла система ПРО. Путин предложил и России внести в нее свой вклад. И опять получил отказ.

«То есть вы дважды описывали, как американские президенты принимали какие-то решения, а потом их команды эти решения пускали под откос?» — уточнил Карлсон.

«Именно так, именно так. В конечном итоге нас послали подальше. Я не будут детали рассказывать, потому что считаю это некорректным, все-таки это был конфиденциальный разговор. Но то, что наше предложение было отклонено, это факт. Тогда, именно тогда я сказал: «Послушайте, но мы тогда будем вынуждены заниматься ответными мерами. Мы будем создавать такие ударные системы, которые, безусловно, будут преодолевать систему ПРО», — заявил российский лидер.

В преддверии американских выборов Такер Карлсон с надеждой спрашивает: «Может, просто с визави не везло?»

«Нет, здесь ничего личного», — отвечает президент.

«Сегодняшняя администрация, как вы считаете, настроена против вас. Может быть, следующая администрация США, после Джо Байдена, захочет наладить с вами связи, и вы с ними захотите наладить связи? Или это не играет роли?» — поинтересовался американский журналист.

«Дело не в личности лидера, дело в настроениях элит. Если в американском обществе будет превалировать идея доминирования любой ценой, причем с помощью силовых акций, то ничего не изменится, только будет хуже», — объяснил президент РФ.

И СВО — это следствие того, что арсенал дипломатических методов был исчерпан. Карлсон транслирует опасения своей аудитории: может ли все это перерасти в полномасштабный мировой конфликт?

«Как вы считаете, обеспокоено ли НАТО тем, что это может все перерасти в глобальную войну или даже в ядерный конфликт?» — спрашивает Такер Карлсон.

«Во всяком случае они говорят об этом и стараются запугать свое население мнимой российской угрозой. Это очевидный факт, и, думающие люди, не обыватели, а думающие люди — аналитики, те, кто занимаются реальной политикой, просто умные люди — прекрасно понимают, что фейк», — сказал Путин.

В таком случае, наивно спрашивает американец, где российские войска остановятся? Но цели СВО лежат отнюдь не в географической плоскости. На Украине не должно быть ни нацистской антироссийской идеологии, ни натовских военных баз.

«Каким образом вы сможете тогда выкорчевать идеологию, культуру, какие-то чувства, историю в стране, которую вы не контролируете? Каким образом этого достигнуть?» — интересуется интервьюер.

«Вы знаете, как вам не покажется странным, в ходе переговоров в Стамбуле мы все-таки договорились — там есть это все в письменном виде — о том, что на Украине не будет культивироваться неонацизм, в том числе будет запрещено на законодательном уровне. Господин Карлсон, мы договорились об этом. Это, оказывается, можно сделать в ходе переговорного процесса», — подчеркнул российский президент.

Тогда переговорный процесс сорвал Борис Джонсон — Запад велел Украине воевать. При этом западные лидеры затеяли бойню у границ далекой России совсем не для того, чтобы в этом конфликте гибли их сограждане.

«Если у кого-то есть желание послать регулярные войска, это, безусловно, поставит человечество на грань очень серьезного глобального конфликта, это очевидно. Это нужно Соединенным Штатам? Зачем? За тысячи километров национальной территории, у вас нечем заниматься? Проблем на границе полно, проблемы с миграцией», — удивляется Путин.

При всех внутренних проблемах Украина из американской повестки не исчезает. Хотя остановить конфликт в Белом доме могут одним движением.

«Да, но вы не будете говорить с украинским президентом, вы будете говорить с американским президентом. Когда вы в последний раз разговаривали с Джо Байденом?» — спросил Карлсон.

«Я уже не помню, когда я с ним разговаривал. Можем посмотреть», — ответил Путин.

«Вы не помните?» — удивляется журналист.

«Нет. А что, я должен все помнить, что ли? У меня своих дел полно, — говорит глава государства. — Если вы действительно хотите прекратить боевые действия, вам нужно прекратить поставки вооружений. Все закончится в течение нескольких недель, вот и все. И тогда можно договариваться о каких-то условиях перед тем, как вы это сделаете, прекратите. Чего проще-то?» — подчеркнул российский лидер.

Путин повторил несколько раз: Россия к переговорам открыта. Вернуться за стол можно, если Киев и его западные кураторы предпримут соответствующие шаги.

«Ну, пусть он отменит этот декрет, и все. Мы же не отказывались никогда от переговоров. Вот мы все время слышим: „Готова Россия, готова?“. Да мы не отказывались. Они же публично отказались. Ну что же, пускай отменяют свой декрет, и вступайте в переговоры. Мы не отказывались никогда», — напомнил президент.

Более того, Владимир Путин уверен: украинский народ все равно остается братским. Раны затянутся, связи восстановятся.

«В этом смысле то, что происходит, это в известной степени элемент гражданской войны. И все думают на Западе, что боевые действия навсегда растащили одну часть русского народа от другого. Нет. Воссоединение произойдет. Оно никуда и не делось», — уверен Путин.

Это первое с начала СВО интервью Владимира Путина западному СМИ, и позиция нашей страны в нем звучит четко. И тот факт, что в первые же минуты после публикации материал приковал к экранам десятки миллионов человек, значит, что на Западе Россию очень хотят слышать.