Сегодня вспоминают Таню Савичеву. Автора блокадного дневника

Даже сейчас, когда после войны прошло столько лет и, казалось бы, все те события от нас очень далеко, сухие строчки невозможно читать без слёз. Наш корреспондент Антон Гуськов - о тех, для кого память жива.

Пенсионерка Ирина Николаева разговаривает с Таней Савичевой, как будто с близкой родственницей. Уже много лет двадцать третьего января она приносит на могилу Тани две красные гвоздики. Казалось бы, они совершенно чужие друг другу люди. Но Ирина, задумавшись, постоит, а потом и поплачет, как о ком-то очень близком и родном.

Ирина Николаева, жительница поселка Шатки: «Внимание к Тане Савичевой из-за ее дневника. Потому что этот документ был в описи тех документов, которые Советский Союз предъявил Нюрнбергскому процессу, обвиняя фашизм».

Дневник Тани Савичевой хранится в музее истории Санкт-Петербурга. На девяти страницах нет эмоций, только факты. Карандашом выведены даты смерти близких  во время блокады Ленинграда. На примере одной семьи - трагедия целого города. «Савичевы умерли, умерли все, осталась одна Таня» - размашистым почерком закончит свой дневник двенадцатилетняя школьница. Через месяц из этого дома на Васильевском острове девочку эвакуируют в Горьковскую область.

Летом сорок второго эшелон прибыл на станцию Шатки. Кажется, с тех пор все местные жители и считают Таню Савичеву своей.

Николай Телешов, заместитель главы администрации Шатковского района: «Это герой наш, наш герой шатковский. У нас девять героев Советского Союза. И вот вровень с нашими мужчинами, которые ушли защищать Родину, стоит эта девочка».

Но шатковский период, как и сама жизнь Тани, оказался недолгим. Из почти полутора сотен эвакуированных детей, она стала единственной, кого врачи так и не смогли выходить. И может быть ещё и поэтому - с болью о том, что не смогли спасти, - имя Тани Савичевой здесь запомнили навечно. Худенькая девочка с записной книжкой в руках - ее личным дневником. У ее ног здесь всегда лежат цветы, а кто-то даже принес конфеты. О сладостях в блокадном Ленинграде она наверняка и не мечтала, дороже всего был кусок хлеба. Мемориал, посвященный Тане Савичевой и всем детям войны, открыли пять лет назад, и теперь это одна из главных достопримечательностей рабочего поселка Шатки.

На рельефных картинах из бронзы - жизнь детей в окруженном фашистами городе. Вот они на санках везут хоронить взрослого, вот стоят у станка, а вот изможденные голодом с трудом передвигаются на костылях. Таким и был военный Ленинград глазами Тани Савичевой — уверена нижегородский скульптор Татьяна Холуёва. Общими у автора монумента и героев ее работы оказались не только имена, но и военное детство под бомбежками.

-Я маленькая была, пять лет, говорю: «Мамочка, как красиво!» Она мне заткнула рот. Понимаете, идет бомбежка, ребенку еще не очень понятно, что это взрывы. Это такой фейерверк был зрелищный! Потом я поняла, что это жуть!

Здание больницы, в которой лечили Таню Савичеву, и которое даже сохранилось до наших дней, тоже выглядит жутковато. Но сносить его не торопятся — теперь это часть истории. Жизнь школьницы из Ленинграда, которая позже стала известной на всю страну, оборвалась, когда ей было всего четырнадцать. Уже после смерти нашлись ее пропавшие без вести брат и сестра — Таня ошибочно считала их погибшими - а вместе с ними и ставший знаменитым дневник.

Теперь могила Тани Савичевой на поселковом кладбище в Шатках под государственной охраной, а на все предложения перезахоронить прах в Петербурге на Пискаревском кладбище, родственники отвечают категорическим отказом.

Валерий Павлов, племянник Тани Савичевой: «Мы решили, что она должна лежать там, где умерла. У тех людей было столько усилий к тому, чтобы сделать там и памятник».

Заверенное у нотариуса заявление — могилу не трогать — теперь хранится в районном музее. В восемьдесят пятую годовщину со дня рождения Тани Савичевой здесь уже всерьез подумывают о том, чтобы присвоить школьнице из блокадного Ленинграда звание «Почетного гражданина рабочего поселка Шатки». Посмертно.