Государственный Русский музей отмечает две круглые даты

О последних открытиях, которые удалось сделать при Владимире Гусеве, наш корреспондент Игорь Максименко.

«Страна с непредсказуемым прошлым». Это о России так часто говорят. Действительно, былое наше неохотно расстаётся со своими тайнами. Лишь иногда подаёт едва различимые намёки. Коллекция древностей Русского музея переполнена такими потаёнными знаками. Её можно без преувеличения назвать «Тайнохранилищем».  

Одна из главных частей православного или католического храма - амвон. Он есть в каждой церкви, так повелось ещё со времён Византии, откуда в Россию пришло христианство. Этот амвон построили в 1533 году для Собора Святой Софии в Великом Новгороде. Он самый старый из сохранившихся амвонов в нашей стране и, наверное, самый красивый.

Амвон - возвышение, установленное под главным куполом храма. С него священники совершают самые значимые богослужения и произносят проповеди. По сути - это центр храмовой молитвы. Существуют отдельно стоящие, пристенные и пристолпные амвоны. В русские церкви амвоны попали в конце 10 века из Византии, как составная часть богослужения.

Поначалу русские мастера делали амвоны, полагаясь на письменные и словесные описания византийских образцов. Но вскоре стали создавать свои, ни на что не похожие оригинальные произведения. Амвон из Софии Новгородской обрел славу мгновенно, едва появился в храме.

Ольга Клюканова, ведущий научный сотрудник отдела древнерусского искусства Государственного Русского музея: «Когда летописец описывает, он не боится таких эпитетов, как «велми чудо», «велми чудо видети», «велми лепо». Для людей того времени это было самым высоким определением красоты того или иного памятника».

Три столетия амвон исправно служил в Софии Новгородской. Потом обветшал, был разобран и унесён на хоры. В середине 19 века его нашли и привезли в Петербург. Несколько раз пытались реставрировать, собирали и разбирали, но затем упрятали в музейные ящики и почти забыли.

Амвон собирался на круглом деревянном основании. В него, в специальные отверстия, устанавливались 12 деревянных опорных столбиков. На них, на высоте 1 метра от пола, располагался деревянный настил. В промежутки между столбиками вставлялись 10 сосновых панелей. Все части соединялись особыми креплениями, без помощи клея и гвоздей. Прочность конструкции дополняли кованые металлические полосы, скреплявшие конструктивные детали в верхней части и на уровне настила, подобно кольцам на бочках. Всего в амвоне более 300 деталей. Декоративные панели были украшены невероятно изящной резьбой, а большая часть деталей золотом и серебром.

Жанна Максименко, художник-реставратор Государственного Русского музея: «На панелях располагались в 3 ряда 30 икон с изображениями святых. В нижнем ряду амвона 12 фигур, вырезанных из липы и расписанных темперными красками. Каждый человечек имеет свое лицо, особенности. Их называли в Москве «болванцами», а в Новгороде «человечки древяные».

Именно эти резные фигуры являются предметом особого интереса учёных, изучающих русскую средневековую пластику. «Древяные человечки» из амвона бесценны для науки, ведь подобных памятников тех времен не сохранилось.

Ольга Клюканова, ведущий научный сотрудник отдела древнерусского искусства Государственного Русского музея: «Конечно, это были лучшие мастера того времени. В основном работу резчика мы видим. Но резчик, который перед нами раскрывается сегодня - это резчик высшей квалификации».

Бесценный памятник миллиметр за миллиметром исследуют сотрудники сектора  реставрации деревянной скульптуры. Многое в его конструкции непонятно. Например, неясно как иконы держались на панелях. Следов каких-либо креплений реставраторы не обнаружили. А тут еще неожиданная находка в одной из главок, украшавших навершие амвона.

Анна Кондратьева, художник-реставратор Государственного Русского музея: «Пинцетом оттуда извлекала различную грязь и мусор. И вот, в ходе извлечения, нашлась вот такая свечка, а под ней обнаружилась бумажка. Развернули её и обнаружили текст».

Крохотный кусочек бумаги пролежал внутри амвона несколько сотен лет. На клочке бумаги размером 11 на 4 с половиной сантиметра 3 строчки каллиграфическим почерком. Смысл - сплошная загадка.

В лаборатории технологических исследований находку поместили в высокоточный спектрометр и установили состав бумаги. Сравнив его с известными образцами, специалисты определили место и время производства. Текст написан на бумаге высшего качества. Такую в средние века просто так, в лавке, приобрести было невозможно. Её закупали только монастырские и княжеские канцелярии. 

Игорь Анкудинов, историк: «Почерк выдает профессионального писца. Это один из главных аргументов, что это происходит из архиерейской кафедры. При ней было большое делопроизводство, были профессиональные канцеляристы и, вот, один из них и написал эту записку».

Но почему мелкий чиновник спрятал записку в амвон, на который имели право подниматься только высшие церковные иерархи? Возможно, главное внутрихрамовое строение служило тайником для обмена секретной информацией в среде священнослужителей.

Некоторые исследователи считают, что слово «жеребей» отсылает к тогдашней традиции избирать новгородского архиепископа жеребьевкой. А упомянутые в записке «попы» - лоббисты одного из кандидатов. Впрочем, это только версия.

Игорь Анкудинов, историк: «Сама эта записка - совершенно рядовая документация делопроизводственного характера, для текущих нужд. Потом такие выбрасывались и уничтожались».

В древнем Новгороде, кстати, когда-то выбрасывались за ненадобностью и берестяные грамоты. Много веков спустя, прочитав их, ученые узнали, как был устроен быт новгородцев. Так что, заурядный характер записки из амвона вовсе не принижает её значения.

Один из самых ярких эпизодов великого фильма «Иван Грозный» - костюмированный спектакль, сыгранный в храме. Это не художественная выдумка, а один самых важных ритуалов Православной церкви - «Пещное действо». Притча о чудесном спасении из «пещи огненной» трёх отроков, которых велели казнить за отказ от поклонения идолам. Показывали его всего раз в году перед Рождеством.

Второе имя новгородского амвона «Халдейская пещь». Это прямой отсыл к церковному обряду. В нём участвовали священники, клирики и весь причт. Действо, прославлявшее нерушимость веры, готовили очень тщательно.

Татьяна Царевская, главный хранитель Собора Святой Софии: «Для этого, прежде всего, разбирали паникадило. Перья снимались со стержня и выносились из собора. Кроме того, ещё разбиралась нижняя часть иконостаса - вынимали иконы».

Последний раз «Пещное действо» провели в начале 20 века специально для императорской семьи. Затем на долгие годы оно оказалось в забвении. Равно как и амвон из Собора Святой Софии. К счастью, в Русском музее умеют возвращать к жизни бесценные памятники и связанные с ними духовные традиции.