«Климат»

Ника:
Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.

Гость в Петербурге: ректор Российского государственного гидрометеорологического университета, профессор, доктор физико-математических наук Лев Николаевич Карлин.

Гость в Москве: член комиссии Общественной палаты по экологической безопасности и охране окружающей среды, директор Всемирного Фонда дикой природы России, академик Российской академии естественных наук Игорь Евгеньевич Честин.

Карлин Лев Николаевич:
Перед нами огромные проблемы, связанные с глобальным потеплением. Что же происходит? Существует климатическая система, в которой при глобальном потеплении появляется ряд факторов, которые влияют на нагрев атмосферы, и атмосфера не успевает к ним приготовиться. Вот и получается такая разбалансированность климатической системы, а любая разбалансированность приводит к катаклизмам, которые мы наблюдаем. Это проявление неустойчивости в атмосфере. А неустойчивость связана с глобальным потеплением.

Ника:
Но разбалансирование должно придти к балансу как было или как-то по-новому?

Карлин Лев Николаевич:
Просто возникают новые внешние условия. Стало теплее, поэтому новая климатическая система должна к этим условиям приспособиться, то есть должна войти в какое-то равновесие. На это требуется несколько десятилетий.

Ника:
Игорь Евгеньевич, как вы считаете, то, что мы так часто и с интересом обсуждаем погоду в выпусках новостей – это просто новое веяние? И ничего особенного с погодой за последние сто лет не произошло?

Честин Игорь Евгеньевич:
Я бы разделил, наверное. Есть наше бытовое обсуждение погоды, мол, когда мы были молодыми погода была лучше, вода была мокрее, снег белее и т.д. Так будут говорить всегда и наши дети, и внуки. Но есть и второе – это, действительно, статистически данные, Лев Николаевич совершенно правильно сказал, что это разбалансированность в атмосфере, ведь, если мы говорим о потеплении, выраженное в градусах– это ерунда. Это 0,7 градуса в среднем по планете на сегодняшний день. И, конечно же от этих 0,7 градусов нам жарче не станет. Но по данным нашего Гидромета количество аномальных природных явлений в нашей стране удвоилось за последние 15 лет. Это данные на 2006 год. А если говорить о следующем удвоении, то оно произойдет еще за 10 лет. То есть у нас к началу следующего десятилетия будет примерно одно аномальное явление в день на территории нашей страны. Этот процесс идет во всем мире, так что, я думаю, что здесь предмета для обсуждения и какого-то доказательства собственно нет, есть проблема, что с этим делать, как адаптироваться и какие меры предпринимать, чтобы это не приняло катастрофический характер.

Ника:
Ну, если вы нас призываете быть оптимистами, то у меня сразу вопрос, так, может, хорошо, что речь идет о потеплении, а не о похолодании?

Карлин Лев Николаевич:
Конечно, Россия, как северная страна, в далеком стратегическом плане больше плюсов получит от глобального потепления, чем другие страны. У ООн есть определенная градация территорий и по этой градации у нас почти 70% - 80% территорий непригодно для жилья по климатическим условиям. То есть, чем будет теплее, тем количество земли, на которой можно жить с комфортом, будет увеличиваться.

Ника:
По опросу россиян, на третьем месте из всех опасений, которые им кажутся реальными, они поставили именно глобальное потепление. Так может Лев Николаевич прав? Теплее будет у нас?

Честин Игорь Евгеньевич:
Я позволю себе здесь не согласиться. Если мы говорим о периоде в 200 – 300 лет и происходящем потеплении, то – да, такое возможно, но до того произойдет следующее: в тех регионах, где мы сейчас выращиваем хлеб, в наших черноземных регионах начнутся засухи и опустынивание, а в тех регионах, где, на сегодняшний день сельское хозяйство крайне затруднено – еще не успеет образоваться достаточный слой чернозема. То есть, пройдет несколько десятилетий, а то и пара столетий, и мы уже потеряем и то, что имеем, так еще и не получим то, что должны получить в связи с изменением климата. То же самое касается территории: если мы посмотрим на нашу территорию, то 60% России занято вечной мерзлотой. Мало кто об этом задумывается, но это так. С одной стороны растает вечная мерзлота, вроде как всем будет хорошо, но дело в том, что, когда она растает, там образуется болото. То есть, мы говорим о том, что 60% нашей страны превратится в большое болото. Если сейчас в зоне мерзлоты живут люди, и они научились строить, забивают сваи, которые высотой всего несколько метров, то там уже речь пойдет, о том, что необходимо будет несколько сотен метров делать сваи, чтобы там хоть какое-то строение удержать.

Ника:
Я хочу напомнить, что Петербург построен на болоте.

Вопрос телезрителя:
Я слышала в одной передаче, что в связи с глобальным потеплением ожидается наплыв беженцев из северных городов, которые, возможно, будут заболочены и что в ближайшие 20 лет Петербург и несколько других российских городов охватит наплыв беженцев.

Ника:
Что ж к нам-то бежать, у нас и так болото. Южнее надо бежать.

Вопрос телезрителя:
Вот я и думаю, заботясь о будущем детей, не стоит ли вообще поменять город на более южный? Насколько южные города будут более стабильны в отношении климата?

Ника:
Вот перспектива, лет на 20. Она реальная? Или мы должны говорить о более далеком?

Карлин Лев Николаевич:
Нет. На самом деле, мы говорим о более продолжительных сроках. 20 лет можно спокойно жить, подразумевая, что будет так же, как сейчас.

Ника:
А лет через 50 собирать чемодан и ехать в Ставрополь?

Карлин Лев Николаевич:
Конечно то, о чем говорил мой собеседник, верно. То есть, там, где сейчас устойчивое хорошее земледелие, будет пустыня. Так показывает модельный расчет. Но надо иметь в виду, что те модельные расчеты, которые мы имеем, тоже не всегда точные. Возможно, все будет не так сумрачно, как показывают эксперименты.

Ника:
Игорь Евгеньевич, я боюсь, что мы сейчас перепугаем зрителей, что речь идет о скором будущем – 30 – 50 лет… Мне всегда казалось, что речь идет о чем-то таком далеком, что ни мы, ни наши дети, честно говоря, этого не увидят.

Честин Игорь Евгеньевич:
Нет, это не совсем так. Я бы сказал, что наши дети это уже видят, и даже мы сами. Надо просто понимать, о каких регионах идет речь. Если мы сейчас посмотрим на Санкт-Петербург или Москву, то, конечно, мы не настолько это чувствуем, как жители Арктики. А если вы поговорите с жителями Чукотки, то там просто за последние 10 лет изменения таковы, что они уже угрожают традиционному образу жизни этих людей. Льды отходят, огромная проблема с белыми медведями, которые больше не могут мигрировать со льдами, на которых они раньше жили. Если мы посмотрим, с другой стороны – на Монголию, то мы увидим, что западная Монголия, алтайская часть Монголии, где практикуют традиционное животноводство, где около миллиона голов скота и где-то 200 – 300 тысяч население, то там уже столкнулись с этой проблемой, они уже испытывают засуху, и сухие зимы, и сухое лето. Уже разрушается образ жизни. Если мы говорим о миграционных потоках, то как раз пару месяцев назад, в конце прошлого года Всемирный фонд дикой природы подготовил с участием академии наук и нескольких институтов обзор, что же такое изменение климата для нашей страны и одна из больших проблем, которая у нас будет – это большое миграционное давление с юга, не с севера, а с юга, там высокая плотность населения, в той же центральной Азии, в странах Закавказья и за счет изменения климата он станет гораздо менее пригодным для того, чтобы там жить и вести традиционное хозяйство. Оттуда пойдут основные миграционные потоки, к этому надо готовиться, не надо этого бояться, закрывать на это глаза, к этому надо просто готовиться. Это процессы, которые начнутся через 7 – 8 лет и пика достигнут, наверное, к 2020 – 2025 году. Примерно так это получается с той скоростью, с которой происходят изменения.

Вопрос телезрителя:
Я много лет проработал в главной геофизической обсерватории и летал на самолете лаборатории. Мне повезло, что я проработал достаточно длительное время с Кириллом Яковлевичем Кондратьевым. Это известнейший климатолог, бывший ректор университета Государственного нашего. И я с ним согласен на счет потепления. Он был категорически против этой теории, он просто считал, что климат стал контрастнее.

Ника:
А насколько эта контрастность опасна лет через 50 – 100? Или это нормально?

Вопрос телезрителя:
Не знаю, последние годы своей жизни он занимался климатом Венеры.

Ника:
Вы согласны с тем, что климат стал контрастнее?

Карлин Лев Николаевич:
Безусловно. Это проявление разбалансированности. Единственное, что я хотел бы добавить, Игорь Евгеньевич нарисовал такую апокалипсическую картину, я хотел бы напомнить, что тысячу лет назад у нас на земле период назывался климатического оптимума, когда было гораздо теплее, чем сейчас. И цивилизация зарождалась на юге и никто никуда не мигрировал, а, может, и мигрировал, но никаких таких глобальных последствий это не имело. Наоборот.

Ника:
Ну, да. Все, что мы имеем в истории, все пришло с Юга. И Египет, и Греция, и Кавказ…

Карлин Лев Николаевич:
Исторические хроники свидетельствуют о том, что тысячу лет назад климат был гораздо теплее, чем сейчас.

Ника:
А потом случилось похолодание?

Карлин Лев Николаевич:
Потом был малый ледниковый период, а вот лет 200 назад началось потепление, тот процесс, который мы сейчас наблюдаем.

Ника:
Игорь Евгеньевич, что вы скажете, может, нормально? Прошел малый ледниковый очередной…

Честин Игорь Евгеньевич:
Я совершенно согласен, что, действительно, раньше и климатические изменения были совершенно другими и, более того, действительно, миграция была совершенно нормальной, но представьте себе, какое было население на земле тысячу лет назад и сколько площадей было не освоено. И что у нас происходит сейчас? Сейчас у нас проблема в том, что нет угрозы от изменения климата человеку, как биологическому виду. Как виду, нам ничего не угрожает. Мы выживем. Будут, наверняка, места, где жить будет лучше, чем сейчас. Другой вопрос, что будет с нашей цивилизацией, потому что у нас сейчас некуда особенно мигрировать. То, что сейчас у нас наблюдаются миграционные процессы, они скорее воспринимаются с настороженностью, чем, как естественное проявление подвижности населения. У нас многие народы сохранили традиционный образ жизни. Они, естественно, всю жизнь, всю свою историю они мигрировали в зависимости от изменения в климате, в зависимости от изменения погодных условий, но это там, где это возможно. А куда могут мигрировать города? Куда может мигрировать вся инфраструктура? С этим возникают проблемы. А при кочевом образе жизни, конечно, никаких проблем.

Ника:
Я хотела сказать, что были кочевые племена, но у нас такой уровень прогресса, высокотехнологичный мир, неужели мы не можем от этого как-то защититься?

Честин Игорь Евгеньевич:
Знаете, защититься можем и, более того, мы это уже делаем. На сегодняшний день, примерно 5% ВВП уходит на компенсацию изменений климата. То есть, мы уже сейчас за это платим и платим приличные деньги. Ели мы сейчас ничего не будем делать, то к 2050 году это составит примерно 20% - 25% ВВП, то, что необходимо будет компенсировать. Дешевле это изменение климата предотвратить, точнее ту скорость, с которой это все происходит, потому что климат все время меняется и будет меняться, это совершенно естественный процесс и вообще, действительно, мы должны сейчас скорее, в ближайшие несколько тысяч лет войти в очередной ледниковый период… Проблема в десятках лет, в том, как мы проведем вот это столетие и следующее.

Вопрос телезрителя:
Работают ли сегодня народные приметы? Потому что календари были созданы более ста лет назад. Сейчас данные приметы действуют?

Вопрос телезрителя:
Я специалист по компьютерам и часто наблюдал, что чувствую излучение от компьютерной техники. Как вы считаете, погода тоже может реагировать на разные виды излучений, радиоволны и тому подобные техногенные, вызываемые человеком явления.

Вопрос телезрителя:
Я Сталинградка, живу в Сталинграде всю свою жизнь. Меня интересует такой вопрос. Наша могучая Волга – самая большая, столько было рыбы, особенно после войны, а сейчас она исчезла. Грозит ли исчезновение вообще Волге?

Ника:
Давайте начнем с примет, которые сдвинулись.

Карлин Лев Николаевич:
Ну, не сдвинулись. Там часть народных примет, в принципе, не правильная. Это и тогда было не правильно, и сейчас не правильно. Нельзя судить по данным наблюдения в какой-то одной точке в какой-то один момент времени на долгосрочную перспективу. Это антинаучно и такие приметы не работают. Есть приметы, которые, действительно, работают. Например, «Солнце село в тучу, жди моряк большую бучу». Это примета, которая точно работает, потому что солнце садится на Западе, у нас в северном полушарии преобладает западный перенос, поэтому эта туча скоро придет к нам. Или, если небо красное, значит будут ветры сильные. Есть приметы, которые, действительно, работают. Мы провели такой научный эксперимент, взяли и по народным приметам все прогнозы понаделали в течение нескольких лет. Оправданы 40%, практически половина.

Ника:
Игорь Евгеньевич, вы можете ответить на вопрос по поводу излучения?

Честин Игорь Евгеньевич:
Ну, излучение, естественно, мы начнем с солнечного излучения, которое и формирует тот климат, в котором мы тут живем, это самое прямое излучение. То излучение, которое, на сегодняшний день, мы производим в ходе своей деятельности, оно, конечно, на погоду влиять не может, а на здоровье человека может. Поэтому постоянно изобретаются новые способы, как от этого излучения защититься, снизить его.

Ника:
Остался вопрос про Волгу. Ну, Волга же не высохнет, но просто там на уровне Волгограда становится же теплее…

Карлин Лев Николаевич:
Ну, относительно искусственного воздействия на погоду, я хотел бы дополнить, все-таки человек может влиять на погоду, не в глобальном масштабе, но, тем не менее, какие-то локальные воздействия осуществляет. Это и в аэропортах можно разогнать туман, и предотвратить грады. И существуют проекты метеорологических войн, это тоже искусственное воздействие, когда нагревают ионосферу и оттуда… Это известно, и американцы такие опыты проводят. Вообще, я думаю, со временем человек научится регулировать погоду. А то, что касается Волги, то, что там сейчас нет рыбы, в этом виноват не климат, а виноват человек, потому что загрязнение, плюс плотины. А Волга стала более многоводной рекой. Когда я был студентом, мы изучали причины понижения уровня Каспийского моря. Там ученые давали прогнозы, что Каспий ликвидируется через какой-то время. Тем не менее, потом произошел перелом, уровень Каспия стал расти, не смотря на прогнозы ученых, и сейчас нет проблем.

Ника:
Хочу уточнить, это прогнозы были не верны или все-таки природа – более загадочная вещь, чем нам это кажется?

Карлин Лев Николаевич:
И прогнозы были не верны, потому что считали, что уровень будет продолжать падать и северная часть Каспийского моря, она мелководная, перестанет существовать к 2010 – 2020 годам, но это было лет 50 назад.

Ника:
Что касается болезней. Во-первых, мы знаем о том, что плохо, когда лето холодное, зима жаркая, люди привыкли, у нас даже организм требует какой-то определенной погоды, определенного атмосферного давления. Но вот Всемирная организация здравоохранения показала, что в последнее время потепление связано с тем, что каждый год появляется новая болезнь. Мне кажется, что, может быть, появление болезней возникает из-за переломов в климате или наоборот?

Честин Игорь Евгеньевич:
Речь идет не о появлении новых заболеваний. Речь идет о том, что те заболевания, которые были свойственны для более южных районов и для более южных континентов, они сейчас начинают регистрироваться, в том числе, в Европе. Они смещаются из Африки, из Южной Азии они смещаются в нашу полосу с теми переносчиками и с теми микроорганизмами, бактериями, которые, собственно, их вызывают. То есть, речь идет о том, что они расширяют свой ареал.

Ника:
Мы должны как-то быть серьезно этим обеспокоены?

Честин Игорь Евгеньевич:
Безусловно. В первую очередь, это касается, конечно же, соответствующей подготовки медиков, чтобы они умели эти болезни различать, потому что у нас, на сегодняшний день, не так много вообще медицинских центров. Они вообще только в крупных городах, где есть специалисты, умеющие диагностировать тропические южные заболевания, которые для нашей полосы не свойственны. Таких людей должно становиться все больше, это, соответственно, означает, некоторые изменения в программах подготовки врачей.

Вопрос телезрителя:
Я слышала, что все сегодняшние наши метеорологические катаклизмы – это результат хорошо спланированных акций различных спецслужб. Неужели человек, действительно, научился управлять природой и погодой?

Карлин Лев Николаевич:
Ну, в какой-то степени, можно, безусловно влиять на погоду.

Ника:
Ну, одно дело разогнать тучи во время демонстрации или парада 9 мая, а с другой стороны, может, действительно, есть какие-то эксперименты… Потом обвиняют, пользуемся лаком для волос в аэрозольных баллончиках, да чушь все это. Сколько надо баллончиков, чтобы у нас изменился климат? Ожжет, кто-то там более серьезными вещами занимается?

Карлин Лев Николаевич:
Ну, с баллончиками, аэрозолями – это, конечно, раздутая проблема, которая под собой научной основы не имеет. На самом деле, большая часть ученых склоняется к тому, что это было сделано по заказу производителей всяких роликовых вещей.

Ника:
Игорь Евгеньевич, как вы скажете? Спецслужбы… Пентагон во всем виноват?

Честин Игорь Евгеньевич:
Я бы сказал, что, если речь идет о спецслужбах, то это какие-то инопланетные спецслужбы, потому что на земле нет ни одной страны, которая выигрывает от такого быстрого изменения климата, которое происходит сейчас. От этого страдают все.

Ника:
Давайте вспомним о том, что в этом году Нобелевская премия мира была дана Аьберту Гору, но там целая команда работала, не правильно, будем честными, но проблема была за изучение глобального потепления. Насколько я понимаю, одним из положений этой команды было то, что надо сохранить то, что есть. Но послушайте, мне так кажется, что погода – это не деньги, это даже не здоровье, это не такая простая вещь, которую можно сохранить. Как можно сохранить штиль в океане или шторм в океане? Это вообще реальные вещи?

Честин Игорь Евгеньевич:
Я бы внес ясность, за что была дана эта премия. Это, действительно, группа ученых, в которой много российских ученых, много российских специалистов. Группа работает с начала 1990-х годов, так называемая, Международная группа по изменению климата. Эта группа подготовила три доклада последовательных, которые используются, это фактически межправительственная экспертная группа, которая готовит эти доклады для того, чтобы решения правительств были информированы. Вот за информирование всех правительств эта группа целиком и получила Нобелевскую премию. Три доклада было подготовлено за это время и один из них говорил, что изменения климата, действительно, происходят беспрецедентными темпами, второй, что это вызвано деятельностью человека и третий говорил о том, что можно и нужно делать для того, чтобы этого избежать. Сохранить как есть, у нас не получится в любом случае. Дело в том, что климатические системы очень инерционны и очень сложны. Лев Николаевич уже говорил о том, как сложно делать модели. Погодные модели – это очень сложная задача. Нигде, ни в одной стране в полной мере она не решена. И бьются над этим люди, пока не получается достаточной точности. Это очень сложно, но ясно одно, даже если мы сегодня, сейчас предпримем все необходимые меры, например, прекратим выбросы всех парниковых газов, остановим все производства, закроем все котельные и перестанем ездить на автомобилях, тио есть, полностью прекратим выбросы, еще 20 лет будет повышаться температура. То есть, инерция вот такая. Поэтому то, что сейчас обсуждается в серьез, а обсуждается не кто виноват, а что делать. И обсуждаются перспективы, как сделать так, чтобы после 2050 года примерно мы начали потихоньку возвращаться к той средней температуре, к которой наша цивилизация привыкла и адаптирована.

Карлин Лев Николаевич:
На мой взгляд, это не реально. То есть, все-таки естественные процессы, которые происходят на земле, они очень масштабны и обладают огромной энергетикой. Локально воздействовать можно, на глобальные процессы воздействовать нельзя. Готовиться надо.

Вопрос телезрителя:
Нам сейчас хорошо и комфортно, мы здорово себя чувствуем, особенно, если вспомнить вчерашний день, а 1986 – 1987 год, зима, мороз 43 градуса, я тогда был курсантом военного училища, нам, извиняюсь, намордники к шапкам выдали. На улицу выйти невозможно было. То, что будет кошмар – это будет потом, а сейчас нам хорошо и комфортно.

Ника:
Так у нас, к сожалению, потом и летом +10.

Вопрос телезрителя:
Лето тоже стало более теплым.

Карлин Лев Николаевич:
Про Петербург я могу сказать, что лето осталось без изменений, ни теплее, ни холоднее, без изменений. Зима стала короче на три недели за последние 120 лет. У нас никогда не было теплого лета в Петербурге, а зима стала короче и теплее.

Вопрос телезрителя:
Скажите, как влияют запуски космических аппаратов на сдвиг атмосферы? Ведь тяжелые ракеты поднимаются, они влияют на направление ветров. Через какой период проявится этот сдвиг направления ветров и чем обойдется эта радость освоения космического пространства нашей планете?

Честин Игорь Евгеньевич:
Я сначала хотел бы отреагировать на оптимизм первого звонившего. В прошлый год, особенно это было видно в Москве, вообще не было снега до февраля. Было тепло и, казалось, действительно, сэкономили много на отоплении, но полтора месяца у нас в городе не выходило солнце, что для москвичей совершенно непривычно и за полтора месяца в Москве количество самоубийств по сравнению со средним выросло в два раза, а количество обращений к психиатру с депрессиями в четыре. Это цена такого изменения и уже никто из москвичей не хочет бесснежной зимы. Все хотят белого снега искристого, чтобы от него отражалось скудное солнце зминее. Что касается ракет, я думаю, что это так же, ну, представьте себе, какое влияние оказывает человеческий волос, проходящий через ковер, размером с Санкт-Петербург. Как он меняет направление волокон? Вот это примерно так же, как ракета влияет на движение в атмосфере. Другое дело, что ракеты, как и самолеты, они являются достаточно мощными загрязнителями, но это другой вопрос. Они добавляют в общую копилку, но не сами по себе.

Вопрос телезрителя:
Живу на крайнем севере. Я считаю, что глобальное потепление – это способ заработать на нас с вами деньги.

Вопрос телезрителя:
Если погода теплеет глобально, то должен неуклонно повышаться уровень Мирового океана, а уровень Финского залива в Петербурге остается на протяжении последних лет на одном и том же уровне, поэтому о каком глобальном потеплении мы говорим?

Вопрос телезрителя:
Посмотрел фильм «Послезавтра», реальны ли такие изменения в действительности и Гольфстрим может поменять свое направление?

Вопрос телезрителя:
Известен тот факт, про при изучении экспедицией Беринга Северного морского пути, наблюдался, так называемый, малый ледниковый период и братья Лаптевы не смогли точно установить береговую линию, но известно, что несколькими десятками лет раньше, английские мореплаватели ходили там свободно. Может быть, сейчас очередной период временного потепления?

Ника:
Так, временное или постоянное?

Карлин Лев Николаевич:
Если мы докажем, что климат меняется под воздействием человека и его деятельности, тогда это все время будет продолжаться, если мы не примем каких-то мер. Но, если мы имеем дело с природными процессами, а 15% ученых считают, что это естественная изменчивость климата, тогда сейчас мы вступаем в фазу похолодания. Про Финский залив и уровень мирового океана. Уровень мирового океана за последние несколько десятков лет увеличивается на 2 мм в год. Понимаете, это очень мало. Когда мы говорим невских наводнениях, это 2 м, 1,5 м, 1,6 м, а это 2мм в год.

Ника:
Игорь Евгеньевич, ваше мнение по поводу Беринга, мирового океана и Гольфстрима, который, возможно, повернется вспять?

Честин Игорь Евгеньевич:
Лев Николаевич уже упоминал о имевшем место ледниковом периоде, это тот саамы период, когда в Нидерландах катались на коньках, это был основной вид передвижения, с тех пор этого давно нет. Что касается научных данных, я не стал бы тратить на это время и скорее призвал бы скептиков обратиться к тем данным, которые эта группа ученых, в которой, как я уже говорил, очень много российских специалистов, выпустила эти три доклада и получили Нобелевскую премию. Я бы призвал все-таки туда, к статистике, к научным данным. Если вы выходите из дома и знаете с 80% вероятностью, что вам на голову свалится камень, пойдете вы на улицу? Скорее всего нет. Мы сейчас примерно так же. Процентов на 80, это статистически может быть из-за нашей деятельности. Дальше вопрос, принимать какие-то действия или не предпринимать. Принято международное решение эти меры принимать. Мы, как люди сделаем все возможное, чтобы катастрофических изменений избежать. Что касается Мирового океана, на сегодняшний день это не такая большая проблема при нынешнем повышении температуры, хотя таяние ледников наблюдается везде, оно наблюдается и на крупных ледовых щитах Гренландии и Антарктиды, что происходит со льдами в Арктике - это вообще на сегодняшний день беспрецедентная вещь, можно посмотреть все съемки, за последние 50 лет, очень хорошие сделаны с воздуха снимки, посмотреть на эту динамику. Та скорость, с которой сейчас меняется сейчас температура, такого раньше не было, это единственное, что можно сказать. Были, естественно, намного более высокие средние температуры на планете, были намного более низкие, но скорость того изменения, которое происходит за последние 150 лет, такой скорости не было. Вот об этом говорят ученые.

Карлин Лев Николаевич:
Есть такое заблуждение, что, если лет в Арктике растает… Он может растаять сколько угодно, но уровень мирового океана никак не увеличится, потому что возьмите стакан воды, положите туда лед, полностью налейте и поставьте его на плитку, лед растает, а уровень не поднимется, потому что лед – это та же самая вода, просто в другом агрегатном состоянии. Страшно, когда тает лед Гренландии и Антарктиды. Если весь лед Гренландии растает, то уровень поднимется на 7 метров, если вся Антарктида растает, то это будет 33 метра. Это легко посчитать, у нас это студенты считают.

Вопрос телезрителя:
Игорь Евгеньевич, скажите, а как повлияет глобальное потепление на изменение флоры и фауны и насколько глобальное потепление повлияет на вымирание каких-либо живых организмов?

Честин Игорь Евгеньевич:
Я скажу о том, что уже сейчас страдает, в первую очередь. Ученые всего мира бьют тревогу, это судьба белых медведей и вообще арктической фауны. Дело в том, что белый медведь – вид достаточно молодой, если мы возьмем в геологическом масштабе. Произошел он от общих предков с бурым медведем и адаптирован именно к ледовой обстановке и то, что льды в Арктике тают и то, что исчезают паковые льды, уже несколько последних лет не закрывается пролив между островом Врангеля и материком, это очень отрицательно сказывается на белом медведе, он не может там питаться. Это беспокоит всех ученых. По пессимистичным прогнозам около 2/3 всей популяции белых медведей в мире исчезнет к середине века. Надеемся, что этого не произойдет. По крайней мере, мы со своей стороны здесь тоже стараемся сделать все, что возможно, работаем активно и на Чукотке, и на Аляске, старались обеспечить именно адаптацию белых медведей к тем изменениям, которые происходят.

Ника:
Администрация президента США Джорджа Буша ввела жесткую цензуру для ученых правительственных научных центров, изучающих изменения климата планеты и, как обеспокоенные ученые заявили в Конгресс, из работ специалистов удаляются любые упоминания о глобальном потеплении и делается это все для того, чтобы снизить общественный интерес к этой проблеме. Не надо людей пугать, надо сказать: «Это нормально, сегодня +2, завтра -20, все замечательно». Не так?

Карлин Лев Николаевич:
На самом деле, то, что администрация Джорджа Буша занимает такую позицию – это известно. За два годы мы должны создать план действий, согласоватьдействия действия всех государств по мерам смягчения последствий климата. Американцев еле-еле в этот процесс втянули, уже в последний день.

Ника:
Игорь Евгеньевич, может, действительно, эта проблема… Может мы слишком много говорим об этом?

Честин Игорь Евгеньевич:
Мне кажется, что, с одной стороны, сейчас уже хватит обсуждать, происходят эти изменения или не происходят, они очевидно имеют место. И второе – не надо паниковать, не надо строить апокалипсических картин. У нас есть наука, люди работают во всем мире над решением этой проблемы. Ее просто надо решать. А что касается американцев, то действительно администрация Буша нарушила все те договоренности, которые были достигнуты до этого администрацией Клинтона и сделано это было, естественно, в интересах нефтяных компаний, которые сыграли большую роль в предвыборной гонке, но сейчас ситуация в Америке сильно меняется. С одной стороны, американские кампании оказались в изоляции от всего мирового рынка, который вышел из Киотского протокола, и в котором наша страна уже активно участвует, с другой стороны, буквально весной прошлого года Верховный суд США признал углекислый газ загрязнителем, хотя, он вроде не является загрязнителем, это естественное вещество, но они признали, что если этот газ происходит от средств транспорта, то он загрязнитель, а раз загрязнитель, то его выброс, по законодательству США, будет регулировать агентство. В этой ситуации отказываться от участия в «посткиотском процессе» для США просто бессмысленно, потому что у них и так будет внутреннее регулирование его выбросов.