«Пенсионная реформа»

Что делать с пенсионной реформой и есть ли решения проблем? Обсуждаем в четверг Открытой студии.

Гости студии:
- президент фонда «Республика» Сергей Алексеевич Цыпляев;
- член Комитета Госдумы по бюджету и налогам, доктор экономических наук Оксана Генриховна Дмитриева;
- председатель Совета некоммерческой организации «Институт пенсионных реформ», кандидат психологических наук Юрий Тимофеевич Ковалёв.

Ника Стрижак: Хотелось бы знать рамки нашей будущей пенсии. Это 1 000 рублей или больше 10 000, реально понять это?

Сергей Алексеевич: Я думаю, рамки всегда очень трудно понять, поскольку жизнь меняется. Вы работаете сегодня, а пенсию будете получать завтра. И отчасти это зависит и от того, какой окажется экономика в тот момент, поскольку деньги Вы не клали куда-то, не закапывали, а следующие поколения в значительной степени Вас кормят. Так, по крайней мере, всегда раньше работало, и так мы привыкли.

Ника Стрижак: Мы всегда знали, что свои, там, 101 рубль или 110 можно получить.

Сергей Алексеевич: Наш опыт показал, что эта надежда была не совсем верная. Мы попали в экономический кризис, и оказалось, что все это не работает. И надо действовать по-другому. Люди должны понимать эти вещи, потому что мы живем не одним днем, каждый станет пенсионером, и думать об этом нужно уже сегодня. Самое главное, что хочется сказать, есть разные предложения – пусть дети кормят своих родителей. Если мы солидарное общество, если мы хотим быть дружным обществом, поддерживающим своих стариков, не у всех складывается все хорошо с детьми по разным причинам, то тогда пенсионная система должна быть. Может, она должна быть разнообразной, с какими-то частными негосударственными формами, но это сегодня элемент нормального здорового цивилизованного общества.

Ника Стрижак: Несомненно. Просто нам выпало жить в эпоху постоянных перемен, и что-то мы уже устали, хочется какой-то стабильности. Это нормально, что вся страна находится в каком-то нервном состоянии, не зная, что же будет после того, как выйдешь на пенсию?

Оксана Генриховна: Конечно, ненормально, когда проводилась эта пенсионная реформа, вводилась она с 2002 года. Было совершенно очевидно, что предлагается под лозунгом, что все прозрачно и понятно, на самом деле предлагалась очень сложная, непонятная, запутанная система, и рассчитать свою пенсию сейчас человек практически не может. Более того, уже с 2002-го года она один раз поменялась, поскольку часть людей среднего возраста, это граждане с 1953 по 1958 год рождения включительно, что касается женщин – были исключены. Сначала им сказали, что вы частично будете накапливать на свою пенсию, потом сказали – нет, вы не будете накапливать, вы будете жить на пенсии, основанные на солидарности поколений. И то, что с этими деньгами стало, которые накапливались в течение 3-х лет, мы, депутаты, даже выяснить не можем, не смотря на несколько депутатских запросов, т.е. эти деньги просто потеряны. Поэтому система уже несколько раз поменялась и пришла к своему краху, потому что относительный размер пенсии сократился. Если на старте реформы в 2002-м году пенсия составляла 32% от средней зарплаты, на самом деле сравнивать, можно рассчитать пенсию, и даже что будет через 20 лет, но не в абсолютных цифрах, а в отношении к средней зарплате, которая будет на будущий момент времени. И все считают пенсию не в абсолютных цифрах, а сколько она составляет по отношению к средней зарплате. А сейчас она по отношению к той средней зарплате, которая у нас есть, по 2-му кварталу 2008года, она составляет 23,8% и, в среднем, чуть больше 4 000 рублей. Т.е. наши граждане стали существенно беднее, вот результат реформы.
Ника Стрижак: Юрий Тимофеевич, Может у Вас более позитивный взгляд на пенсионную реформу?

Юрий Тимофеевич: Да, есть позитивный взгляд, но надо подтвердить, что информирование проходило недостаточно интенсивно, рекламная кампания не проводилась пенсионным фондом России. Можно было понадеяться на такие организации как профсоюзы, которые пока еще существуют. Они могли бы заняться этой темой, но, очевидно, им не до того. Что касается оптимистического взгляда, то впервые за многие годы Министерство финансов согласилось с тем, что нельзя жить по принципу крестьянина: весной посеял – осенью убрал, - и позволило по закону софинансирования людям рассчитывать на некоторый цикл в 10 лет. 10 лет люди будут участвовать в софинансировании собственной пенсии, ее накопительной части. Для меня и для рынка это очень оптимистическое изменение.

Ника Стрижак: Как Вам кажется, Сергей Алексеевич, кому повезет больше: тому, кто уйдет на пенсию лет через 5-10, или тем, кто пойдет лет через 30?

Сергей Алексеевич: Я надеюсь, что должно повезти больше тем, кто пойдет на пенсию позже, потому что мы выходим из тяжелого экономического состояния. Единственно, хочу сказать, что проблема не в пенсионной реформе, а в том, что общество сегодня выделяет слишком мало денег пенсионерам. А общество может любыми способами этот вопрос решать.

Ника Стрижак: Что Вы называете обществом? Это Правительство?

Сергей Алексеевич: Нет, это страна. Правительство – это наш уполномоченный. Каждый раз, когда он принимает решение о распределении бюджета, они решают, на что отправить деньги и какие приоритеты сегодня представляет общество для своей жизни. А вот что Пенсионный фонд собрал, больше не дадим. Есть ведь и другие варианты, как отфинансировать, например, базовую пенсию. 24% - это очень мало, европейский стандарт – это 40%, а по некоторым странам это достигает и 70% и больше. Что произошло с пенсией, коротко: ее разделили на 3 части, первая часть платится по-коммунистически, базовая пенсия – всем одинаково платит государство, чтобы обеспечить минимум. Вторая часть – страховая, здесь социалистический подход, от каждого по труду. И третья часть, накопительная, условно можно назвать - капиталистический принцип, сколько накопил, откладывая какое-то время, потом ты эти деньги получишь, они должны быть проинвестированы, умножены и выплачены тебе. Вот весь механизм.
Почему появилась идея делать накопительную пенсию? Мы сокращаемся как страна, нас становится все меньше. Если после войны на 5 человек работающих приходился один пенсионер, то сейчас – 1 пенсионер на двоих работающих. И ситуация будет ухудшаться. Нынешнее поколение понимает, что детей подрастает не так много, и мы можем их просто завалить своими проблемами. Мы уже сегодня должны откладывать на свою старость, чтобы обеспечить дальше свою собственную жизнь. Теперь как делалась эта реформа, почему пенсии такие маленькие, об этом, действительно, разговор должен быть.

Оксана Генриховна: Коллега изложил суть пенсионной реформы, она плоха не в каких-то отдельных реализациях. Она плоха именно концептуально. Невозможно одновременно, за счет одного и того же тарифа, 20% зарплаты, платить пенсии нынешним пенсионерам и отвлекать часть денег на накопление якобы будущему поколению. Это арифметика – неминуемо происходит сокращение того пирога, который идет на распределение не только нынешним пенсионерам, а всем, кто пойдет на пенсию в ближайшие 10 лет, у которых никакого накопительного элемента нет. Поэтому ни одна страна в мире эти разговоры о том, что «у нас старение населения, давайте накапливать» - они во всех странах происходят, но никто не решается перейти от одной системы к другой, потому что на 30 – 40 лет мы обрекаем наших пенсионеров на сокращение пенсии.
Сергей Алексеевич: Я согласен, что переходный период труден. И большое человеческое и организационное искусство – это как сделать переходный период от плохого к хорошему. У нас уникальная конъюнктура – мы получаем колоссальные доходы в бюджет, постоянно идет разговор об этом, давайте мы их вложим в одно, другое. Дайте деньги пенсионерам, профинансируйте базовую пенсию, это не противоречит никаким великим экономическим принципам. Если мы сегодня используем те нефтяные богатства, которые они когда-то разрабатывали, давайте поделимся с нашими стариками этим. Так мы пройдем этот переходный период и выйдем на нормальную рабочую модель пенсии. Проблема не в том, какая модель запускается, а в том, как организовать этот переходный период.

Оксана Генриховна: Мы тут уже обсудили с коллегой. Предлагается совершенно абсурдная вещь Сергеем Алексеевичем, которую очень любит Зурабов: организация таких финансовых потоков. Смотрите: накопительная часть – это те деньги, которые забираются из Пенсионного фонда якобы для накоплений будущих пенсионеров, отправляются во Внешэкономбанк, в государственный, т.е. это, фактически, профицит Пенсионного фонда. Эти деньги мы, как бы, забираем и обесцениваем, а потом из другого кармана те же самые деньги предлагается взять и направить в Пенсионный фонд. Это получается такой круговорот финансовых средств, который пенсионерам ни нынешним, ни будущим ничего не дает, а дает только тем, кто стоит у кормушки.
Благодаря таким предложениям у нас и получается, что от каждого пенсионера за счет накопительной части, которая отсылается на подкормку неким финансовым структурам ВЭБа, отнимается ровно 650 рублей. Если представлять, как работает пенсионная система, то чем больше накопительный элемент, то следующему поколению будет еще хуже, чем нынешнему. Если сейчас пенсия 24% от средней зарплаты, то когда мое поколение выйдет на пенсию через 10 лет, их пенсия будет уже 12%. А все эти общие разговоры хороши до тех пор, пока не садишься и не начинаешь считать.

Сергей Алексеевич: Вы хотите сейчас собрать деньги в бюджет и сказать: не будет человек иметь возможности накапливать, инвестировать свои накопления. Свалите все в общую кучу и сейчас раздайте. Утверждается, что мы хотим, чтобы новые поколения понимали – это мои деньги, я их заработал, я их вложил, необязательно в ВЭБ. И если страна в принципе умеет работать и вкладывать деньги, тогда эти деньги будут увеличиваться. Если Вы хотите сказать, что страна безнадежна, и деньги накапливать бесполезно, инвестировать индивидуализировано бессмысленно, тогда мы возвращаемся к тому, что да, все пропало, раздали деньги и ушли. Дело не в том, что это Зурабов, не в том, что какие-то люди воруют деньги.
Речь идет о том, что Вы берете сегодня бюджетные деньги и отправляете их не на безнадежные проекты, где никто не понимает окупаемости, где есть колоссальные амбиции этих проектов, а отдаете их сегодняшним пенсионерам. И дальше расскажите пенсионерам, которые получают по 4 000 рублей, почему не надо брать деньги из бюджета. Я не понимаю этого подхода.

Оксана Генриховна: Вы же ничего не знаете. Вы знаете, какая доходность во ВЭБ? 6%. А частные управляющие кампании, Вы знаете? Те, кто выбрали частные управляющие кампании, какая там доходность? 0%!. Полное обесценивание средств. Вы, практически, говорите, давайте мы отнимем деньги у нынешних пенсионеров, отправим их на накопление, пусть ВЭБ кормится.

Сергей Алексеевич: Я не хочу ничего отнимать. Наоборот: человек должен иметь право оставить из своей зарплаты на свои пенсионные деньги. Второе, здесь я с Вами соглашусь, да, если мы так будем относиться к своему фондовому рынку, будем говорить, что мы не в состоянии организовать нормальную экономическую систему, тогда Вы правы. Но тогда Вы должны сказать, да, страна не может организовать нормальный экономический процесс. Я считаю, что ситуация не такова.

Звонок из Москвы: Мне интересно, почему у нас существуют проекты: доступное жилье, молодежные проекты, медицинские, по банковскому делу. Но почему у нас все эти проекты, в итоге, оказываются в состоянии лопнувшего мыльного пузыря? И второе. Почему у нас чиновники, люди, облеченные властью, не несут ни гражданской ответственности, ни личной за то, что они эти проекты внедрили, и потом они уходят, переползают с места на место, на более теплое местечко.

Звонок из Тамбова: Для того, чтобы иметь хорошую пенсию, надо, во-первых, прекратить экспериментировать над пенсионерами. Я на пенсии с 96-го года. За это время вышло 5 законов различных, и ни один из них не привел к улучшению жизни пенсионеров, наоборот. Я ушел: 47% составляла моя пенсия от средней зарплаты по стране. В прошлом году в сентябре она уже стала составлять 26%. Нас просто очень много обманывают с этими пенсиями. Я в сентябре подал заявление в Европейский суд по этим вопросам. Нас обманул Зурабов вместе с Президентом, я не верю и в новую систему. Сейчас готовится какая-то новая более сложная система, уже внедряется. Да у нас люди столько не живут, когда уходят на пенсию.

Оксана Генриховна: Во-первых, мне понравился первый вопрос. Должна быть, безусловно, ответственность чиновников за те предложения, мероприятия, законы, которые они внедрили, продавили. И, в частности, о пенсиях. Должна быть ответственность всех тех, которые предложили эту пенсионную реформу, продавливали эти законы.
Я думаю, что как минимум, они больше не должны заниматься социальными вопросами. Теперь, что касается изменений. Безусловно, пенсионная система должна быть стабильной, не должна меняться, не должна ухудшать положение пенсионеров задним числом. А таких примеров у нас очень много, когда задним числом были исключены так называемые не страховые периоды, когда было введено ограничение по зарплате по отношению к периодам до 2002 года, исключение уже нашего поколения из накопительной части пенсии. Этих изменений много. И восстановить это очень тяжело. Мы уже несколько лет бьемся и за то, чтобы восстановить вот эти нестраховые периоды, которые были исключены из стажа, и за то, чтобы учитывать заработок по периодам до 2002 года, которые не с ограничением 1,2, а хотя бы этот коэффициент поднять до 2-х и до 2,8. Граждане совершенно правы, потому что изменяют пенсионное законодательство задним числом, а человек не может изменить свою трудовую биографию.

Ника Стрижак: А как Вы видите в ближайшие год, два, пять, десять, сколько раз нам все местами переставят?

Оксана Генриховна: Первая задача, которую нужно ставить - обеспечить адекватный уровень пенсии нынешним пенсионерам: 40% как минимум от средней зарплаты. Сейчас она по стране – 17 000, значит, пенсия должна быть около 7 000, практически, на 70% больше, чем она сейчас есть. Как решать эту задачу? Следующим образом: от обязательного накопительного элемента надо отказываться. И все, что заплатили за счет обязательного тарифа, отдавать на пенсии нынешним пенсионерам. Второе. Что у нас происходит с единым социальным налогом?
Ника Стрижак: А почему надо отказываться от накопительной части?

Оксана Генриховна: Вы, молодое поколение с этого года из 20% от своего тарифа 6% уже отправляете себе якобы на накопление. Эти деньги не идут на пенсии нынешним пенсионерам, получат ли их будущие поколения? Не получат, потому что для получения эквивалента их доходность должна быть выше или такая же, как темп роста средней зарплаты, 26%. По доходности при инфляции 12% прошлый год – доходность средняя по ВЭБу 6%, по частным управляющим кампаниям 0%, по негосударственным пенсионным фондам 6,5%. Эти деньги будущие поколения в такой системе не получат. Добровольно– пожалуйста, дополнительно они могут накапливать, эту систему надо поощрять, развивать, освобождать от налогов и всячески поддерживать. А обязательный тариф - только на пенсионеров.

Ника Стрижак: Давайте посмотрим графику: несмотря на пенсионную реформу, большинство россиян считают, что об их накоплениях должно заботиться государство, 73% опрошенных. Напротив, каждый гражданин – кузнец своего пенсионного счастья, так считает всего лишь 16%. На худой конец, пусть пенсиями занимаются работодатели и профсоюзы - 8%.
Сегодня в России около 90% пенсионных накоплений – это средства молчунов, не доверивших свои деньги частной управляющей кампании или фонду. 35% российских пенсионеров продолжают работать. Цифра слишком большая, в норме доля работающих на пенсии не должна быть выше 15%. Но есть любопытная тенденция – кажется, нашим пенсионерам понравилось рисковать. Только в первом квартале 2008-го года в негосударственные фонды пришло заключать договор в 3 раза больше граждан, чем в прошлом году.

Ника Стрижак: Юрий Тимофеевич, я так полагаю, что пенсионеров назвали не пенсионеров реальных, как я понимаю, а тех, кто собирается ими стать? Будущих пенсионеров, да? Как людям разобраться все-таки? Вопрос из Интернета на эту тему: Куда Вы сами собираетесь вкладывать пенсионные накопления? Как Вы решаете эту проблему?

Юрий Тимофеевич: Первое: моя накопительная часть находится в негосударственном пенсионном фонде и будет находиться всегда не в ВЭБе. Второе: для того, чтобы выбрать правильно негосударственный пенсионный фонд, есть 2 критерия. Один неочевидный – это количество ошибок у этого фонда при сдаче заявлений при сдаче заявлений в пенсионный фонд РФ. Есть фонды, у которых довольно большое количество отказов - они плохо работают. И второй критерий, он публичен – это количество денег у каждого застрахованного лица в этом НПФ. Если там лежит на счете человека, в среднем, 800 – 500 долларов хотя бы, то понятно, что эти люди хорошо зарабатывающие, квалифицированные, они внимательно читали договоры и внимательно относятся к этим деньгам. В этом фонде вы не пропадете.
Ника Стрижак: Вот здесь недавно отмечали 10-летие дефолта. И все равно через 10 лет люди еще не привыкли доверять банкам и разным фондам, боятся вкладывать.
Сергей Алексеевич: Это проблема. Конечно, пенсионная система должна быть устойчивой, поэтому я бы не согласился с Оксаной Генриховной, которая предлагает еще раз поменять законы. Она предлагает не увеличить общие пенсионные деньги, а конфисковать деньги у будущих поколений и отдать нынешним, при этом не увеличивая общей суммы.
Я утверждаю, что есть еще 2 другие части, далась нам накопительная! Есть еще базовая пенсия и страховая. Надо увеличить количество денег, отдаваемых обществом из бюджета – базовую часть поднимите, страховую поднимите. Увеличьте объем денег в пенсионном фонде, а не пытайтесь перераспределить. Еще один сюжет, который сильно помог бы пенсии – надо дворянство в пенсиях ликвидировать, я имею в виду, у нас совершенно особая система для госчиновников, для депутатов, которые не идут по общим понятиям, а идут совершенно по другой системе пенсий, там другие проценты, собственные зарплаты и т.п. Поэтому пенсии других категорий населения не становятся предметом персональной заботы тех, кто сегодня находится в парламенте, на госслужбе.
Что касается недоверия людей, оно есть и будет существовать еще долго, поскольку мы – страна, где постоянно происходят всевозможные изменения, реформы, переделки. Сделали 3 варианта возможности людей действовать – дайте им привыкнуть, дайте поработать, поддержите пенсионеров из бюджета, не говорите, что вот тариф - и точка, и больше мы вам ничего не дадим. Сегодня пенсионное обеспечение никого не устраивает. В этой части я с нашими московскими коллегами согласен.

Ника Стрижак: Давайте скажем честно людям, почему депутаты живут не по той системе, по которой живее вся страна?

Оксана Генриховна: Если Вы посмотрите те законы, которые вносила я и мои коллеги: мы неоднократно предлагали изменить закон о статусе депутатов и отказаться от депутатской пенсии. Когда Вы предлагаете из тех средств, которые вносит работающее поколение, 250 миллиардов, изымать каждый год и отправлять непонятно куда, то это Вы отнимаете деньги у нынешних пенсионеров. Что касается федерального бюджета за счет доходов, в том числе и нефтяных, то ему придется также дотировать пенсии по инвалидности, которую нужно снять из пенсионного фонда, еще целый ряд профессиональных пенсий. Если знать пенсионную систему, то нужно прекрасно понимать, что для того, чтобы нам достичь 40% от зарплаты, и у нас есть тариф 20%, мы не можем себе позволять различные аферы, как по 250 миллиардов бросать непонятно куда на обесценивание, и отнимать их у нынешних пенсионеров. Благодаря таким предложениям, тот кто их продавливал, говорил точно также, как Вы. Они сейчас уже изменили свою позицию, потому что понимают, что все, что они говорили, провалилось, но вся их аргументация была точно такая же.

Сергей Алексеевич: Дело не в аргументации. Я говорю о другом: увеличивать надо количество денег, выделяемых пенсионерам.

Ника Стрижак: Вы как-то в терминологии по-разному одни и те же вещи называете. Я стою на стороне зрителей, а им, наверное, самое важное – понять, а что же дальше делать и к чему нам готовиться. Давайте объясним, надо ли чего-либо ждать, не надо.
Обратимся к Интернету. Письмо из Мурманска: надо отобрать пенсию вообще, пусть люди еще в молодости откладывают деньги на старость, а государство тратит деньги на другие цели, не надо с государством играть в эти финансовые игры.

Сергей Алексеевич: Это крайняя либеральная позиция, в принципе она имеет право на существование, но всегда в обществе возникает определенное количество людей, которые по каким-то причинам не смогли, не сложилось и т.д. Для этого существует принцип страхования – мы идем, страхуем машину. Все платят, а получает один. Пенсионная система организована по очень близким принципам – это общественный котел, куда мы складываем деньги, из которого потом поддержим собственных стариков. Она частично реализована, это ведь добровольное пенсионное страхование. Но ключевой момент во всех этих вещах – стабильная, спокойная и нормальная экономическая и политическая жизнь. Если каждые 15 – 20 лет стряхивать все шахматы с доски и начинать заново, вот такое и будет происходить. В одиночку спастись: куда-то деньги засунуть, недвижимость купить и т.п., не удастся. Если кризис накрывает, то он накрывает всех. Нам нужна экономическая модель, которая будет в состоянии развиваться без спадов и потрясений достаточное количество лет. Европейская система показывает массу положительных примеров, как это работает. А тем, кто хвалит китайскую систему, скажу, что вот там пенсионного обеспечения вообще никогда не существовало, там патриархальная вещь: дети кормят своих родителей. Только сейчас пенсионы для чиновников в Китае.
Ника Стрижак: Если наши слушатели не в состоянии повлиять на те бури, которые витают на уровне Правительства и Госдумы, что им сейчас делать? На всякий случай уже ничего не делать, потому что лучше не будет? Или все-таки пытаться накопить какие-то несчастные там, 1000 рублей?

Оксана Генриховна: Во-первых, есть люди – это 36 миллионов пенсионеров и еще миллионов 10, которые прибавятся в обозримом будущем, - которые вынуждены не иначе, как требовать от депутатов, от экспертов не какие-то бредни по поводу «через 30 лет будет хорошо», а чтобы в данный момент пенсии составляли минимальную норму – 40% от средней зарплаты. И людям очень нужно, Сергей Алексеевич, это основной вопрос. Вы давно не видели живых пенсионеров: они хотят, чтобы им платили по справедливости, чтобы восстановили стаж и пр.

Сергей Алексеевич: Так и восстановите, вы же депутаты, у вас власть, вы распределяете деньги, принимаете законы.

Ника Стрижак: А кстати?

Оксана Генриховна: Не принимаем, у нас к сожалению, 300 голосов. Предложения вносятся и каждый раз проваливаются под предлогом того, что у нас иная концепция. Но люди хотят получать пенсию, на которую можно прожить, и пенсию, которую они заработали с учетом своего стажа и заработка.

Ника Стрижак: Я только не верю в то, что каких-то депутатов сегодня можно попросить что-нибудь сделать. По-моему, это бесполезная история.

Оксана Генриховна: Можно за тех, кто не делает, не голосовать.

Юрий Тимофеевич: До этого года, практически, люди учитывали некоторую часть единого социального налога, которую платил работодатель, не они сами, это не их деньги, если они доживут до пенсии – это будут их деньги. С этого года они имеют возможность заплатить деньги непосредственно в пенсионный фонд на дополнительную часть своей накопительной пенсии. С момента, когда он получает эти деньги, государство и пенсионный фонд становятся ответственными за них. Теперь, если будет плохая доходность, я обращусь в суд. Все разговоры о том, что будущие пенсионеры бесправны, с момента вступления в силу 56-го закона, т.е. с 10 ктября этого года, они уже пустые. Каждый имеет право вступить в личное единоборство с государством на пенсионной поляне.
Ника Стрижак: Прокомментируйте инициативу: я в год отчисляю 10 000 рублей со своей зарплаты, а государство мне 10 000 кладет? Вы советуете, вообще, играть в эту игру?

Юрий Тимофеевич: Да, безусловно. Вы должны вложить не менее 2000 рублей в год, и государство будет платить Вам, если Вы не достигли пенсионного возраста ту же сумму, но не более 12 000 рублей. Если Вы достигли пенсионного возраста, но не назначили себе ни одну часть пенсии, то на Ваши, максимум, 12 000 государство будет платить 48 тысяч. Согласитесь, доходность неплохая.

Ника Стрижак: Люди просят уточнить по поводу 3% от 67 года? Что это такое?

Оксана Генриховна: Я понимаю, о чем идет речь. Правительство понимая, что все 20% надо все-таки отправлять на пенсии нынешним пенсионерам, хочет все равно сохранить подкормку ВЭБ, оно говорит: вот, кто с 67-го года рождения и младше, выплатите плюс к подоходному налогу еще 3% якобы на накопление себе. Моя позиция, во-первых, это антиконституционно, потому что невозможно налогообложение изменять в зависимости от возраста. И второе – это социально безответственно, т.к. эти деньги обесцениваются, через 40-30 лет люди их все равно не получат. Если эти предложения будут внесены в Думу Правительством, наша фракция «Справедливая Россия» будет категорически против налогообложения в зависимости от возраста.

Ника Стрижак: Благодарю всех.