«Проблемы российского кинопроката»

Проблемы российского кинопроката обсуждаем в Открытой студии.

Гости программы:
- кинорежиссер Алексей Герман-младший,
- кинопродюсер, заслуженный деятель культуры Марк Григорьевич Рудинштейн.

Ника: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.
Алексей, поздравляем вас с наградой. Папа что сказал?

Алексей Герман-младший: Папа сказал «поздравляю», он очень обрадовался. Папа с мамой были счастливы.

Ника: Марк Григорьевич, вот когда фильм сделан, надо же еще пробиться к сердцам зрителей? Или Бог с ними, сами разберутся?

Марк Григорьевич Рудинштейн: Главное - пробиться сначала не к сердцам зрителей, а пробиться в кинопрокат. Когда мы попадем в кинопрокат, мы сможем говорить, взяли ли мы сердца зрителей. На сегодняшний день, хотя были надежды лет пять назад, что отечественный прокат очень быстро восстановится, но произошел перекос в другую сторону. У нас рекламируются только те фильмы, которые cделаны и спродюсированы государственными телеканалами и на государственные деньги. Иногда незаметная реклама этих картин на телевидении, если обсчитать это все, то получится, что стоимость рекламы гораздо дороже стоимости картины. Этот перекос, с одной стороны, показал, что возможно отечественное кино успешно прокатывать, но именно эта узколобость пропаганды того, что сделано производством, привело к тому, что опять мы получаем очень большой список иногда достойных фильмов, иногда менее достойных, которые абсолютно не имеют никакой рекламы. Поэтому я, как и пять лет назад, когда писал письмо президенту, говорил, чтоб не давали денег кино, а решали проблему лоббирования отечественного кино. Не квот, а лоббирования. Надо лоббировать то, что делается. 2 года дать льготы на рекламу отечественного кино, потому что не все, что делается вообще рекламируется на экране. Я видел много фильмов, о которых никогда ничего не было слышно. Они крутятся, и иногда узнаешь, что неплохие фильмы, неплохие актеры. Несчастье сегодняшнего проката и производства – это неравноценность возможности рекламы этих фильмов.

Ника: Алексей, вы согласны?

Алексей Герман-младший: Нет. На мой взгляд, это не совсем так, потому что, помимо того, что производит Первый канал и Россия (по-видимому, речь в основном идет о них), мы знаем продукцию каналов СТС и ТНТ, которые не являются государственными…

Ника: Может быть, Марк Григорьевич имеет в виду использование телевизионного рычага.

Алексей Герман-младший: К сожалению, так устроена система. Мне тоже многое не нравится, что происходит. Мне тоже не нравится, когда очень часто достойные фильмы не замечаются, интересные фильмы проходят никак, а мусор сбирает огромные деньги. Мне кажется, что проблема не в борьбе с каналами, а она носит гораздо более глубинный характер. На мой взгляд, дело не в лоббировании, а в том, что мы сейчас существуем в абсолютном повторении схем американского кино. То, что мы видим, либо повторение американского боевика, либо американского комедийного фильма и т.д. Это зашоренность продюсеров, которые не видят ничего, кроме какого-то чужого опыта, не дает появиться огромному количеству хороших фильмов. Давайте вспомним «Бумер», которая была, на мой взгляд, крайне достойная картина, которая очень успешно прошла, потому что в ней было узнавание, мы узнавали нашу жизнь. Сейчас таких проектов появляется все меньше и меньше, потому что, в основном, по большому счету, мы занимаемся подделками. То же самое, что у американцев, только подешевле, похуже и актеры менее известные.
Ника: Да, нам кажется, что, если мы будем так же идти по этому пути, то мы туда же придем, где американское кино находится.

Звонок телезрителя: Пусть Марк Рудинштейн не лукавит. Кто заказывает музыку, тот и платит. У нас есть хорошие фильмы, хорошие режиссеры и актеры. Не видим мы этих фильмов в прокате. Не надо говорить, то государство обеспечивает… Какие хорошие фильмы показывают в Выборге! А где мы видим их на экране? Просто денег нет у того, кто их продюсирует.

Марк Григорьевич Рудинштейн: Я о том же самом и говорил: делается хорошее кино. К сожалению, собирают деньги фильмы, которые похожи на американские блокбастеры. Потому что их и рекламируют, эти крупные наши картины, которые сделаны нашими телеканалами, они, к сожалению, и были похожи на эти американские блокбастеры. А серьезное кино, которое показывалось в Выборге и которое показывается на крупнейших российских фестивалях, и кино, которое сделал Алексей Герман мл., я не знаю, картина уже сделана, но я не вижу, чтобы были завешаны улицы транспарантами или на заборах было написано: «Идите, смотрите картину Алексей Германа…»

Ника: Может, будет еще…

Марк Григорьевич Рудинштейн: И поверьте мне, если бы это было, то, что бы мне не говорили, я не говорю, что ваша картина собрала бы аудиторию блокбастера, но она собрала бы вполне достойную аудиторию. Если бы государство хотя бы на 2 года даст возможность продюсеру, который занимается умным и хорошим кино, чуть-чуть сильнее его рекламировать. Я это называю лоббировать.

Ника: А кто будет решать, умное или не умное кино? Вот и начнется.

Алексей Герман-младший: У нас кино как раз сделано при поддержке канала Россия и в нашем случае, нам повезло, что канал нас поддержал, когда была сделана часть картины. Они нас спасли финансово. Та же самая ситуация была с картиной «Остров» Лунгина. Каналы бывают разные. Есть каналы, которые относятся к кино как к кино. По поводу рекламы, она будет. Но давайте будем понимать, что любая реклама стоит денег. Если у тебя кино стоит сумму "альфа", то окупить его можно. Но, если ты к стоимости своего фильма прибавляешь еще один кусок затрат на рекламу, то не всегда это дает правильный экономический эффект. Потому что реклама должна быть адресной, она должна быть четко сделанной. Это сложные вещи. Не количеством рекламы объясняется успех того или иного фильма. У того же «Бумера» вообще, по-моему, не было рекламы.

Ника: А правду ли говорят, что, если на фильм потрачено 5 миллионов долларов, то из них где-то 2 миллиона закладывается на рекламу?

Марк Григорьевич Рудинштейн: Нет. У нас, к сожалению, о рекламе думают в последнюю очередь. Это только серьезные проекты многомиллионные проекты, там заложена стоимость. А у нас заложено 2 или 5 миллионов на фильм – это производство. И, к сожалению, чаще всего, потом начинают думать, где найти деньги на рекламу. Чаще всего так.
Звонок телезрителя: Знаете ли вы, что кино 30-х – 40-х годов играло воспитательную роль. Не зарабатывание денег. Государство понимало, что фильмы воспитывают людей. Почему сейчас этого нет?

Ника: Государство, наверное, зарабатывало приличные деньги в советское время?

Алексей Герман-младший: Огромные. Содержало медицину всю, кино. Давайте мы разделим бизнес и нравственность. Если мы говорим о том, что пятиклассникам надо показывать кино о казино, то это, очевидно, не правильно. По поводу воспитательных целей: это вопрос цели. Если ты человека воспитываешь, воспитываешь, и у тебя получается ребенок, то это замечательно. А в советские времена: вспомните, сколько у нас было воспитательных фильмов, но все кончилось тем, что наступил 1991 год и огромное число населения с радостью пошло в бандиты. Поэтому, мне кажется, это очень важная функция государственная, не только государственная, и нравственная, и интеллигентская, какая угодно. Но к ней надо подходить очень аккуратно, потому что очевидно, что государство несет ответственность за внимание своих граждан к культуре и государство должно приобщать их к культуре. Но, тем не менее, здесь нельзя переходить грань, когда это вызывает раздражение. Потому что, вы помните, в какой-то момент советские фильмы было нельзя смотреть вообще.

Ника: Да. Фильм «Премия», может, пьеса была неплохая, но невозможно было ее смотреть, потому что обсуждения полтора часа премии… А вам не кажется, что мы сейчас начнем слушать зрителей или выйдем на улицу и все будут говорить, что не хватает умных фильмов, хороших фильмов, надоели милицейские сериалы, надоела чернуха, а пойдут в кинотеатрах эти фильмы - и что-то люди не идут в кинотеатры на эти фильмы. Получается, что мы сами себе врем.

Марк Григорьевич Рудинштейн: У нас немножко путаница в мозгах. Даже зритель, который сейчас задал вопрос о воспитательном значении кинематографа… Кино не должно никого учить и воспитывать, оно должно рассказывать интересные истории, снятые интересными режиссерами. Вот и все. Это у нас из Советского Союза осталось, что кино должно нести социальную нагрузку. Мы на этом и потеряли в то время. Лучшее кино было «Гамлет», «Чистое небо»… Это было не кино, а воспитание.

Ника: На прошлой неделе председатель Комитета по культуре Санкт-Петербурга Антон Губанков предложил руководителям прокатных организаций задуматься над тем, что они показывают, имея в виду фильм «Гитлер капут», потому что идет большое возмущение ветеранов, коммунистов и немолодых людей по этому поводу.

Интернет-вопрос: На презентации фильма «Гитлер капут» в Москве даже столы были расставлены в форме свастики. Люди совсем совесть потеряли. Невозможно воспринимать с улыбкой то, что до сих пор вызывает чувство ужаса. В то же время как «Катынь» в Москве запретили.
Ника: Марк Григорьевич, что это за шум? Скажу честно, я этот фильм не видела. Вы видели? И вообще, можно ли запрещать фильмы? Ну, к примеру, наснимали какую-нибудь чушь, и Бог с ним?

Марк Григорьевич Рудинштейн: К сожалению, я сходил на эту картину. Высидел 20 минут. Высидел только потому, что какие-то мои киношные друзья сказали, что они посмотрели 20 минут этой картины и хохотали до упаду. Я посмотрел 20 минут и, наверное, впервые соглашусь с Комитетом по культуре Санкт-Петербурга, что действительно бывают такие случаи. Уже 2 такие картины: «Самый лучший фильм» и «Гитлер капут» - против которых надо делать прививки. Я не сторонник слова «запретить», но интеллигентные люди, занимающиеся кино, должны объяснить, что это стыдно. Этим же людям, всем, кто работал в этой картине… А ведь режиссер не наш, режиссер живет в Америке, немец какой-то, ему вообще наплевать на ощущения, которые могут возникнуть с российской стороны. Он готовит следующую картину. Ему плевать на все это. А вот нам с этим всем жить. Хотя, я тоже сторонник того, что, если не нравится – встань и уйди. Но это я, взрослый человек, а ведь туда попадут и дети. Знаете, я когда-то своей дочери запрещал смотреть индийское кино. Безобидное индийское кино, боялся, что у нее вкус испортится. Может быть, каждому взрослому надо объяснить, что нельзя это делать и нельзя детям разрешать это смотреть. Не потому, что там что-то ужасное, а потому что это безнравственно, стыдно… Я сказал и о «Самом лучшем фильме», и об этом. Ведь этим же ребятам еще жить и жить во всем этом.

Ника: Алексей, а вы как считаете, можно ли испортить себе вкус плохим кино?

Алексей Герман-младший: Во-первых, вкус можно испортить. В свое время, благодаря Марку Григорьевичу, во многом благодаря «Кинотавру» российское кино было спасено. Не началась бы вся эта история «Кинотавра» – ничего бы у нас не было. Выяснилось, что у нас есть кино. Очень обидно, что была идея о питерском фестивале и она не осуществилась. Мне кажется, это именно то, что может быть в противовес. С другой стороны, мне кажется, что выход прост и очевиден. Мы провозгласили, что мы страна, которая живет в рынке, поэтому обязаны получать все прелести и все гадости. Я кино не видел, хорошая картина или плохая, я судить не могу. Есть фильмы, на которых написано «до 16», «до 18», «до 14 лет не рекомендуется». Таким образом, можно решать проблему. Когда не каждый отдельно взятый родитель…

Ника: Интеллигентным людям не ходить?

Алексей Герман-младший: Понимаете, это личный выбор каждого. Может, он сегодня хочет быть не интеллигентным, но детей можно от этого оградить.

Марк Григорьевич Рудинштейн: Очень простой способ у американцев. Ведь что такое ХХХ на фильме? Это экономический провал, его нельзя крутить в прокатное время, его можно крутить в то время, когда он, к сожалению, не заработает много денег. Я считаю, что таким фильмам как «Гитлер капут» надо ставить ХХХ и крутить их в 0.30 ночи.

Ника: Все будут говорить: «А судьи кто?»

Марк Григорьевич Рудинштейн: Это не судьи, это те люди, которым заведомо эта картина нужна. Во-первых, это защита без насилия. Вот вам три креста и смотрите. Есть же на телевидении эротические каналы, мы же знаем, что они идут после 12 ночи, когда дети спят.
Ника: Алексей, вы сейчас сделали новую работу, работа оценена очень серьезным киносообществом. А потом вы с дрожью в руках будете смотреть, какой же у нее там по прокату рейтинг? Или не будете, потому что вы выше этого?

Алексей Герман-младший: Невозможно быть выше этого. Невозможно не интересоваться.

Ника: Каков для вас критерий успеха?

Алексей Герман-младший: Когда мы изначально делали фильм, то мы с продюсерами решили, что делаем фильм о каких-то важных для нас вещах, мы хотим сказать какие-то важные, интересующие нас вещи, и мы хотим выйти в ноль. Мы не собираемся и, наверное, у нас не получится заработать 134 миллиона рублей. Я думаю, что и 50 у нас не получится. Но мы хотим сделать хорошее достойное кино, на котором никто деньги не потеряет. Ради этого мы работаем. Дальше уже вопрос, правильно ли мы все выставим, правильно ли выставим прокатную историю, правильно ли мы донесем до зрителя, правильно ли распишем в кинотеатрах – это внутренняя кухня. Если мы не будем снимать хорошие фильмы, если у нас не будет хороших театров, если у нас люди прекратят ходить в библиотеки, то кем мы останемся?! Я в это искренне верю.

Ника: Согласитесь, такая жизнь сейчас тяжелая для режиссеров и кинопродюсеров… Возможно ли очень хорошее, тонкое, умное кино хорошо продать?

Марк Григорьевич Рудинштейн: Возможно. У нас еще не научились это делать. Вот во Франции, в Южной Корее… Мы не научились продавать такое кино. Создание именно таких кинотеатров, каким когда-то в Москве был «Иллюзион». Если мы снова вернемся к этой точечной продаже такого кино, как делает Алексей Герман… Поверьте мне, даже фильмы Сакурова уже доказали на Западе, что они собирают определенную аудиторию, возвращающую деньги. Кстати, хочу заметить, чтобы не сильно рекламировать фильм «Гитлер капут». 134 миллиона – это всего 4 миллиона долларов, так что не пугайте, а то люди как слышат 134 миллиона, них возникает ощущение, что 30 миллионов собрал Де Ниро и Аль Пачино, а «Гитлер капут» собрал 134. Я когда ходил в зал, я лежал в больнице рядом с кинотеатром «Синема Парк» в Москве. Пустые залы были на этот фильм, так что эта цифра 134 сделана либо за счет Москвы, либо это лапша на уши, чтобы создать рекламу фильмам. Но повторяю, что фильмы, на которые мы когда-то рвались в «Иллюзион» и искали в других кинотеатрах и «Андрея Рублева», и многих других… Вот если бы сегодня точно продюсеры собрались бы и организовали бы прокат таких картин, как делает Алексей, как делает его отец, как делает Сакуров и ряд еще известных режиссеров, делающих хорошее умное кино, поверьте мне, они бы собрали деньги, потому что люди бы знали, куда идти и смотреть их.
Вообще, наша беда в том, что мы кричим, что нет кино отечественного и негде его смотреть, вместо того, чтобы говорить, где оно идет и когда оно идет. Вот если точно будут сообщать каждый раз: «Фильм Алексей Германа идет в таком-то кинотеатре в такое-то время»… .
Звонок телезрителя: Я звоню из Омска. Это наболевший вопрос. Я посмотрела «Гитлер капут» зря. Это очередной такой был тест. Если еще раз пройдет такая реклама, анонсирование такого фильма – это подпись «не ходи»!

Ника: То есть, вы уже учитесь понимать по рекламе, стоит идти на фильм, или нет.

Звонок телезрителя: Естественно. Я не ханжа, достаточного возраста, но не отношу себя далеко от молодых, и сейчас идет та реклама и все фильмы, которые известны, они портят вкус. Потому что Эллочка Людоедка по сравнению с ними лингвист-энциклопедист… Современная молодежь тремя словами, плюс мимика из американских фильмов «Войну и мир» перескажут. Я считаю, что из последнего «Остров» - это нетленка, а из того, что на публику предложено – «Улицы разбитых фонарей», классно поставленный сериал. Все остальное – это оболванивание, и, я считаю, что это преступление против нации.

Ника: Когда вы увидите на афишах ближайшего кинотеатра, что идет «Бумажный солдат» Алексей Германа-младшего, вы пойдете?

Звонок телезрителя: На «Бумажного солдата» я пойду. Но еще раз посмотреть Ксюшу Собчак – да под страхом смерти.

Марк Григорьевич Рудинштейн: Я хочу, чтобы то, за что я 20 лет бился - и на фестивале, и за прокат - я хочу, чтобы это дошло до мозгов некоторых продюсеров, прокатчиков, государства. Они должны понять, что дело не в том, что я прошу рекламы, мы просто 15 лет информационно закрыли наше кино и теперь нам надо предпринимать усилия для нашего кино. Это надо всего 2 года усилий и этих разговоров типа дайте бесплатно рекламу или льготы – отпадут сами по себе. Мы себя загнали 20 лет назад, а теперь надо чуть-чуть усилия.

Звонок телезрителя: Мы отправляем фильмы на «Оскар», мы же таким образом делаем своего рода вливание в американскую культуру. Может быть, давно назрела такая потребность создать не американскую, а мировую награду, предположим «Золотой Витязь», чтобы там были Китай, Индия, великие кинематографические державы, чтобы был стандарт качества не американский, а всемирного значения. Думаю, это поспособствует разрешению многих кинематографических проблем.

Ника: Ну, у «Оскара» и репутация больно хороша.

Алексей Герман-младший: Боюсь, что, к сожалению, жизнь так устроена, что «Оскар» есть «Оскар», и никаких вкладов в американскую культуру нет, и вкладов в американскую экономику тоже нет. Мне кажется, что создание фестиваля, допустим, в городе Петербург, мог бы быть тем вкладом в мировой культурный процесс, который был бы успешным.

Ника: Но ведь этим надо заниматься.

Алексей Герман-младший: У нас нет по-настоящему серьезного мирового фестиваля, потому что московский фестиваль – это хороший замечательный фестиваль, но, на самом деле, на него почти никто не ездит. Это не фестиваль класса А, его не знают в мире. Мне кажется, путем организации мирового культурного события, можно внести лепту.

Ника: Ну, это еще вопрос репутации, потому что нельзя создать какое-то событие и сказать: «Друзья, мы объявляем всему миру, что мы создали выдающийся кинофестиваль…». Нужно жизнь положить!

Алексей Герман-младший: Его можно раскрутить, и есть тому удачные примеры. Не за год, но лет за 5-10, конечно.
Интернет-мнение: Обидно, что кино переходит в разряд бизнеса. Молодежь смотрит шелуху, принимает за чистую монету. Я считаю необходимым ужесточить или каким-то образом повлиять на современную культуру кино.

Ника: Я правильно понимаю, что любой фильм, который выходит в прокат, плохой, хороший - он получает какое-то специальное прокатное удостоверение Минкульта? То есть надо разрешение получить или нет?

Марк Григорьевич Рудинштейн: Да, это не только у нас. Это и в Америке есть специальное удостоверение. Там указана возрастная категория…

Ника: А есть какие-то фильмы, которым не дают это прокатное удостоверение за какие-то грехи?

Марк Григорьевич Рудинштейн: На Западе не «не дают» - нет, там есть три креста, которые не дают право смотреть фильм ХХХ в рентабельное для показа время. А у нас нет уровня культуры запрета, могут перегнуть палку, поэтому я считаю, что не надо будить зверя.

Алексей Герман-младший: Я абсолютно убежден, что тут могут быть какие-то вменяемые инструменты. Очень хрупко в кино стало что-то появляться, мы этим можем закрыть перспективу русского кино. Какие-то ограничения должны быть, это очевидно, но так же очевидно, что хорошо, что хотя бы снимают 200 фильмов. И даже если 170 из них никто никогда не видит, что плохо, в какой-то момент приведет к тому, что пусть будут снимать не 200, а 50, но хотя бы половина из них будет как-то удачно существовать. Запретить – это самый простой способ.

Ника: Скажите, вы на сцене в Венеции стали говорить о том, что оператор чуть не продал квартиру.

Алексей Герман-младший: Ксения вела церемонию настолько грамотно и виртуозно, что я думал, что она знает итальянский, а оказалось, что она все выучила. Продюсер чуть не продал квартиру, а Ксения перевела, что продал, и все начали вставать, весь зал. Все поняли, что он продал квартиру.

Ника: Правда ли, что сегодня есть такие истории, что, когда человек получает сценарий, они сначала идут к прокатчикам и прокатчики говорят, что возьмут картину, на уровне сценария. И только после этого начинают искать деньги. Это правда?

Марк Григорьевич Рудинштейн: Правда, конечно.

Ника: А это нормально вообще?

Марк Григорьевич Рудинштейн: Да, это нормально.

Алексей Герман-младший: Да, это нормально. Просто потом непонятно какое кино получается, потому что то, что снимают, абсолютно не соответствует. Нет навыка, утеряны многие профессии, мало профессионалов, поэтому это, как правило, бессмысленные абсолютно прогулки.
Ника: Наверное, если сказать, что это будет очень смешная комедия, в которой будут принимать участие все модные люди Москвы, то прокатчик скорее скажет да, чем, если ему скажут, что это будет очень серьезное кино про 30-е годы.

Алексей Герман-младший: У нас есть очень серьезные проблемы в кинематографе, у нас утеряны многие профессии, у нас на протяжении очень большого количества лет не проходило обновления. Поэтому, как правило, из 25 романтических комедий, которые снимаются в России, смотреть можно, в лучшем случае, 2, еще 3 можно посмотреть 25 минут. Остальные смотреть нельзя.

Ника: Мой любимый жанр - романтическая комедия, но голливудская, а не наша.

Звонок телезрителя: Скажите, пожалуйста, почему в нашем современном российском кино такой низкий уровень профессионалов, операторов, сценаристов… Некоторые фильмы смотришь – и голливудские кажутся просто интеллектуальными шедеврами. Я не говорю про актеров, которые предпочитают сейчас играть руками, а не всеми теми средствами, как их учили.

Марк Григорьевич Рудинштейн: Во-первых, я повторяю, что это ощущение только потому, что 20 лет вы практически вообще не видели российского кино. За это время очень много наших лучших операторов, режиссеров, я уже не говорю, что умерли, ушли из профессии и теперь мы имеем вакуум. Как 1991 году не было рождаемости, теперь мы на Олимпиаде не смогли добрать медали, потому что некому соревноваться. То же самое и в кино. Из-за того, что 20 лет мы не видели кино, мы даже не знаем, что сейчас происходит, хотя те, кто сейчас этим занимаются, знают, что очень много и талантливых актеров, и талантливых писателей сценаристов, и операторов. Надо внимательнее относиться сегодня к информации об отечественном кино. Побольше об этом рассказывать, и тогда вы узнаете, что есть, оказывается и умные фильмы и умные режиссеры, и Голливуду делать нечего, если вы узнаете о том, что сегодня есть в отечественном кинематографе.

Алексей Герман-младший: Здесь я не совсем согласен: я просто знаю по своему опыту, как сложно найти в принципе профессионала. Школа уходит. Если 25-30 лет назад к кино часть людей все-таки относилась как к искусству: с уважением, то сейчас это чуть престижнее, чем быстрое вытаскивание денег у дурачков. Проблема в том, что никто ничего не хочет, поэтому очень мало людей, с которыми ты можешь начинать картину.

Ника: Но это обратимая ситуация? Что должно произойти?

Алексей Герман-младший: Это количество, переходящее в качество. Во-вторых, это образование, которое должно подниматься, это не один год. И, в-третьих, это появление великих мастеров, которые вдруг выпускают замечательные курсы.

Ника: Марк Григорьевич, слушая Алексея, я понимаю, что это еще лет на 20.

Марк Григорьевич Рудинштейн: А что мы так боимся слова 20 лет? Да. Начинается процесс. 20 лет ничего не было, погибло, а теперь надо не кричать и не хвататься за голову, что все погибло, а работать и ждать появления новых мастеров, новых операторов, новых гримеров… Это время, которое сейчас пройдет гораздо быстрее, чем мы себе представляем.

Ника: Меня недавно не пустили на какую-то улицу, там стоял молодой человек, он сказал: «Мы снимаем кино на пленку», и я поняла, что я сейчас умру от восторга от того, как он это произнес. Пусть снимается кино на пленку и как можно больше хорошего!