«Рухнет ли рубль?»

Гости студии:

директор Петербургского представительства финансовой корпорации «Открытие» Павел Александрович Рогов,

эксперт, руководитель Центра инвестиций института народнохозяйственного прогнозирования РАН, член Национального экономического совета, доктор экономических наук, профессор Яков Николаевич Дубенецкий,

доктор экономических наук, профессор, ректор Московского государственного университета Технологии и управления Валентина Николаевна Иванова.

 

Ника Стрижак: Павел Александрович, мы в последнее время часто вспоминаем времена 10-летней давности, дефолт 1998 года, 1991 мы как-то подзабыли. Объясните нам, пожалуйста, насколько может быть прямая параллель с 1998 годом, и, если она не прямая, то почему?

Павел Александрович: На сегодняшний день могу сказать, что прямой параллели проводить, наверное, не стоит по той причине, что, если сравнить экономическое положение страны в 1998 году и на сегодняшний день - это две большие разницы. На сегодняшний день, мы все прекрасно видели изо дня в день, как наши золото валютные запасы росли, правда сегодня происходит отток этих золотовалютных запасов, но это обусловлено определенными и объективными экономическими причинами. Если сравнивать ситуацию 1998 года с сегодняшним днем, опять же, на сегодняшний день, я могу сказать, что эта ситуация контролируема со стороны правительства, в отличие от того, что происходило в 1998 году. Сегодня мы ходим по магазинам, видим, что что-то подрастает, увеличивается в цене - это нормальный экономический процесс. То есть, бояться этого не стоит. Соответственно, надо просто знать, что делать в такой ситуации.

Ника Стрижак: Сегодня даже забавно смотреть на кадры хроники. Доллар стоил 6 рублей, потом 17... Но согласитесь. что у нас теперь немного другая жизнь. У обычных людей нет такой жесткой привязки к доллару. Тогда мы действительно все как-то считали в долларах. Или я ошибаюсь и эта привязка к доллару достаточно сильна?

Павел Александрович: Привязка к доллару у нас сегодня происходит в наших умах. Как происходит какая-то ситуация, которая чем-то отдаленно напоминает то, что у нас уже было - мы сразу возвращаемся к доллару. На сегодняшний день, не могу сказать, что у нас очень сильная привязка к доллару. Наш основной торговый партнер не столько США, сколько западная Европа.

Ника Стрижак: А кому сегодня хуже, доллару или рублю?

Павел Александрович: Я думаю, что тактически сейчас пока хуже рублю, но стратегически хуже будет доллару. В дальнейшей перспективе будет доллару хуже.

Звонок 1: Меня зовут Сергей. Я звоню из Магнитогорска. Стабфонд частично держали в американских ценных бумагах, а теперь эти американские ценные бумаги стоят дешевле, чем та макулатура, на которой они напечатаны. Хотелось бы услышать версию по поводу того, как с этим будет разбираться те, кто их там размещал.

Звонок 2: Почему России выгоден слабый рубль? На мой взгляд, слабый рубль - это неспособность нашей внутренней валюты, точнее невозможность покрытия товарной массы рублевой массой.

Ника Стрижак: А почему вы решили, что России выгоден слабый рубль?

Звонок 2: Министр Кудрин утверждает все время, что России выгоден. Я так понимаю, что в России нет никакого нормального конкурентоспособного производства с мировой экономикой и поэтому нам выгоден слабый рубль для того, чтобы торговать нефтью и прочими ресурсами.

Павел Александрович: Начнем с золотовалютных запасов РФ. Если вы внимательно смотрели выступление премьер-министра  президента РФ, было уже сказано, что идет пересмотр бивалютной корзины в сторону увеличения составляющей в области евро. Бивалютная корзина - это где идут доллары и евро, плюс еще какие-то определенные валюты. На сегодняшний день идет просмотр этих валют в сторону увеличения составляющей в евро. Второй момент, почему мы размещаем в долларовых облигациях казначейских обязательствах США, давайте опять же посмотрим, что такое наш резерв. Это долгосрочное вложение, это не спекулятивное вложение. Это не значит, что мы их вложили, перевкладываем как-то какие-то совершаем спекулятивные операции. Это долгосрочное вложение, как правило, работающее до погашения ценной бумаги. То есть, здесь эта бумага лежит до погашения, когда она будет гаситься. Опасаться, наверное, все-таки не стоит. Да, идет переток из долларовых активов в какие-то другие активы, но это наверное лучше спрашивать у Центробанка и у Минфина.

Ника Стрижак: Насколько сейчас в риске оказался стабфонд, именно его долларовая составляющая?

Павел Александрович: В принципе, держать в чем-то одном - это всегда рискованно. Тут нужно динамично управлять перетоком одной валюты в другую или в какие-то другие активы. Но опять же, это не значит, что это нужно делать каждый день, отслеживая котировки. Но суета ни к чему хорошему не приводит.

Ника Стрижак: А не лучше ли в  золотых слитках?

Павел Александрович: Это где-то надо хранить. Страна и так хранит. Не зря он называется золотым запасом.

Ника Стрижак: По поводу второго вопроса: Кудрин говорит, что России выгоден слабый рубль.

Павел Александрович: Ну, однозначно он, наверное, не говорит, потому что у нас, к сожалению, какие-то крайности идут, либо сильный, либо слабый. Все-таки нужен баланс. Можно продолжать удерживать сильный рубль, но опять же идет вопрос, каким образом и какой ценой. Цена на сегодняшний день высокая, потому что Центробанк должен совершать валютные интервенции, тем самым мы свои золотовалютные запасы все-таки исчерпываем. Опять же, все говорят дефляция, но на сегодняшний день, дефляция, насколько я понимаю, под действием того же Центробанка, она достаточно управляема с их стороны. Вопрос стоит в том, какими темпами она будет происходить. Если это будет мягкая дефляция, то ничего страшного происходить, на мой взгляд, не будет. Слабый рубль - это, с одной стороны, плохо, а с другой стороны, он тоже несет свои определенные плюсы. опять же, те производители, которые экспортируют сырье, мы сами видим на сырьевых рынках падение цен на нефть, падение цен на металлы, соответственно, продавая доллары за более дорогой рубль, имеют более высокие активы в рублевом эквиваленте.

Ника Стрижак: Экспортерам чуть-чуть сейчас будет везти больше, чем импорту.

Павел Александрович: Да.

Ника Стрижак: Вспоминая 1998 год, у нас ведь 10 лет назад все было импортное. Йогурты импортные, еще что-то, а сейчас очень много отечественных товаров.

Павел Александрович: Это толчок к развитию отечественного производителя.

Интернет вопрос: У нас за 4 месяца потратили 1/5 часть золотых запасов. Следовательно, через полтора года мы можем вообще остаться без золота.

Павел Александрович: Насколько я понимаю, Россия всегда была страной, у которой добыча золота основная прерогатива. Если видели выступление премьер-министра, когда он посещал определенные золотоносные места... Я не думаю, что мы их разбазарим. Главное, проводить здравую взвешенную политику в этой области.

Звонок 3: Я звоню из Кемерово. Вы говорите, что все у нас с рублем хорошо и нормально. Я занимаюсь доставкой автомобилей из Японии в Россию. Машины за 3 месяца подорожали на 30%. Так же я занимаюсь торговлей в этой области и вынужден тоже уже задуматься, потому что арендная плата высокая, у народа денег нет, покупная способность вообще становится минимальная. Все с экранов утверждают, что все хорошо.

Ника Стрижак: Скажите, как Вам кажется, покупательная способность людей, у людей реально заканчиваются деньги или они боятся сейчас тратить деньги, не понимая, что будет дальше?

Звонок 3: Во-первых, у народа нет денег, потому что их сокращают, они боятся прямых сокращений, спад производства. Соответственно, их уже мало. Цены уже сейчас не растут, но и убавляться они тоже не собираются. Но народ то остается без денег, без работы...

Павел Александрович: Ну, на счет того, что все у нас хорошо, я бы так тоже не стал говорить, я этого не говорил. Процесс идет, в принципе, он негативный, но, на сегодняшний день, он управляемый. Я не большой специалист в ценообразовании, тем более на автомобили. Сейчас идет речь о каких ценах, закупочных?

Ника Стрижак: Закупочных. Если машины подорожали в Японии в 3 раза.

Павел Александрович: Насчет закупочных цен в Японии я не знаю. Насколько я понимаю, отрасль автомобилестроения тоже выдерживает сильный спад, если посмотреть по тому же американскому и японскому рынку. Я не готов комментировать ценообразование на автомобили.

Интернет-вопрос: Кудрин сказал, что деньги, вложены в государственные облигации США, которые, в отличие от других коммерческих, только растут.

Павел Александрович: Во-первых, облигация - это купонная бумага и, независимо от происходящего, купон начисляется. Риск здесь конечно есть, это риск дефолта облигаций, но это дефолт Северо-американских Соединенных Штатов.

Ника Стрижак: Сейчас многие экономисты признают, что шаги Кудрина в последние годы, в том числе, по созданию стабфонда, в результате, сейчас можно поставить ему не 5 с плюсом, но хорошую крепкую четверку за то, как он как министр финансов, подготовился к этой ситуации. Вы согласны?

Павел Александрович: Ну, скорее да, чем нет. Мне сложно оценивать работу правительства в этом отношении.

Звонок 4: Я звоню из Мурманска. Правительство говорит, что борется с инфляцией. Как побороть инфляцию? Во-первых, наш российский рубль надо обеспечить товарами внутри страны, но это не сделано, это каждый знает. Сейчас поздно уже. Второй способ, правительство изымает деньги у населения в виде пошлин, налогов, высокие цены на бензин выгодны правительству, высокие цены на продукты тоже. Чем меньше люди купят, тем инфляция будет ниже. И то, что говорят нам эти люди в галстуках, им беспокоиться нечего, а нам трудящимся, с нашими 10 тысячами, есть о чем побеспокоиться. Правительство выбрало второй способ борьбы с инфляцией, потому что первый оно пока не тянет.

Павел Александрович: Мне, наверное, сложно будет прокомментировать что-то. В принципе, да. Цены растут. Если мне не хватает на что-то, к чему я привык, наверное, я буду пытаться чем-то это заместить, если мне это действительно необходимо, либо пересмотреть свою потребительскую корзину. Другой вариант, не накапливать, а больше зарабатывать, что сегодня не просто, потому что идет сокращение рабочих мест, много людей уходит в вынужденные отпуска, на некоторых предприятиях происходят задержки зарплаты, от этого никуда не денешься.

Ника Стрижак: По телефону к нам присоединяется эксперт, руководитель центра инвестиций института народнохозяйственного прогнозирования российской академии наук, член национального экономического совета, доктор экономических наук, профессор Яков Николаевич Дубенецкий. Яков Николаевич, людям говорят говорят, доллар подорожал на 54 копейки, это не страшно, мы все-таки имеем не миллиарды, чтобы потерять миллионы, почему все-таки происходит такая паника и люди хотят все-таки что-то на что-то поменять.

Яков Николаевич: Ну, во-первых, есть опыт многочисленный, в том числе 1998 год. Поэтому та вера в рубль, которая у нас последние пару тройку лет развивалась, она достаточно хрупкая, потому что в экономике есть много проблем, поэтому люди сразу подумали о том, куда бы спрятаться во что-то более крепкое. Тем более, доллар растет на мировых рынках. Это естественная реакция людей.

Ника Стрижак: Но согласитесь, что Европа все-таки ближе, почему мы так как-то... Мы не привыкли к евро что ли?

Яков Николаевич: Дело не в этом. Евро ведь падает по отношению к доллару. Не так давно, где-то год назад за евро давали 1 доллар 56 центов, а сейчас значительно меньше, 1 доллар 27 что ли. Все это знают, поэтому люди отдают предпочтение растущей валюте - доллару.

Ника Стрижак: Почему говорят, что у этого кризиса все равно есть плюсы. В чем плюсы? - как-то пока не верится.

Яков Николаевич: Тут плюсы есть для разных категорий, для разных видов бизнеса разные последствия. Кому плюсы, кому минусы. Сырьевым экспортерам ослабление рубля выгодно, потому что за те же доллары, которые они там выручили, они получают здесь больше рублей и больше возможностей для хозяйственной деятельности. Производителям, которые работают на внутренний рынок, тоже в ряде случаев это имеет определенный эффект, потому что они входят на рынок и импорт сокращают. Вместе с тем, падение рубля для нас сейчас плохо и нежелательно, потому что это, во-первых, стимулирует инфляцию. Поскольку у нас половина потребительского рынка, включая продовольственные товары, держится на импорте и покупая за доллары и т.д., это все сразу в рублях выражается в ценах в магазинах. Потом добавьте сюда еще наше чрезмерно развитое посредничество, когда покупатель и производитель, цепочка из многих посредников. На западе инфляция 2% - 3%, а у нас добавьте ослабление рубля и добавьте посреднические накрутки, у нас на 30% - 40%  вырастут цены, это опыт. В принципе плохо. Для большинства населения это минусы, потому что инфляция бьет по основной массе населения. товары, которые составляют минимальную потребительскую корзину, они. как правило, растут в цене значительно быстрее, чем дорогие товары. Есть еще одно не хорошее последствие. Инфляция и падение курса рубля ослабляет возможности наших производителей приобретать современное технологическое оборудование для модернизации. Крепкий рубль, когда за то же количество рублей можно получить больше долларов, помогает модернизировать экономику на импортном оборудовании, к сожалению, отечественное оборудование у нас уже мало где удается производить. Неоднозначные последствия девальвации. Инфляция бьет всех, девальвация кому-то выгодна, кому-то нет. Для большинства населения девальвации я- нежелательный фактор и, конечно, центральный банк и власти будут делать все возможное, чтобы не придти к какой-то обвальной девальвации, но у них есть определенные пределы, они не могут разогнать быстренько свои резервы, которые накоплены за многие годы жесткой финансовой политикой, поэтому тут есть проблемы. Я думаю, то, что Центральный банк объявил о мягкой девальвации - это единственный реальный курс, который они могут выдерживать, чтобы не растратить одномоментно все резервы.

Интернет-вопрос: Почему никак не наказывается такая ситуация, которую допускает правительство. Либо кто-то с этого хорошо имеет? В Китае, например, политика, который украл большие деньги из фонда олимпиады, его убили.

Ника Стрижак: Почему у нас правительство не называет кризис кризисом? Или называет, но очень осторожно. Это такая воспитательно-психологическая мера, чтобы не напугать людей?

Яков Николаевич: В значительной мере - да. Я убежден, что правительство понимает, что и в мире кризис еще не прошел пик его, и у нас тут президент на днях сказал, что мы в начале этой проблемы. Но, с другой стороны, пугать людей, это тоже будет плохо. Банковская система держится на доверии вкладчиков. Попробуйте раскачать эту ситуацию, если 20% вкладов среднего банка изъять, то он на грани банкротства.

Ника Стрижак: Если девальвация случится и с рублем произойдут какие-то серьезные изменения, ожидает ли нас деноминация, которая население пугает еще больше? Деноминация - это обмен денег, когда у нас опять будут миллионы... То, что мы уже проходили с вами лет 17 назад. Будет ли деноминация?

Яков Николаевич: Во-первых, это не есть вещи железно связанные. Конечно, если девальвацию представить в фантастических размерах, обесценивание в сотни, в тысячи раз, то, конечно, когда будем рассчитываться миллионами и миллиардами, то захочется поменять. Но, я думаю, что нам это не угрожает в ближайшие годы, такой ситуации нет, кроме того, это дорогое удовольствие деноминация. Это значительные расходы. Я думаю, здесь нет такой опасности, потому что девальвация будет носить такой спокойный умеренный характер. Ну, а если мировой финансовый кризис где-то через год - два выдохнется, то, глядишь, и мы развернемся тоже на траекторию восходящую по всем нашим экономическим, финансовым и денежным показателям. И эта проблема не будет существовать.

Ника Стрижак: А Вы в деноминацию верите?

Павел Александрович: Нет.

Ника Стрижак: Я пытаюсь понять, сейчас сто рублей - это сто рублей, тысяча - это тысяча, пять тысяч - тоже не очень ходовые деньги. Не получится так, что сейчас нам копейки не нужны, потом нам десятки перестанут быть нужны, что настолько цены изменятся?

Павел Александрович: Я думаю, что цены, конечно, изменятся, от этого никуда не уйдешь...

Ника Стрижак: Когда? Это месяцы? Или к весне? Или к лету? Все обещают, что даже если это случится, то это будет не очень заметно для нас.

Павел Александрович: Заметно всегда будет. Мы это заметим при первом походе в магазин. Если вы покупаете что-то за 10 рублей, а завтра вы приходите и покупаете это не за 10,а  за 12, то заметно. Один миллион не заметит, а другой... Давайте обратимся к самым незащищенным - это к пенсионерам, потому что они наиболее сильно испытывают это изменение цен и они как правило являются первым индикатором, который замечает, что это подорожало. Насчет деноминации уже сказали, что это достаточно дорогое удовольствие для страны. И еще раз пытаться проводить такой вариант - очень сомнительно.

Интернет-вопрос: Слова Медведева в Ижевске на встрече с журналистами о том, что 2009 год будет тяжелее - пугают. Что имеется в виду?

Ника Стрижак: Председатель Центрального банка сказал, что возможно ослабление рубля и хотя все употребляют слово «мягкое», не очень понятно, что такое "мягкое ослабление". Как должен выглядеть 2009 год, как вам кажется? Говорят, что доллар будет до 45 рублей стоить, Вы в это верите?

Павел Александрович: Заниматься прогнозами дело неблагодарное. Как человек, живущий в этом городе, работающий в этом городе, я не верю.

Ника Стрижак: А то, что дойдет до 30, верите?

Павел Александрович: Вполне возможно, но это будет локально. Это не значит, что он закрепится на 30 и дальше у него 31, 31.5, 32... Может быть, он локально выстоит и до 32. Все возможно на ближайшей перспективе, но в дальнейшем, на дальнюю перспективу я вижу доллар только понижающимся.

Ника Стрижак: У нас все-таки рублевое пространство, мы привыкли ориентироваться на рубли. Произносить цифры суммы бюджета в долларах еще недавно было практически запрещено... Спасет ли нас сейчас эта ситуация? Люди получали эту зарплату, значит, они будут ее получать. Запрещено работодателю привязывать деньги к доллару.

Павел Александрович: Дай бог, чтобы каждый из нас продолжал зарабатывать заработную плату. Второй момент, мы привязываем ее к доллару или еще к чему-то. Мы вольны привязывать ее к чему угодно, хоть к золотым слиткам, это у нас в головах, не более того. Я вспоминаю времена дефолта, когда люди приходили и говорили, я покупал эту ценную бумагу за 40 центов, а сейчас она стоит 20 центов. У меня возникал вопрос, сколько рублей ты потратил на тот момент? Он говорил столько-то. А сейчас ты ее за сколько рублей продаешь? Он называл сумму большую. Я говорю, сейчас ты в плюсе или в минусе? Он говорил: «По рублям в плюсе, а вот по долларам в минусе». Сегодня можно считать в одном, завтра в другом и говорить, каждый раз, что получаю меньше и меньше.

Ника Стрижак: Говорят, что, если у вас есть какая-то сумма, лучше разделить ее на три корзины, кучку в рублях, кучку в долларах, кучку в евро. Непонятен смысл. Это сколько надо иметь денег, чтобы от этого была какая-то весомая выгода?

Павел Александрович: Смысл простой. Кучку можно взять самую простую, например, 3000 рублей. Сумма достаточно доступная. 1000 оставить в рублях, на 1000 купить долларов, на тысячу купить евро. В случае падения одной валюты по отношению к другой, как сейчас происходит, доллар будет компенсировать нам потери на том же...

Ника Стрижак: Но от суммы в 1000 рублей выигрыш в копейках.

Павел Александрович: Разумеется, а Вы хотите заниматься валютными спекуляциями через обменные пункты?

Ника Стрижак: Начиная с какой суммы в рублях, людям надо позаботиться о том, чтобы какую-то сумму оставить в валюте? С 10 тысяч рублей, со ста тысяч?

Павел Александрович: Играть с 5000 рублей бессмысленно, даже, я думаю, со ста тысячами бессмысленно, потому что каким образом это делать? Если условия вашего банковского вклада вам позволяют производить конвертацию безналично, с минимальными комиссионными, то, наверное, это позволит вам быстро и оперативно реагировать, при простом условии, что вам надо будет самим отслеживать эти котировки. если взять ситуацию, когда мы имеем просто вклад в банке или деньги на руках и т.д.... Представьте элементарно гипотетическую ситуацию, мы слышим по радио, что курс доллара такой-то, мы бежим в обменник, меняем эти денежные средства. при этом мы должны быть привязаны к этому радио, отслеживать это каждый день и, в случае чего, бежать опять же в этот обменник. Но не забывайте, что в обменном пункте мы еще платим за то, что нам поменяли.

Звонок 5:  Меня зовут Николай. Мне кажется, что все эти ситуации, которые сейчас вокруг нас происходят, они полностью не комментируются. Бывает, когда я читаю нечто, что было два года назад и что обсуждалось в то время, он практически не сходится. И сейчас передачи, которые ведется на эту тему, всем же ясно, много людей потеряли работу, я уже неделю не работаю. И кажется, что сейчас такая ситуация, когда телевещание нам говорит, что все спокойно, не бойтесь, все будет хорошо. И конечная цель ваших передач не правду сказать, а успокоить население.

Ника Стрижак: Нам было бы проще вообще о Пушкине говорить и вообще эту тему не затрагивать. В свой огород я Ваш камень точно не возьму.

Звонок 5: Эти передачи - это масло на хлеб тем, кто ведет эти передачи.

Ника Стрижак: Я представлю собеседника, которая, наконец, доехала до открытой студии в Москве, это доктор экономических наук, профессор, ректор Московского государственного университета Технологии и управления Валентина Николаевна Иванова. Прокомментируйте звонок Николая, а то я сижу уже вся в камнях, как представитель СМИ. Говорить или не говорить?

Валентина Николаевна: Ну, прежде всего, я хочу сказать, что буквально вчера Дмитрий Анатольевич Медведев обратился к руководителям регионов для того, чтобы разработать дополнительные программы занятости. Это как раз ответ на тот вопрос, который поставил Николай. Эта проблема переходит в разряд решаемых, рассматриваемых, и для этого будут дополнительно выделены средства из федерального бюджета, из регионального бюджета. То есть, программы занятости - это сейчас серьезная проблема, которая находится под контролем государства. Это первое. Второе, изменение курса рубля по отношению к доллару, постепенное понижение делается для того, чтобы обеспечить конкурентоспособность наших товаров, с тем, чтобы удержать действительно экономические параметры и сохранить занятость. Вот что. И не делать сейчас вывода относительно того, что нам делать с нашими зарплатами, рублями, бежать их менять или не  менять. Самое лавное сейчас - поверить, что все те резервные фонды, которые были сделаны, отрабатывают на экономическую стабильность и программы занятости будут сейчас запущены дополнительно из федерального бюджета средства и региональных бюджетов. И конечно, я хочу сказать, что те золотовалютные запасы страны, они во многом обеспечат спокойное прохождение России через экономический кризис. И это заключение сделали специалисты всемирного банка и в этой ситуации я хочу сказать, что выводы находятся в соответствии и с выступлениями нашего президента и с зарубежными крупнейшими банковскими структурами, ну и объем средств, которые накопили за это время, он говорит о том, что Россия уже не та, которая была в 1998 году. А программа занятости - это действительно тот ответ, который необходим сегодня чтобы успокоить и дать возможность нормально работать.

Ника Стрижак: Программа занятости - это отдельный большой разговор, потому что паника-то идет не потому, что рубль подешевел на 30 или 50 копеек, а из-за того, что люди тысячами пошли на улицу. Я думаю, что, когда человек работает, когда он получает свою зарплату, он чувствует себя защищенным. Когда начинает качаться рабочее место под ним, цены растут, тогда начинается состояние легкой паники. Ваши прогнозы? Насколько это может массово затронуть людей, эти увольнения и сокращения зарплат? Или это по касательной пройдет?

Павел Александрович: Я думаю, что правительство не заинтересовано, чтобы у нас повторялась, скажем, ситуация с безработицей, чтобы она росла, потому что рост безработицы - это рост социального напряжения. Правительство это прекрасно понимает, поэтому будет сделано все возможное для создания новых рабочих мест и стимуляции отечественных производителей.

Валентина Николаевна: Уже прошли публикации о большом кредитовании строительства и сейчас на повестке дня кредитование отраслей промышленности. Это прямые меры, принимаемые правительством для сохранения количества рабочих мест.

Ника Стрижак: За последние месяца два люди вынули из банков миллиарды долларов. С одной стороны, они подвели под разорение какие-то банки, но с другой стороны, это же деньги, которые люди хранят дома. Это наши местные семейные фонды. Надо ли открывать эти фонды и начинать тратить те деньги, которые мы, может быть, сэкономили на что-то?

Павел Александрович: Вопрос, на что тратить и насколько вам нужны эти покупки. Надо всегда помнить, что вытащив ваши деньги из банка, это ваши деньги, вы вольны это сделать в любую минуту, но они у вас лежат под подушкой, они не работают, они не работают в той экономике, в которой вы на сегодняшний день живете. Об этом тоже не стоит забывать.

Ника Стрижак: Я понимаю, что паника идет тогда, когда люди начинают изымать деньги, даже небольшие.

Валентина Николаевна: Мне кажется, сейчас нужно не поддаваться этой панике, сохранить те вклады, которые есть в наших, прежде всего, в Сберегательном банке. И подчеркну еще раз, что очень серьезные деньги выделены из федерального бюджета с тем, чтобы застраховать денежные вклады населения. При изъятии - потеряют проценты. На курсах потеряют еще больше. Здесь лучше ситуация стабильного отношения и выдержки, потому что от колебаний в поведении своем, каждый человек может потерять еще больше. Сейчас линия ведется с тем, чтобы поддержать реальный сектор экономики, а это значит, рабочие места. Значит, сохранить ситуацию экономического роста. Всемирный банк прогнозирует экономический рост в Российской Федерации. Так что здесь ситуация находится под контролем правительства, и ресурсы золотовалютные и резервные фонды достаточные.

Ника Стрижак: А что будет с нами, когда мы выйдем из кризиса? Мы останемся на нуле? Страна не может потратить все.

Павел Александрович: Поэтому каждому надо пересмотреть свою экономическую внутреннюю программу.

Ника Стрижак: Вы сейчас что можете посоветовать, если у нас есть покупки для дома, которые мы давно хотели сделать, вложиться во что-то или не надо сейчас покупать что-то дорогое, если мы можем без этого прожить год - полтора?

Павел Александрович: Если можете прожить - лучше не тратить. Не зря есть такое название «резервный фонд».

Ника Стрижак: Раньше надо было думать.

Павел Александрович: Любой человек должен отложить деньги на «черный день». Он у вас лежит либо для каких-то целевых нужд, либо на всякие непредвиденные ситуации. Чтобы жить, а не существовать.

Ника Стрижак: Мы обсуждаем всю программу будущее рубля и говорим всем, что не будет такого ужаса, как в 1998 году. Все идет к тому, что ужаса 1998 года не будет.

Интернет-вопрос: И все-таки какова вероятность того, что государство не удержит рубль и в один день взлетят все цены в магазинах?

Ника Стрижак: Давайте честно говорить, а то меня тут уже обвинили, что я тут сижу и сказки рассказываю.

Валентина Николаевна: Я в это не верю. Если говорить о своих рецептах, я, может быть, как женщина, хотела бы сказать, что если есть желание потратить, приобрести, купить для семьи, то это надо делать.

Ника Стрижак: А может быть, маленький резервный фонд в дому тоже надо иметь?

Валентина Николаевна: Как любая хозяйка, я уверена, женщина это сделает. Я бы хотела линию поддержать того, чтобы без опаски думать о том, чтобы сделать хорошее для близких, для семьи и порадовать каждому себя.

Ника Стрижак: Конкретный вопрос людей интересует, опять вспоминают 1998 год. Помните, когда уехали за границу и в результате остались без денег люди с пластиковыми картами, потому что не мог ни один банкомат взять. Если сегодня все-таки ехать за границу, живые деньги везти? Живые доллары и евро?

Павел Александрович: Это не зависит от кризиса. Я, например, если еду в отпуск за границу, у меня часть в наличных денежных средствах, часть на банковской карте. Если что-то происходит с наличными, не дай Бог, украли или что-то еще, то у вас всегда есть банковская карта. Если у вас проблемы с банковской картой, вы не можете снять деньги, у вас всегда есть наличные.