«Режим жесткой экономии?»

Ника: 25 мая президент Дмитрий Медведев представил основные тезисы бюджетной политики страны на 2010-2012 годы. Что будет заложено в бюджет на 3 года? За счёт чего пойдут сокращения, а что бюджет сокращается – ни для кого не новость, никто этого не скрывает, потому что доходы государства резко упали. Вечная проблема бюджета: как сделать, чтобы и волки были сыты и овцы целы. Как решить в ту пору, когда сам президент признаёт, что глобальный экономический кризис далёк от завершения?  Предлагаю эту тему не только потому, что интересно, как будет жить страна в это время, но и от того, как будет жить страна, зависит, как будем жить все мы. И от бюджета страны зависит состояние наших с вами кошельков, нашего с вами семейного бюджета.

 

Гость студии в Петербурге: доктор экономических наук, профессор кафедры теории кредита и финансового менеджмента экономического факультета Санкт-Петербургского государственного университета Борис Иванович Соколов.

Гости студии в Москве:
– первый заместитель председателя  комитета Совета федерации по бюджету Владимир Анатольевич Петров;
– директор Института проблем глобализации доктор экономических наук Михаил Геннадьевич Делягин.

 

Ника: Я хочу сегодня с вами поговорить и о социалке, и о медицине, и об образовании, но сначала я хочу, чтобы вы поделились со зрителями впечатлениями от послания президента. Следует ли нам опасаться того, что жизнь станет жёстче?

Борис Иванович Соколов: Конечно, станет, спору нет, потому что раньше бюджетное послание было вещью достаточно незаметной. Его просто рассылал президент, и на этом дело заканчивалось. Правительство, исходя из этого послания, составляло проект бюджета, который и привлекал внимание и Думы, и Совета Федерации. Сегодня 2 момента в самом начале привлекли моё внимание: президент счёл необходимым выступить публично по поводу этого события. И второе: кризис внёс поправку и в бюджетный процесс. Согласно статьи 170 это бюджетное послание президент должен был направить в марте. 2 месяца отнял кризис из составления, в общем-то, такой бумаги, которая не прописывает ни цифры бюджета, ни направление расходов. Вопрос: а кризис хоть как-то объяснён, когда-нибудь станет ясно экономистам, когда настанет дно этого кризиса, все говорят о нём, скоро или нескоро закончится, а в чём он состоит, в чём его механизм. И только когда мы достигнем дна – можно будет говорить, что мы начали выходить из этого кризиса.

Ника: По вашему мнению, мы ещё не упали?

Борис Иванович Соколов: Нет. Я не слышал ни по одному каналу, когда это дно наступит. Можно из высказываний экономистов составить гороскоп: кто, когда считает, что он упадёт. Президент и правительство склонны будут теперь думать, что кризис продлится 3 года. Честно говоря, одному Богу известно. Но такие критерии, когда наступит дно – можно сформулировать, и президент очень осторожно сказал про 3 года.

Ника: Хотя бы на 3 года, потому что сначала сделали на 3 года бюджет, потом поняли, что погорячились.

Борис Иванович Соколов: 2 достижения было у Кудрина: первое – когда составили 3-х летний бюджет, второе – когда отказались от него.

Ника: Михаил Геннадьевич, ваши впечатления, может, не надо было сейчас снова затеваться и на 3 года строить перспективу? Сидим ли мы на дне или только едем к нему?

Михаил Геннадьевич Делягин: У московских риэлтеров есть чудесный термин. В феврале они сказали: мы достигли первого дна. Учитывая эксклюзивное качество нашего государственного управления, к сожалению, окончательное дно будет нескоро, и нам предстоит пройти ещё девальвацию, думаю, в конце следующего года,  и системный кризис, т.е. большую дезорганизацию.

Ника: Как вам кажется, всё это учтено в послании?

Михаил Геннадьевич Делягин: Нет, в послании это, естественно, не учтено. Потому что очень сложно президенту страны предположить, что когда будут даваться деньги экономике, а они будут даваться, потому что сейчас экономика предает оборотные средства, этим вызвана ее относительная стабильность. Когда оборотные средства доедят, будет тяжелая ситуация в банках, а мы уже в апреле 155 миллиардов рублей бюджетных средств дали на спасение банковской системы, на поддержку. Потом будет новый виток спада, придется давать деньги, а  финансовый контроль за этими деньгами ввести не удастся, потому что многие причастные к этому чиновники задают вопрос: «А где здесь я?», и это исключает возможность финансового контроля. После этого эти деньги придут на валютный рынок, размоют международные резервы, они просядут, и так повторится до тех пор, пока международные резервы не кончатся, к сожалению. Естественно, в бюджетном послании резидент не может такие вещи говорить и даже не может их подразумевать. Другой жанр. В любом документе главное не то, что в  нем есть, а то, чего в нем нет. В нем нет главных вопросов. Первое – как мы проживем, то есть, есть у нас гробовые деньги, которые накопил товарищ Кудрин, они до 2012 года точно кончатся. На черный день их копили вместо того, чтобы вкладывать в модернизацию, черный день наступил, он продолжается, эти деньги кончатся. Вопрос деньги, послание на период до 2012 года, до этого времени деньги гробовые кончатся, что будет потом? Как потом будет жить? Молчит Русь, не дает ответа. Дальше, как будет устроено отношение межбюджетное, отношение федерального бюджета с региональными и региональных с местными. Это ключевой вопрос, потому что в этом году региональные бюджеты трещат по швам, их спасают. Но слушайте, сколько можно их спасать в авральном порядке. А система между бюджетных отношений, которая была выстроена в 2000 году, чтобы один уважаемый человек защитил докторскую диссертацию, понимаете, она не очень жизнеспособна, она основана на наукоемкой, наукообразной информации, но на практике она не очень рациональна. Дальше, а где, собственно говоря, модернизация? В антикризисных мерах правительства очень правильные были слова сказаны, что без модернизации никакой стабилизации не будет, что единственный способ выйти из кризиса – это начать модернизацию. Золотые слова. Где эти деньги? Потому что здесь говорится об экономии, экономии, экономии и понятно, что будут резаться в значительной степени те деньги, которые должны были пойти на модернизацию.

Ника: Михаил Геннадьевич, просто рядом с вами находится Владимир Анатольевич, который представляет Совет федераций. Может, он знает ответ на ваш вопрос? Может, это подразумевается, и эти тезисы не должны быть скрупулёзно прописаны?

Владимир Анатольевич Петров: Если речь идёт о том, когда мы достигнем дна, то на этот вопрос никто не сможет сегодня ответить, и даже те лауреаты Нобелевской премии, которые в Америке консультируют президента, на эту тему не говорят. А если речь идёт о бюджетном послании, хочу обратить внимание на то, что основное направление бюджетного послания – это исполнение социальных обязательств государства. И до 2012 года нет сомнений, что те социальные обязательства, которые были приняты, будут исполнены, в первую очередь, нам предстоит 1 декабря 2009 года крупное повышение пенсии, на 31,4%. Деньги в бюджете заложены. Но мы должны думать, как индексировать и зарплаты, и пенсии, и пособия, и стипендии. Президент сказал о том, что по результатам первого полугодия мы определимся с этой частью. Я не сомневаюсь в том, что эти выплаты будут проиндексированы. И с 2010 года реальный уровень жизни бюджетников не пострадает. Вопрос в другом: у нас треть населения связана с бюджетом, плюс пенсионеры, плюс дети, выплаты которым идут из бюджетов социального пенсионного фонда, фонда соцстраха. Это где-то половина населения. Вопрос в другом: как будет жить вторая половина, которая связана с реальным сектором экономики? Эту проблему мы должны решать в первоочередном порядке и концентрировать здесь ресурсы.

Интернет-мнение Владимира из Челябинска: Все говорят о жёсткой экономике, а сколько Россия даёт в долг Белоруссии и другим странам!

Интернет-мнение из Москвы: экономить всё равно придётся на нас с вами, потому что продовольствие подорожает, цены на коммунальные услуги вырастут, лекарства подорожают.

Звонок телезрителя: Откройте «Аргументы», там чёрным по белому написано, что в 100 раз километр дороги в Москве стоит дороже, чем в Германии, вот вам деньги – 700 миллионов евро 1 км дороги, раз. Во-вторых, говорят, что нельзя над этим всем произвести контроль. А вот есть такой журналист – Денис Олегович Литас, который сказал: просто надо назначить 10 000 полицейских, которым дать денег столько, сколько они запросят. И весь бюджет будет сохранён. Мы говорим про Европу, какая там жизнь, а почему мы расходуем дороже, у нас что, рабочая сила в 100 раз дороже или материал?

Ника: Откуда вы нам звоните?

Ответ телезрителя: Из Санкт-Петербурга.

Звонок телезрителя из Башкирии: Я хотел бы сделать одно предложение: ввести налог или штрафы такие на повышение цен, а на понижение цен, наоборот, субсидировать определённым образом, например, на 1 рубль понизил – 10 копеек ему возвращать.

Михаил Геннадьевич Делягин: Есть много способов борьбы с коррупцией. Я говорил не о том, что невозможно бороться  с коррупцией, это можно. Я говорил о том, что нет желания бороться с коррупцией, потому что это подрыв благосостояния правящего класса. Что касается жёсткого режима экономии – здесь есть много маленьких нюансов. Очень хорошо, что социальное обязательство будет зафиксировано и, может быть, даже индексировано в связи с инфляцией, хотя прямых обещаний нет. Говорится про адресность социальной поддержки. Давным-давно все знают, что адресной социальной поддержки работы, когда адресатов не так много. В ситуации, когда половина страны – адресаты социальной помощи, затраты на обеспечение адресной помощи выше, чем потери при категориальном распределении социальной помощи, как было при Советском Союзе. При нашем низком уровне жизни, при нашей бедности это избыточные затраты, это не эффективно, это раздувание административного аппарата, в конечном счёте, это непроизводительное использование средств, неэффективное использование средств.

Борис Иванович Соколов: Я считаю, что в бюджетном послании президента сказано, каким образом можно проиндексировать зарплату бюджетников. В 3-ем разделе, когда говорится об основных приоритетах бюджетных расходов, есть такая фраза: повышение денежного содержания государственных служащих и зарплаты работников бюджетной сферы должно осуществляться в пределах, установленных на 2009 год объёмов расходов учреждений, т.е. можно сократить штат и за этот счёт повысить зарплату. Это первый момент. Но конечно, адресную помощь осуществлять для нас всегда тяжело. Вот в других странах её осуществляют очень просто: всё введено в компьютерные базы данных. Если в Швеции нужно принять закон, нужно ли сегодня инвалидам по такому-то заболеванию добавить какие-то выплаты, просто выявляют по компьютерной базе количество таких людей и сразу цифра выдаётся. У нас это всё сложно, потому что это всегда тяжело. Можно сделать, но при той системе, которая создана, как бы это не вылилось в дополнительные факторы отмывания денег.

Ника: Если не говорить о коррупции. Вот собрались честные люди и поняли, что надо по-прежнему оплачивать здравоохранение, образование, инновационное развитие, безопасность, социальные расходы, что сокращать-то будем?

Михаил Геннадьевич Делягин: Будут резаться, насколько я понял, расхода на инвестиции; несмотря на то, что здесь сказано про  модернизацию инфраструктуры, деньги, предназначенные на инвестиции, они, правда, наиболее коррупционированные. Во многих бюджетных учреждениях уже нагрузка повышена до такой степени, что люди криком кричат и нормально исполнять свои обязанности не могут. Этот ресурс среди тех, кто действительно работает, во многом исчерпан, к сожалению. Есть ещё одна страшная вещь, я вынужден о ней сказать, которой нет в послании, у нас внесена инициатива и, наверное, она будет принята, о досудебном списании налоговых задолженностей с физических лиц. Это самое главная вещь, которая перечёркивает всё бюджетное послание.

Ника: Не факт, что Госдума примет это.

Михаил Геннадьевич Делягин: Высший арбитражный суд – это серьёзная структура. Они проконсультировались, я думаю, перед тем как вносить эту идею. Любая налоговая ошибка – и люди будут терять свои деньги в банках, а потом будут долго доказывать в судах, что они не верблюды. Это чревато тем, что люди просто заберут деньги из банковской системы, и она посыпется без всякого кризиса.

Ника: Думаю, надо напомнить зрителям, о чём идёт речь. Если вы кому-то должны, например, за квартиру, то с вас взыщут с банковского счёта. Налоговая спишет. А вдруг она ошиблась? Но этот закон должен пройти ещё и через Совет Федерации, на вас и на Думу есть какая-то надежда, что вы сможете противостоять арбитражному суду? Что бы вы сократили в бюджете, оставив образование, здравоохранение?

Владимир Анатольевич Петров: У нас бюджет состоит из разделов функциональной бюджетной классификации, а по другому варианту он состоит из экономической классификации. Когда в бюджетном послании речь идёт о режиме жёсткой экономии, это не означает, что по определённым направлениям, как раньше был секвестр, всё сокращали подряд, речь не идёт о секвестировании бюджета, т.е. прямо пропорциональном сокращении всех абсолютно расходов. И второе. Коллега сказал, что сокращение будет численности, не будет сокращения численности бюджетных учреждений. У нас безработных много и так в реальном секторе экономики, поэтому никто допускать сокращения численности в бюджетном секторе не будет. Речь идёт не о сокращении зарплаты, она сегодня составляет 18% в общем объёме расходов бюджета. Речь идёт о сокращении определённых материальных затрат. За последние годы мы жили с определённым жирком: приобретали много компьютеров, мобильных телефонов, мебель. Этот процесс надо приостановить. Надо понимать, что мы живём в кризисных условиях, работникам министерств, наверное, не следует проводить семинары в Сочи и т.п. Об этом идёт речь. И очень симптоматично, что именно во время кризиса мы пишем и предложим новый раздел бюджетного кодекса, касающийся последующего финансового контроля. Правильно было сказано, что сейчас во время финансового кризиса, дороги у нас стоят неоправданно больших денег. Контроль за объёмом средств на дороги, на инвестиции, на то же здравоохранение и пр. надо усиливать.

Ника: Люди очень интересуются, а чиновников нельзя как-то подсократить?

Борис Иванович Соколов: Сегодня министерств и ведомств больше, сем в Советском Союзе, а ведь он был вдвое больше по размеру, по численности.

Интернет-мнение: Дорогая Ника, вы хоть бы раз прочитали в эфире, что люди думают про правительство Москвы, потому что им глубоко начихать на Дальний Восток и Сибирь. Москва – это упырь, паразит на теле России. Если вы боитесь, что вас закроют, то вы ничем не отличаетесь от других «независимых» СМИ. Я очень отличаюсь от других независимых СМИ, я только что читала, что Кудрина предлагают, чуть ли не повесить. Я, конечно, могу не разделять эту точку зрения.

Борис Иванович Соколов: Я поддержу полностью этого человека, сказав, что сегодня нужно увеличить налоги, поступающие в местные и региональные бюджеты, прежде всего за счёт Москвы. Раньше, когда Москва была столицей СССР, это был город-труженник, она давала 10% промышленной продукции Советского Союза. Сегодня Москва даёт 2% промышленной продукции России. А налоги идут туда. И Москва себя представляет как кормилица всей России.

Интернет-вопрос Василия Юрьевича из Новороссийска: Откуда в стране кризис? При Черномырдине нефть была 9 долларов, а кризиса не было. Сейчас нефть 62 доллара, и кризис.

Михаил Геннадьевич Делягин: Понимаете, коррупция неэластична по доходам. Если Вы привыкли снимать 30 рублей со 100 рублей в виде какого-то отката, то с 40 рублей Вы те же самые 30 рублей будете снимать. Это первое. Я согласен с тем, что Москва и Петербург, и может, Москва в чуть большей степени, являются паразитами. Обе столицы имеют такой перекос, но мы – административные центры, и промышленность держать в административном центре нерентабельно. Во-вторых, из-за этого в Москве тоже большая проблема с безработицей: это строительные рабочие, это офисные служащие.

Ника: А можно коротко объяснить по поводу нефти за 9 долларов? Как же так получилось?

Михаил Геннадьевич Делягин: Я объяснил. При нефти за 9 долларов уровень коррупции был чуть пониже. Из 9 долларов до экономики доходило условно 8, а сколько сейчас доходит с 60 с лишним – я не берусь сказать, они методично растворяются в воздухе на различных этапах. У нас дефицит федерального бюджета в апреле 11,3% ВВП, больше, чем у американцев. Теперь кого резать? Я согласен, что чиновники жили с определённым жирком, при этом покупали томографы в региональные медцентры, а запчастей к ним не было, и большинство из них стоят. И сейчас резать будут материальные затраты не только чиновников, но и всех бюджетных учреждений. Да, где-то люди роскошествуют, а за пределами чиновной сферы не так уж и роскошествовали. Дальше – увеличение социальных расходов на здравоохранение, я «за». Но что такое социальная реформа, которая была проведена у нас? Это расходы бюджета, идущие не на социальные нужды, они идут бизнесу, который обслуживает социальные нужды. Если этот бизнес злоупотребляет монопольным положением, то налогоплательщики платят не в больницу, не больным, а бизнесу, который паразитирует на этой социальной сфере. Я хочу защитить важную вещь в послании, за которую, я думаю, все скажут Медведеву спасибо – это то, что пунктом № 10 он вспомнил об инвалидах. Конечно, хотелось бы вспомнить ещё про детей, матерей и стариков, и, в первую очередь, про детей.

Ника: Ещё пунктом 9 есть  достойная старость.

Михаил Геннадьевич Делягин: А теперь вещи, которые настораживают, я цитирую дословно: прибыль кампании не должна рассматриваться как бесплатный ресурс для инвестиций. Смысл в том, что прибыль не нужно отправлять на бонусы топ-менеджерам. Я полностью согласен, у них с зарплатами всё в порядке. Но почему прибыль должна уходить в дивиденды акционерам? Государство у нас – крупный акционер во многих кампаниях, но оно само может на прямую определять политику государственных кампаний. Если таким образом собираются иностранных инвесторов привлекать – это сомнительный метод, потому что единственный способ выхода из кризиса – это модернизация. А какая модернизация, если прибыль компаний не должна рассматриваться  как бесплатный ресурс для инвестиций?

Борис Иванович Соколов: Из нашего кризиса модернизация не выльется, не получится так. У нас другой кризис. Модернизация – это всегда хорошо. Если в свободное, нормальное время во время подъёма не разобрались, то кризис как бы добавит ума и придётся разбираться.

Владимир Анатольевич Петров: В бюджетном послании президента говориться как раз о том, что надо менять порядок государственных закупок, известный 194-ый закон, который изобилует достаточно проблемными нормами. Сейчас работает комиссия, в ней активно участвует наш бывший премьер Рыжков Михаил Иванович, наш сенатор, который готовит поправки в этот закон. Бюджетное послание правильно ориентирует – не содержать государственные учреждения, а финансировать оказание бюджетной услуги. Сейчас роженицам выдают родовой сертификат, и многие роддома борются за то, чтобы получить эти сертификаты. И качество услуг заметно улучшилось, о чём свидетельствует снижение детской смертности. Как раз это – кардинальный путь реформирования нашей бюджетной системы.

Ника: А ещё надо такие сертификаты выдать водителям, ездящим по этой дороге.

Владимир Анатольевич Петров: У нас был чудесный опыт, кажется, в Твери: там людям платили премию, если они указывали на дырку в дороге, включая гаишников, которые на этой дороге стояли. Люди зарабатывали маленькие премии, и штука сработала. И ещё один момент, который явно содержит жёсткую критику правительства: что значит сказать, что нужно усовершенствовать механизм госзакупок, который должен стимулировать производителя? С 90-го года у нас развиваются эти госзакупки, и до сих пор толком ничего не сделано. Только сейчас задумались о необходимости экономить деньги! При чём правительство само не додумалось, пришлось президенту ему указывать на 9-й месяц кризиса. У нас до сих пор нет оптимальных путей поддержки реального сектора и банковской системы, причём до такой степени, что президент даже не сами пути эти обещает, а только поиск этих путей.

Ника: Вы что-то за этим видите?

Владимир Анатольевич Петров: Я не вижу никаких интриг, просто я рад, когда Кудрина критикуют не только телезрители, но и президент страны.

Михаил Геннадьевич Делягин: Можно подумать, что у нас правительство включает только Кудрина и больше никого.

Владимир Анатольевич Петров: Главный человек в правительстве в финансовой сфере. Президент говорит: нужна ответственность властей всех уровней за расходование бюджетных средств. Кто бы мог подумать? Получается, сейчас этой ответственности нет?

Ника: Михаил Геннадьевич, вкупе со вчерашними словами Путина по поводу того, что надо, чтобы сидели, может, и есть в этом смысл?

Михаил Геннадьевич Делягин: Но, с другой стороны, эта фраза, что нужно нести ответственность – это напоминает майские призывы.

Интернет-мнение из Барнаула: Сейчас Делягин сказал, как у нас растворяются бюджетные деньги, предназначенные на социалку. А что нам ожидать, ведь Зурабов никуда не ушёл, он является советником президента.

Интернет-мнение Игоря из Санкт-Петербурга: О какой экономии может идти речь, когда на официальном сайте госзакупок указаны такие траты бюджетных средств чиновниками разных ведомств, что не понимаешь, в какой стране живёшь!

Михаил Геннадьевич Делягин: Исходя из этого, понятно, в какой стране мы живём. Что касается Зурабова, он сейчас на почётной пенсии, как я понимаю, но госпожа Голикова, в общем-то, продолжает политику финансовой оптимизации. Надеюсь дожить до времени, когда у нас здравоохранением будет командовать врач, который будет хотя бы понимать, что это за специфическая сфера.

Ника: Вы не модны: сейчас время менеджеров.

Михаил Геннадьевич Делягин: Время менеджеров прошло вместе с кризисом, который эти менеджеры организовали.

Ника: Неужели?!

Михаил Геннадьевич Делягин: Эффективных менеджеров, которые ничего не умеют делать, только надувать щёки и завышать издержки. Кстати на счёт кризиса, это правильная литературная форма – кризис, но на экономическом языке у нас сейчас не кризис, а депрессия. Американцы в 1929 году циклический кризис с депрессией перепутали и свою страну загнали в чудовищные проблемы.

Борис Иванович Соколов: Кто вам это сказал? Депрессия – это ситуация, в которой сжимается коммерческий спрос. Единственный способ выхода из депрессии – это государственным спросом компенсировать сжатие этого коммерческого спроса. Когда у вас государственный спрос замещает коммерческий, причём не насильственно, вы можете с экономикой творить всё, что угодно. Но если вы творите всё, что угодно, то вы заваливаете дело, как во многих странах происходило.

Владимир Анатольевич Петров: Скажу в защиту бюджетного послания: в нём, в частности, говорится о том, что нужно уже перестать снижать налоги и пора перейти к их повышению. Это тоже очень важный момент.

Ника: Очень хорошо, что вы вспомнили про налоги. Чего ожидать?

Владимир Анатольевич Петров: Повышения налогов. У нас был период в начале 90-х годов, нам говорили, что налоги – это всегда плохо, не нужно платить налоги – это коррупция. А мы должны приучить людей. И оттого, что мы снизим налоги, это не значит, что люди тут же побегут их платить. Их можно спросить: а пенсию нужно понижать, а расходы на здравоохранение и т.д.? Другого источника доходов в бюджете нет.

Ника: Из-за чего сейчас бюджет-то и качается: сократилось поступление налогов. Медведев сказал: режим жёсткой экономии бюджетных средств, который мы уже обсуждаем, и экономически оправданная налоговая нагрузка. Что это такое? К тому же, здесь есть – « изучить возможность снижения налоговой нагрузки на предприятия по пенсионным выплатам и выплатам медицинского страхования». Тут уже менее понятно. Поясните нам, пожалуйста.

Владимир Анатольевич Петров: Как сенатор, я помню высказывание императора Веспасиана, когда вводили налог на туалеты, император сказал сенаторам: деньги не пахнут. В этом смысле мы должны понимать, что налоги целевыми не являются, за исключением того налога, коллеги не совсем правильно понимали единый социальный налог, наконец, министр Голикова эту ошибку исправила. Президент в бюджетном  послании не сказал о том, что будут повышены налоги. Будет повышен страховой взнос с 1 января 2010 года с 29% до 34% в пенсионный фонд и фонд медицинского страхования.

Ника: Это то, что платит предприятие, или то, что мы платим из своих зарплат?

Владимир Анатольевич Петров: Платит-то предприятие, но начисления производят на заработную плату в фонд оплаты труда.

Ника: Борис Иванович, я правильно понимаю, что я на руки буду получать меньше?

Борис Иванович Соколов: Если у предприятия есть определённый фонд оплаты труда, то он делится на 2 части: одна часть идёт работнику, другая идёт в виде налогов. Если предприятие эту сумму выделило, значит, оно будет платить. Денег Вы будете получать меньше.

Михаил Геннадьевич Делягин: Если у вашего предприятия денег столько, сколько было – вы будете получать меньше. Сейчас 34% совокупных налоговложений в фонд оплаты труда, и того, что плачу я, и что платит работодатель, а будет 44%. И для бедных людей это будет запретительно высокое налогообложение, и  эту замену ЕСН не будут платить везде, где только можно.

Интернет-вопрос: Должен ли режим жёсткой экономии касаться банковских учреждений, средства которых должны быть направлены на возрождение отечественной промышленности?

Интернет-вопрос из Смоленской области: Если говорить о режиме жёсткой экономики, то надо знать, на что и в чём будут экономить, кто будет проводить политику экономии?

Ника: У нас зрители очень грамотные, хорошо обсуждают. Вернёмся к вопросу, который мы обсуждали. Вспоминали тут Дворковича, так вот он говорил, что расходы, которые не являются первоочередными, производиться не должны.

Михаил Геннадьевич Делягин: Но он и указал бы тогда, что это за расходы.

Ника: Вопрос на голосовании: как вам кажется, новая бюджетная политика страны скажется на каждом семейном бюджете? Мы обсуждали высокие материи, а теперь давайте спустимся на землю. А нам-то что делать?

Борис Иванович Соколов: Безусловно, новая политика скажется на бюджете основной массы населения. Откуда взяты деньги на выплаты – из бюджета. Если во время кризиса бюджет сократился, значит, реальные выплаты тоже сократятся.

Ника: Вы полагаете, что будут сокращаться зарплаты, и не будут расти цены?

Борис Иванович Соколов: Да, может вырасти в номинальном выражении и пенсия, и зарплата, а в реальном выражении цены повысятся настолько, что бюджет будет меньше. Я считаю, что повышение пенсии и зарплат – это предпосылка компенсировать этот рост цен.

Ника: Владимир Анатольевич, как вы полагаете?

Владимир Анатольевич Петров: Коллега Соколов так технично исказил мою мысль, что даже напугал ведущую. Речь идёт не об уменьшении зарплат за счёт увеличения страховых взносов. Речь идёт о вовлечении страховых взносов, которые будут платить работодатели, в бюджет пенсионного фонда.

Ника: Скажется ли это на нашем бюджете?

Владимир Анатольевич Петров: Финансы – это зеркало экономики, в экономике мы все работаем, конечно, это скажется на нашем семейном бюджете.

Михаил Геннадьевич Делягин: Повлияет. И главное, у нас не налоги низкие, у нас взятки высокие. Основная часть того, что платит бизнес – это взятки, это не налоги. И регулировать нужно большую часть, а не меньшую.

Ника: Хочется спросить: сколько нам терпеть-то?

Михаил Геннадьевич Делягин: До конца следующего года, когда будет системный кризис и общая дезорганизация.

Ника: Очень пессимистичный ответ, жалею, что задала вам этот вопрос. Результат голосования на сайте: позитивно скажется на семейном бюджете – считают свыше 30%, что никак не скажется – почти 70%. Благодарю всех, до новых встреч в эфире.