Выборы во Франции состоялись. Ещё в 1940-м году

Небольшой стакан с ромом в самый разгар рабочего дня стоит перед Жан-Пьером. Ему 36 лет, он сидит в кафе и рисует в своём потрепанном блокноте птиц. Это голуби, а Жан-Пьер – художник-мультипликатор. В ноябре 2015 года за этим столиком, где сейчас сидит художник, террористы расстреляли молодую пару.

Париж, кафе «Карильён», ноябрь 2015
Фото: newsbabr.com

Всего на этом углу улицы Алибер в тот вечер погибли 26 человек. Среди них должен был быть и Жан-Пьер, который любит кафе «Карильён» и всегда берёт здесь ром, но в тот день он задержался на работе и не пришёл.

Фото: aktualita.co

«Это совершенно жуткое ощущение, когда ты видишь какое-то привычное место, залитое кровью. Я очень переживал и прекрасно понимал, что мог сидеть за этим же столом».

Но кровь отмыли, прошло два года, и Жан-Пьер честно признаётся, что не испытывает никакого дискомфорта от посещения любимого кафе. Больше того: когда узнал о расстреле полицейского на Елисейских полях, тоже не испытал ни страха, ни ужаса. Привык.

«В мире постоянно происходят теракты и Париж – не исключение. Погиб всего один человек, ежедневно в Париже гибнут люди, но никто не поднимает такого шума».

Фото: Пятый канал

Жан-Пьер искренне извиняется за такие циничные рассуждения, но они его, личные и правдивые. А мы искренне недоумеваем. Начинаем говорить с другими посетителями этого кафе и слышим примерно то же. 

«Да, был теракт, но пиво здесь очень вкусное».

«Нет, мы не боимся. Это вы, журналисты, нагоняете страх!»

Журналисты, то есть мы, решили не нагонять больше страху, не нашли ни одной мемориальной таблички о жертвах теракта и, растерянные, идём к клубу «Батаклан». Он всего в 7 минутах ходьбы отсюда. 13 ноября 2015 там погибли больше ста человек.

Париж, клуб «Батаклан», ноябрь 2015
Фото: blogspot.ru

Кого-то расстреляли прямо на танцполе, кого-то взяли в заложники, а этот страшный кадр, где беременная женщина выпрыгивает из окна, спасаясь от террористов, облетел весь мир.

Видео: dailymotion.com

Сегодня здесь всё отреставрировали, а вот эти молодые люди стоят в очереди на концерт. У Амина и Жули здесь погибли однокурсники, было больно, и два года назад они старались через соцсети объединить других сострадающих, чтобы поддержать родственников жертв. 

Фото: Пятый канал

«Первый раз, когда мы пришли сюда после расстрела, было, конечно, неприятно. Давила атмосфера. Но здесь очень хороший звук, и сегодня мы пришли на концерт и будем ходить сюда дальше, надо жить дальше».

Фото: Пятый канал

Амин и Жули впервые в своей жизни будут выбирать президента. Их карточки на избирательном участке – также, как и художника Жан-Пьера, будут с фамилией Макрон. Они верят в светлое европейское будущее, он молодой и перспективный, а мигранты и терроризм – не самая большая проблема, если вдуматься. Всё это может казаться выдумками пропагандистов, но у нас есть записи их интервью и, признаться, я бы такого никогда не придумала. Это абсурдно, нелогично, противоречит здравому смыслу и инстинкту самосохранения. Но это так, и это факт.

На мои вопросы: «Ну как же? Почему вы не сопротивляетесь? Почему не противостоите?!» – ответила история. Немецкий – или, если точнее – нацистский журналист Андре Зукка. С 1940 по 1944 год он сделал серию фотокарточек, которую позже назовут «Парижане под оккупацией». О ней не любят вспоминать в современной Франции.

Это улица Риволи увешана фашистскими штандартами, влюблённые в Люксембургском саду и солдаты вермахта. Модистки в красивых шляпах, девочка с мамой, покупающие ветерок на палочке. Кофе и круассаны. Француженки на роликах на смотровой площадке у Эйфелевой башни.

Фото: tehnowar.ru

С этой площадки не видно концентрационный лагерь Натцвайлер, находящийся всего в каких-то 5 часах неспешной езды от Парижа, не видно было вот это эшафот, на котором вешают евреев, русских и поляков. Больше 4 тысяч убитых только по найденным документам. Париж просто жил. Под оккупацией, но вполне себе сытно и мирно.

Фото: club.freebsd.org.kz

И в это самое время другой город – Ленинград – голодал и умирал. 872 дня артобстрелы, бомбёжки, покойники по квартирам и на тротуарах, «ленинградская болезнь» и уходящие под лёд грузовики с хлебом на Дороге Жизни. Измождённые дети на крышах тушат зажигательные авиабомбы. 872 дня ада. Но Ленинград не сдался.

Фото: wikipedia.org

Мы никогда не поймём их, а они не понимают нас. Наверное, и не надо. Есть только один момент: не истлели ещё те страницы, на которых вскидывают руки в нацистском приветствии британские герцоги, а Гитлер в 1938-ом объявлен Америкой человеком года.

Фото: maxpark.com

Наши так называемые «западные коллеги», как и сейчас с террористами, уже вовсю заигрывали со злом. А наводить порядок пришлось другим. Моим дедушкам, например. Один не вернулся с фронта, а второй умер от ран через три года после конца войны. Не хочется, чтобы история повторилась. Но на французов, если что, я бы не рассчитывала. Для них выбор между террористами, круассаном или стаканчиком рома, кажется, не стоит. 

Инна Чукина