Крейсер «Аврора» на русском поле экспериментов

И снова о символах. Так уж вышло: русское поле (экспериментов, по Летову) ими перенасыщено, — начинаешь говорить о политике, а получается, что о метафизике и поэзии. Вот и сейчас…

Семьдесят лет назад на вечную стоянку встал крейсер «Аврора». Участие в русско-японской войне, в частности, в Цусимском сражении, и несколько эпизодов в Первой мировой — вот, в сущности, и весь боевой путь этого корабля. Помним мы его, однако, не из-за военной славы, а из-за легендарного выстрела вечером 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 года.

Пресловутый выстрел, к слову, был холостым. Зимний дворец, где засело Временное правительство во главе с Керенским, располагался так, что вести по нему огонь «Аврора» не могла физически. Потому корабль ограничился холостым залпом, который дал старт к началу сражения.

Сражение особенно эпическим тоже назвать нельзя. То есть, результаты его — другое дело: большевики выбили из Зимнего дворца Временное правительство, что оказалось поворотной исторической точкой, началом Гражданской войны, первым шагом к воплощению лозунга «Вся власть — Советам». Но «власть — Советам», индустриализация, коллективизация и построение нового, прогрессивного государства на море крови и стогах костей красных и белых будет позже. А пока что происходит ноябрь 1917 года, в Зимнем находится Временное правительство, в руках которого катастрофически, как гнилая материя, расползается на части имперская Россия. Охраняют это Временное правительство женский батальон, юнкера и сорок человек ветеранов-инвалидов. Учитывая, что охраняли Зимний только со стороны фасада, а задние двери со стороны Невы то ли оказались забытыми, то ли были открыты сочувствующими, после выстрела «Авроры» действия длились не слишком долго.

Читайте также

Павлик Морозов — новый Авраам от коммунизма

Потерь при штурме Зимнего тоже было minimum minimorum — одна участница женского батальона и шестеро солдат. В общем, захват этот был таким же, как выстрел крейсера — символическим. Но поворотным. Почти бескровным — и на том спасибо. Правда, потом одна из девушек, служивших в женском батальоне, покончила с собой, оставив записку о разочаровании в идеалах…

…Что ж, наступало время других идеалов. И, хотя выстрел «Авроры» был бескровным, словно нежным, любовным к людям старой России, и почти бескровным был штурм Зимнего, новые идеалы приходили через страшную Гражданскую войну, где не осталось сторон с чистыми руками.

Почему история запомнила выстрел «Авроры»? Ведь и до него в течение дня предпринималось что-то вроде вялых попыток штурма дворца. Правда, вполсилы — ждали, пока подойдут матросы.

Тут, мне кажется, излишне говорить о «большевистской пропаганде», потому что сознание масс устроено не так. Символы, повторю, символы переполняют русское поле мышления. Важным символом, поворотной вехой оказался этот выстрел.

Сейчас, в нашем цивилизованном двадцать первом веке, у писательниц Натальи Курчатовой и Ксении Венглинской есть рассказ, где отверженные обществом бомжи-профессора, бомжи-моряки, нищие, юродивые, всходят на крейсер «Аврора» и уплывают куда-то в новый мир.

Даже сейчас, безо всякой большевистской пропаганды, крейсер «Аврора», тяжелая серая махина, созданный для войны корабль — это символ зари, нового мира, в который попадут избранные.

Так вот вижу.

***

Вождь просыпается ночью
Одного тоскливого ноября.
Вождь, как сказочная царевна,
Откидывает саркофаг.
И восковыми губами
Вдыхает воздушную рябь.
Похорошевшей (как вы заметили)
Столице
Показывает кулак.

Вождь выходит на Ленинградку.
Стопит попутку, пустую газель.
Что ж, говорит, батенька, рассказывайте, как вы тут без меня.
У Волочка они с водителем
Расстаются парой друзей.
Вождь ловит дальше какую-то фуру.
Звезды звенят.

В Питере он высаживается
Рядом с Обводным, и дальше идет
Поступью тяжкой,
И Медный всадник с его дороги уходит прочь.
Красные кости стонут под камнем,
Встают и шагают вперед,
Вслед за вождем.
Почти кончается ночь.

Вместе они подходят к Неве.
Вождь и толпа за ним.
Сумрачные титаны.
Живые в обнимку с не.
Вместе они проходят на крейсер.
Над луною кровавый нимб.
Крейсер сходит с прикола.
Несет их навстречу весне.

Анна Долгарева