«У нас было соперничество»: Евгения Добровольская — о бывшем муже Михаиле Ефремове в театре и дома

Евгения Добровольская стала известна после выхода телесериала «Королева Марго» в 1996-м, где она сыграла главную роль. В кино актриса снимется с начала 80-х и на сегодняшний день может похвастаться ролями в известных фильмах и работой в ведущих театрах России. Именно на сцене театра Добровольская встретила второго мужа — Михаила Ефремова, в браке с которым у нее родился сын Николай. Евгения Добровольская рассказала, проснулась ли она знаменитой после роли королевы Марго, и как складывалась жизни с Михаилом Ефремовым.

— Вас стали чаще узнавать после роли в телесериале «Королева Марго»?

— Дело в том, что я не стала популярной, потому что это же неузнаваемо: я на экране в образе королевы Марго и я в жизни. Она мне, в общем, таких узнаваний и успехов в жизни не принесла. Но меня стали узнавать в магазинах. Был смешной случай на дороге. Меня останавливает гаишник, я даю права, он говорит: «Что-то лицо знакомое!» Я говорю: «Ну да, конечно, я артистка». А он: «Да ладно, я тебя уже штрафовал сегодня!»

— Как вы сами относитесь к этой картине?

— На самом деле, съемочный период был очень долгий и было много конфликтов. Шесть главных героев сами себя не озвучивали, то есть, Харатьян, Добровольская, Ефремов, Сотникова и еще несколько человек говорят не своими голосами. Поэтому я очень долго не могла ее смотреть, потому что это не я. Голос — это половина роли. Голос для актера — его визитная карточка. Просто сейчас приятно посмотреть, какая я была молодая.

Евгения Добровольская в т/с «Королева Марго», 1996-й. Фото: Kino-teatr.ru

Актрисы очень хотели играть королеву Марго. Вера Сотникова и Оля Дроздова, которые снимались в этой же картине в других замечательных ролях. И когда стало известно, что будет играть Добровольская, они сказали: «Понятно! Она нам не конкурентка, она же крокодил, а мы красавицы!». И все исторические гримы и парики были на мне. Девочкам делали прически, которые им идут, а мне делали все эти исторические навороты, которые не каждому подойдут. После этой картины я лишилась волос, потому что два года приходилось травить свои собственные волосы. Мне пришлось постричься налысо.

— Почему вы не поступили в ГИТИС с первого раза?

— Мне очень повезло! На первом туре меня слушал Анатолий Васильев, я начала что-то читать, а он прослушал две строчки и сказал: «Хорошо! Начинай со слов „я боялась“». Я говорю: «Я боялась! Я боялась!» Он снова говорит, чтобы я начинала с этих слов, а я думаю, что и так же начинаю. Снова говорю: «Я боялась! Я боялась!» И он отправил меня на второй тур. То есть, он меня слушал всего две строчки. Это был для меня большой знак судьбы. Когда я пришла уже на второй и третий туры, там сидели уже другие педагоги, артистки. Ольга Михайловна Яковлева не пропустила меня дальше, но это не помешало нам партнерствовать с ней на сцене МХАТ.

После того, как я приехала из Санкт-Петербурга в Москву и не поступила, я пошла мыть полы в театр Моссовета. То есть, я не мыла, а пылесосила сцену, на которой в это время играли и Раневская, и Плятт. Я смотрела все спектакли: можно было «дотронуться» до Раневской. Это что-то невероятное! Это такие большие дети, совершенно открытые с невероятной душей и очень тонкой кожей. Они всей своей энергией передавали в зал какую-то необыкновенную теплоту.

— Что вы можете рассказать о студенческой жизни?

— У меня это было табу! Не влюбляться, вообще ничего, только работать, работать, работать. Я прошла достаточно хорошую школу кино и театра Спесивцева и знала, куда я пришла и что за этим следует. У меня было 28 человек однокурсников, а состоялось только два человека. Два! Все остальные занимались любовью, гуляли по Москве и думали, что это у них прекрасная студенческая пора, но все закончилось очень быстро. И очень трагически для многих.

Фото: Kino-teatr.ru

— Как произошло ваше знакомство с Михаилом Ефремовым?

— Сейчас уже даже и не вспомню… Мы познакомились на сцене, мы играли «Тень Шварца». Она его любит, а он, вроде тоже ее любит. И мы подумали, может быть, мы тоже любим друг друга? И вот так вот, мы играли и играли, сыграли вместе практически весь мировой репертуар: сыграли Моцарта и Констанцию, сыграли Треплева и Заречную, сыграли Софью и Чацкого. А потом расстались. Кончился репертуар уже — нечего было играть.

Евгения Добровольская во время игры в спектакле «Артистка». Фото: Kino-teatr.ru

— Каким вы помните Ефремова-старшего и что он для вас значил?

— Он — великий. Он — великий реформатор театра, реформатор сцены, он был совершенно космическим человеком. К нему по-разному все относятся, потому что как безусловный лидер и именно как реформатор, он не мог быть человеком для всех угодным. Актер он, великий, конечно. Глядя сейчас на все его работы, смотришь и невероятно! Как он это делал? Он практически ничего не играл, ничего не изображал, он ничего не делал и ты понимаешь все про этого человека.

Я работала с ним на сцене. Он был для меня и отцом, и дедом для Николаши, и самым близким человеком не только в момент нашей совместной жизни с Михаилом Олеговичем, но и после развода. Он был на моей стороне и был со мной. А еще мы с ним играли в спектакле «Кабала святош». Он играл Мольера, а я Арманду. И он мне говорил: «Я тебя создам! Ты будешь великой актрисой!» Я так в это верила.

— Как вам работалось с Михаилом Ефремовым, как с режиссером?

— Было очень сложно, потому что домой мы шли разными путями и не разговаривали о театре, а в театре тоже старались не общаться. Когда люди все время вместе, сохранить какую-то нежность друг к другу невозможно. А когда он режиссер, да еще и такой капризный, а ты актриса, как он считает, тоже непростая, то это вообще. Летали табуретки, пепельницы и все, что угодно. Только уклоняться можно было, когда режиссер тебе вместо замечания табуреткой. Но это не метод! Это открытые эмоции.

Евгения Добровольская и Андрей Кузичев во время пресс-показа спектакля «Предел любви». Фото: ИТАР-ТАСС/ Валерий Шарифулин

Он все время говорил: «Тебе еще два взмаха до меня». У нас было соперничество. Я все время завидую мужчинам-артистам, потому что у них столько возможностей, у них столько ролей, столько… Я не знаю! Один Гамлет, Клавдий… А у нас там Офелия какая-то дурная. Ничего сыграть с такими страстями невозможно! Я им завидую просто!

— Как вы поняли, что пора подать на развод с Михаилом Ефремовым?

— Ты ищешь причину боли и того, что мешает тебе жить. И начинаешь рвать по живому. Я поняла, что мне мешает брак с Михаилом, что он меня просто убивает, гнетет и давит. Жить так дальше было уже невозможно. И пришлось рвать по живому, чтобы как-то остаться жить. Я начала жизнь с нуля. Я взяла детей, машину и уехала, все.

Евгения Добровольская с сыновьями Николаем и Яном в 2006-м. Фото: ИТАР-ТАСС/ Михаил Фомичев

— Удалось ли вам совмещать работу с ролью матери?

— Отношения с сыновьями по-всякому складываются, как у всех. В основном по телефону, я же работаю все время. Ой, тяжела и неказиста… Конечно, можно совмещать работу и семью. Это же жизнь! От этого никуда не денешься. Нам, женщинам, вот на нас сколько повесили, мы столько и потащим. Ведь мы же это никуда не кинем, правда? Это мужчина может повернуться и уйти, сказать: «Мне это сейчас не интересно! У меня другая жизнь». А мы же будем бегать и ходить за всеми бабушками-свекровями, которых он оставил нам, потому что у него другая жизнь.

Беседовал Андрей Ургант