«Выборы 2007»

В нашей программе принимают участие:
Гость в Петербурге научный руководитель агентства социальной информации, кандидат философских наук Роман Семенович Могилевский:
член Общественной Палаты РФ, кандидат политических наук, политолог Дмитрий Владимирович Бадовский:.

Ника:
Полагаю, что для вас это была бессонная ночь?

Могилевский Роман Семенович:
Да, ночь была бессонная.

Ника:
Были какие-то неожиданности? Насколько сильным было напряжение и с какого часа уже было понятно, к чему все идет?

Могилевский Роман Семенович:
С какого-то часа специалисту уже все понятно. Когда вы посмотрели 30% бюллетеней, то уже можно считать, только сотые или десятые будут меняться. Поэтому здесь особой проблемы не было, но, пока набираются эти 30%, все-таки существует определенная интрига. Интересно было. Кроме того, средства массовой информации умеют так все подать, что невольно вовлекаешься в это действо. Впрочем, это и на западе так: создается избирательное шоу, так чтобы был интерес у публики.

Ника:
Но думаю, мало кто-то в этой стране сомневался, что лидерство будет за «Единой Россией».

Могилевский Роман Семенович:
Да. «Единая Россия», фактически, победила еще до выборов, все прогнозы давали такой результат. Некоторая интрига была в позиции других партий. Коммунисты или ЛДПР, Справедливая Россия или ЛДПР и т.д. Здесь была некоторая интрига. А, в общем, все было прогнозируемо.

Ника:
А ваше мнение, Дмитрий Владимирович? И, извините, за нескромный вопрос, где вы провели эту ночь?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Дома у телевизора. И тоже была относительно бессонной. Я думаю, что в некотором смысле, результаты действительно оказались предсказуемыми. Может быть, некоторая интрига была в том, пройдет в конечном счете «Справедливая Россия» или нет. Но я бы сказал так: во многом благодаря Петербургу Сергей Миронов перешел 7% барьер. Ну, и Москве благодаря тоже. Петербург и Москва дали большую часть электората «Справедливой России». Интрига заключалась, наверное, только в этом. А в остальном, социологи говорили еще с весны о том, что 4 партии имеют шансы пройти в ГД. Эти партии своим шансом воспользовались. Так что главный результат – это разверзшаяся бездна между этими четырьмя партиями и всеми остальными. То есть ни одна партия из малых партий непосредственно в ходе кампании не смогла предложить что-то такое избирателю, что переломило бы устойчивые настроения общественного мнения, которые были еще весной и летом. А в ходе кампании все понимали четко: шансы имеют четыре партии.

Ника:
Вы согласны, что эти выборы были достаточно спокойные, не очень скандальные, было мало нарушений? О чем говорит это спокойствие? О том, что все хорошо? Что мы как-то привыкли к тому, что надо ходить, голосовать?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Не знаю. Мне кажется, что в этих выборах была достаточно высокая внутренняя интрига, и явка оказалась существенно выше, чем раньше, например, в 2003 году. Это показывает, что избиратели, в общем, чувствовали определенную интригу и эта идея с референдумом, которую все время подчеркивали, наверное, тоже повлияла и на избирательную активность, и на настроение избирателей. Но мне кажется, что, если говорить про условный референдум, который был вчера, то по закону о референдуме его результаты должны быть опубликованы через 10 дней после официального подведения итогов. Ровно это и произойдет. Мы узнаем результаты примерно 17 числа, когда и будет съезд «Единой России». Тогда мы узнаем итоги этих выборов.

Могилевский Роман Семенович:
Мое мнение примерно такое же. Я думаю, что внутренняя динамика и напряжение было. Это внутреннее напряжение было связано с выступлением Путина на стороне «Единой России», что заставило все остальные партии определенным образом реагировать на этот фактор, искать новые возможности и т.д. Учитывая, что сторонники «Единой России», конечно же, были мобилизованы так же как и сторонники, скажем, КПРФ, которые всегда активны, то остальные две партии, конечно, испытывали определенное напряжение, и электорат этих партий, в значительной мере, подбрасывал огонь в этот костер. Я бы не сказал, что это были слишком спокойные выборы, но то же время и не беспокойные.

Вопрос телезрителя:
Я пенсионерка, человек очень далекий от политики. Я бы хотела задать вопрос обоим вашим гостям. По моему мнению, результаты выборов очень предсказуемы. У меня вопрос, если бы Путин до последних дней не встал во главе «Единой России», а, предположим, из каких-то соображений (например, для того, чтобы создать оппозицию, остроту) возглавил список «Яблока» или «СПС». Как вы считаете, как бы тогда изменились эти проценты?

Могилевский Роман Семенович:
Я думаю, что это из области гаданий. Я не думаю, что Путин возглавил бы ту или иную партию, если бы в этой партии было все в порядке.

Ника:
Но был бы шанс у «партии Икс» подрасти в рейтинге?

Могилевский Роман Семенович:
Думаю, был бы. Но не думаю, что это было бы решающим фактором. Понимаете, у каждой партии есть определенное число твердых сторонников и эти твердые сторонники имеют свои воззрения. Выступление Путина на стороне «Яблока» вовсе не обязательно повлекло бы за собой массовый исход избирателей от других партий. Поэтому, я думаю, что фактор Путина, конечно, мог бы существенным образом повлиять, но не решающим образом.

Ника:
Дмитрий Владимирович, на прошлых выборах «Единая Россия» набрала существенно меньше. Но все равно, согласитесь, без президента она бы, скорее всего, победила.

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Я думаю, что результаты были бы примерно те же, в том смысле, что мы увидели бы те же 4 партии в парламенте. Конечно, у «Единой России» был бы, наверное, результат меньше. Мы, например, помним, что накануне вступления Владимира Путина в избирательную гонку руководство «Единой России» заявляло, что они рассчитывают на 45% - 46% голосов. И, конечно, подразумевали, что, если бы им перейти 50% барьер, то это был бы очень мощный результат. После того, как Владимир Путин в выборы вступил, мы видим, сколько это им принесло. Но и до этого было понятно, что «Единая Россия» – это партия власти, это его партия. А прямое участие позволило консолидировать в большей степени электорат Путина вокруг «Единой России». Хотя, как мы видим, на этих выборах многие голосовали по принципу «за Путина и за Миронова», может быть, даже «за Путина и за Жириновского».

Ника:
Никто не может приватизировать президента, поэтому люди могут выбрать другую партию, но и в этом случае поддерживать президента. Ведь, если завтра будут президентские выборы и, к примеру, там будет Путин, то люди, которые шли и голосовали за «Яблоко» или «Аграрную партию», все равно, скорее всего, пойдут и проголосуют за него, так?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Да. Знаете, сколько бы нам не говорили о референдуме, мы же понимаем, что в бюллетене было не две графы «за» и «против» Путина, а была возможность голосовать за разные партии и, конечно, основу электората Путина удалось консолидировать, благодаря большим усилиям вокруг «Единой России», но это не значит, что все сторонники Путина голосовали только за эту партию.

Вопрос телезрителя:
У меня вопрос от дочки. Она голосовала вчера второй раз в жизни и спросила: «Почему в тот раз не было подарков, а в этот раз были?». Я слышал, что в некоторых пунктах на Дальнем Востоке даже какие-то билеты давали… Из чьего фонда это финансируется? Из городского бюджета или избирательной комиссии?

Вопрос телезрителя:
Весь день в городе Череповец был бесплатный проезд, в честь выборов и раздавали для агитации билеты на разные концерты и культурные мероприятия.

Ника:
И народ у нас, с одной стороны, радуется подаркам, а с другой стороны, становится подозрительным.

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Я думаю, что стимулировать явку таким образом всяко лучше, чем в Швейцарии, где арест и тюрьма, если ты не приходишь. Когда молодежь стимулируют тем, что разрешат ставить вместо крестика смайлик – это тоже будет стимулом.

Ника:
Так можно же? Можно же любой знак внести?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Председатель центральной избирательной комиссии намекнул, что лучше не надо. А то, о чем вы говорите о подарках – это связано с определенным финансированием. Но мне кажется, что лучше этого не делать, потому что это в долговременной перспективе это не поможет возрастанию доверия к избирательному процессу и т.д. Я сам не сталкивался с подобными обстоятельствами, но, думаю, что это неправильно.

Ника:
А по поводу идеи об обязательных выборах? Ведь Швейцария не единственная страна, в которой выборы обязательны? Может так правильно? А то все сидят, отмалчиваются?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Знаете, у нас страна очень ловких людей и она слишком большая для этого. Люди обязательно найдут способ, как обойти и этот закон …

Ника:
Это волеизъявление, которое мы называем «гражданским долгом» и подбираем красивые слова – но, может, действительно стоит ввести конституционную обязанность. Может быть, и цифры будут другие?

Могилевский Роман Семенович:
Знаете, я хочу сказать, что мне ничего не подарили вчера, и я очень расстроен.

Ника:
И я.

Могилевский Роман Семенович:
Оказывается, это такая широкая практика, а меня обошли. Но, на самом деле, я думаю, что эти подарки, а также идея обязательного голосования – это не очень правильно. Мы сначала должны говорить, что у граждан есть избирательное право, а потом уже о том, что у них есть какой-то долг. Я думаю, лучше, чтобы это было сознательное гражданское голосование. Как раз подарки явку стимулируют, но, мне кажется, мотивацию голосования задают неправильную.

Ника:
Дмитрий Владимирович, я знаю, что у вас написано несколько работ, и вы серьезно занимались политическими элитами. Как на ваш взгляд: сейчас политическая элита сильно не изменится или какие-то подвижки произойдут?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Если говорить об элитах и об этих процессах, то выборы не влияют на какую-то серьезную динамику элит. Я думаю, что это процессы гораздо более долгосрочные. Другое дело, что кадровое обновление власти, конечно, будет происходить, но я бы не сказал, что оно будет очень серьезным. Полагаю, что, если даже посмотреть на состав новой Думы, то мы там увидим не так уж много новых людей.

Ника:
За вчерашний день и сегодняшнее утро я столкнулась с тем, что люди не очень хорошо понимают, что будет в Думе. Вот им показывают Думу, где столько-то кресел займет «Единая Россия», здесь будет сидеть партия Жириновского, здесь будут сидеть коммунисты… Как теперь эти проценты должны превратиться в людей? Должна напомнить, что мы первый раз выбираем по партийным спискам. То есть люди подчас не знают этого списка. Как вот из этого списка люди будут перебираться на работу в Думу?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Они будут перебираться в соответствии с законом. А именно, это означает, что, например, «Единая Россия» получит в будущей Думе конституционное большинство. Сейчас говорят, что это где-то 310 – 312 мест получится. И в Думу попадут те, кто получат право написать заявление и принять депутатский мандат в «Единой России». Многие откажутся, мы знаем, что там достаточно большое количество паровозов, то есть, тех людей, которые в ГД не пойдут, мандаты начнут переходить ниже, а региональные группы, которые сформированы в списки, преимущество получат те из них, где в абсолютном выражении наибольшее количество голосов получено партией. То есть пройдет много людей от московской группы, много от питерской группы, много от крупных регионов, а вот у маленьких регионов шансов меньше. Кстати, когда мы видели, что в некоторых республиках явка 90% и больше голосовали за «Единую Россию», то связано это с тем, чтобы у них хотя бы один свой человек в Думе был, который эту территорию представляет. И это не очень хорошая специфика нашего законодательства.

Ника:
Если Чечня дала 99,9%, то, казалось бы, 99,9% чеченского списка должно пройти в Думу? Я хочу, чтобы вы дополнили слова, которые сказал Дмитрий Владимирович: есть региональные списки, есть тройки, а дальше как?

Могилевский Роман Семенович:
Список составляется с учетом тех, кто не будет принимать участие, и соответствующее перераспределение происходит. Если вы это имеете в виду, то здесь ничего не изменилось, только некоторые люди не входят. Если была бы система такая: сколько у вас в списке – столько будет и в Думе, тогда можно говорить, что список целиком проходит. Но, как вы понимаете, в Думе заседает довольно мало людей, в сравнении с теми, кто входит в состав той или иной партии, соответственно происходит исключение.

Ника:
В данном случае губернатора Петербурга мы не можем иметь в виду. Если говорить о «Единой России» – то у них много мест, за них можем не волноваться. Но если брать уже «Справедливую Россию», сколько человек от Петербурга может попасть в ГД? 1, 4?

Могилевский Роман Семенович:
На мой взгляд, где-то три. Потому что надо найти небольшое количество мест для представителей всех регионов.

Вопрос телезрителя:
Я звоню из Якутии. Вот Дума на 63% состоит из «Единой России». Она может принимать любые решения, какие она хочет. Скоро президентские выборы. Не лучше ли для демократии было бы, если бы президент был не из «Единой России»?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Интуитивно наш зритель задал вопрос, можно ли у нас воспроизвести систему, которая имеет место, например, во Франции или США: когда есть парламентское большинство, например, республиканцев, а президент – демократ. Такое было при президенте Клинтоне в частности. Сейчас при президенте Буше сформировано демократическое большинство в Парламенте. Во Франции такое очень часто бывает. Я думаю, что ничего такого невозможного в этом теоретически нет, другое дело, что мы, наверное, до этого пока не дошли. Для этого надо, чтобы у нас партийно-политическая система была посильнее, более устойчивой. На сегодняшний день, «Единая Россия» партия доминантная, а Путин – главный политик страны, человек, пользующийся наибольшим доверием и наибольшей популярностью, связан с этой партией. И для того, чтобы мы доросли до того, о чем говорил наш слушатель, как минимум 2 – 3 электоральных цикла должно пройти. Тогда, может быть, у нас начнут формироваться предпосылки для подобных ситуаций.

Могилевский Роман Семенович:
Мне кажется, что, может быть, это произойдет и быстрее. Строго говоря, сейчас главная интрига – это не столько парламентские, сколько будущие выборы президента. И вот тогда, когда мы получим результаты этих выборов, тогда можно будет судить о скорости таких изменений. Во всяком случае, не исключена такая ситуация.

Вопрос телезрителя:
Люди видели нарушения, агитационные плакаты, и целый час звонили в Облизберком и не смогли дозвониться.

Вопрос телезрителя:
Можно ли добиться 100% явки избирателей и что для этого нужно сделать? И второй вопрос, есть ли статистика, кто больше голосует, молодежь, пенсионеры, мужчины или женщины?

Могилевский Роман Семенович:
Знаете, когда избирался Насер в Египте, у него было 99%. Когда его спросили: «Как же у вас 99%?», он ответил, что 100% имеет только Господь Бог. Я думаю, что любая цифра, равная 100% будет рассматриваться, как фальсификация, и нет никакой нужды бороться за такие рекорды. Когда избирается 70% - 80% голосов, то мы получаем тот же результат, как если бы было 100%. Насчет женщин и мужчин – это стандартная тенденция: женщин на выборы ходит больше, чем мужчин. То есть, в принципе, женщины активнее. И не забывайте, что в некоторых возрастных диапазонах только женщины и остались, скажем, после 65 – 70 лет очень мало мужчин.

Ника:
Дмитрий Владимирович, и все-таки можно говорить о том, что выбор, который сейчас озвучивает Центризбирком – это выбор среднего поколения, взрослых людей?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
И социологи, и политтехнологи сталкиваются с тем, что когда они перед выборами строят образ модельного избирателя (есть даже такой термин «Мария Ивановна») то рассчитывают, из того, что женщины голосуют активнее. Речь идет о возрастной категории 40+ и т.д. Но на этих выборах мы с вами видели, что молодых людей очень активно пытались привлекать на избирательные участки. И мы видим очень высокую активность молодежных движений. Некоторые партии пытались специально включать в свои списки молодых, говорили о молодежных квотах и т.д. У нас, конечно, государство в последние годы очень сильно озаботилось вопросом работы с молодежью, с молодым поколением, привлечения их к гражданско-политической активности, и это оправдано. В этом году впервые избирательное право получают люди, которые являются первым постсоветским поколением. В ближайшие годы их влияние на политику, влияние на общественное мнение будет расти и, те партии, которые будут активнее работать с молодежью, они в перспективе выиграют.

Ника:
А есть мировые примеры? Теоретически, к какому возрасту вырастает избиратель, который, действительно, может отличить одну партию от другой? Неужели в 18 лет средние молодые люди могут осознанно сделать этот выбор, разобраться, кто за что призывает?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Знаете, на самом деле, здесь какую-то универсальную цифру возраста назвать сложно, потому что все зависит еще от других параметров и таких социологических, как уровень образования или место проживания (большие, малые города, сельская местность). Также это зависит от того, есть ли возможность разобраться, насколько полную и объективную информацию, вообще, человек может получить.

Ника:
А вы можете назвать возраст осмысленного выбора?

Могилевский Роман Семенович:
Мне кажется, что это средний трудоспособный возраст. Средняя когорта населения. Здесь проблема в том, что старшее поколение очень зависимо от тех условий, которые уже созданы. А среднее само создает условия своего существования. Оно волей-неволей должно принимать решение в области труда, социальной области и т.д. Само по себе, это вызывает необходимость соотносить, что я получу на выходе, когда я проголосую и, мне кажется, именно этот возраст с наиболее осмысленным выбором. Впрочем у нас есть некоторое смещение в сторону более старших возрастов.

Вопрос телезрителя:
Был приятно удивлен. В 11 утра не нашел себе попутчиков на избирательный участок, все знакомые уже проголосовали в это время, и на избирательном участке простоял 40 минут в очереди за бюллетенями.

Вопрос телезрителя:
Не надо говорить, что это гражданский долг, потому что в Конституции ст.2 п.2 – это наше право избирать и быть избранными.

Вопрос телезрителя:
Я из Петропавловска-Камчатского. Насколько известна статистика по испорченным бюллетеням?

Вопрос телезрителя:
Кемерово. Явка чуть поднялась только потому, что люди не хотели оставлять свои голоса для подтасовок и какой-то фальсификации голосов.

Вопрос телезрителя:
Незадолго до выборов мы узнали, что наблюдатели из ОБСЕ не приедут. Отказались участвовать. Почему мы так болезненно это восприняли? Почему нам так важно мнение международных наблюдателей?

Могилевский Роман Семенович:
По поводу испорченных бюллетеней, я могу привести цифры, которые мы имеем, у нас по Петербургу получилось 2%.

Ника:
Это нормальная цифра?

Могилевский Роман Семенович:
Средняя. Не слишком большая, не слишком маленькая. Надо иметь в виду, что, в отличие от предпочтений в голосовании, здесь люди могут лукавить.

Ника:
Друзья, родственники задают вопрос: «А за кого ты голосовала?». Я знаю, что для журналистов самым неприличным вопросом считается: «Верите ли вы в Бога?». А это же тайное голосование. Как вы думаете, почему говорить не хочется? Или надо говорить? Или врать надо?

Могилевский Роман Семенович:
Есть вещи, которые составляют твою частную жизнь. Выборы – это публичная вещь, но это и часть твоей жизни. Это даже законодательно защищено. Право человека на частную жизнь. Так что вы имеете право не говорить. Определенное значение иметт, кто с тобой разговаривает. Люди так уже привыкли: если социолог подходит или журналист подходит – это одно, а если просто человек с улицы – то совершенно другое. Социологам довольно часто говорят правду. Об этом свидетельствуют прогнозы, которые часто бывают очень точными.

Ника:
Дмитрий Владимирович, по поводу ОБСЕ, объясните, пожалуйста, людям, которые так и не разобрались. Ну, не приехали, чем это плохо?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
На самом деле, наблюдатели приехали, просто не от всех организаций. Там, действительно, возникла проблема с бюро по правам человека ОБСЕ. Со всеми остальными международными наблюдателями проблем не было.

Ника:
Институт наблюдателей нужен нам или наблюдателям?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Это признанная практика избирательного процесса. Ничего такого особенного в нем нет. Если какие-то дискуссии и были вокруг этого, то это нужно ли в России следить за выборами каким-то особым способом? Или должно ли здесь быть 30 тысяч одних наблюдателей или достаточно меньшего числа, которое традиционно присутствует на европейских выборах. Тем не менее, наблюдатели приехали. Они не высказали еще свое мнение, обещали, что это произойдет в ближайшие дни.

Вопрос телезрителя:
Скажите, какую из партий вы считаете наиболее оппозиционной? А то все утверждают, что они и есть оппозиция...

Могилевский Роман Семенович:
Если исходить сейчас из такой политической практики и сравнивать, как голосовали разные партии за разные законодательные акты и т.д., то на этих выборах, на мой взгляд, наиболее серьезная оппозиция среди системных партий все-таки была со стороны СПС. Отчасти это следствие специальных отношений, которые сложились между государственной властью и этой партией. Это мягкая оппозиция. Они все-таки склонны к компромиссам.

Вопрос телезрителя:
Многие оппозиционные партии говорили, что им будет тяжело на выборах и что партия власти имеет множество всяких благ по сравнению с ними. Почему они не смогли предвидеть такую ситуацию, которая сложилась, и что помешало им объединиться?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Вопрос во многом риторический. Низкая «договороспособность» наших демократических партий – это, по-моему, вещь, которую мы наблюдаем из выборов в выборы и, по-моему, сейчас идут разговоры про единого кандидата на выборах в марте. У меня такое ощущение, что это опять закончатся ничем. Что касается «Единой России», то главное преимущество, которое она имела, заключалось в поддержке Владимире Путине, а что касается оппозиционных партий, то они в рамках кампании использовать даже свои потенциальные шансы не смогли. Та же КПРФ могла бы проводить кампанию менее консервативно, пытаться апеллировать не только к своему традиционному электорату, пытаться использовать образ главной оппозиционной партии страны, но они этого не сделали. В некотором смысле сами виноваты.

Ника:
Вчера Валентина Ивановна Матвиенко сказала, что 17 числа на съезда партии Единая Россия будет выдвинут кандидат. Я понимаю, что мы еще немало программ можем посвятить президентским выборам, но как вы считаете, та интрига, которая появится в середине декабря, насколько будет закрученной?

Могилевский Роман Семенович:
На стадии выдвижения и начала избирательной компании, я полагаю, будет серьезная интрига. Успокоение немного наступит тогда, когда будет более или менее ясно отношение государственной власти к этой фигуре.

Ника:
Как выдумаете, эту фигуру мы знаем?

Могилевский Роман Семенович:
Президент сказал, что это будет не один человек. Он выскажет свое отношение к нескольким людям. Многое зависит от конкретной ситуации, от того, как будут интерпретированы итоги этих выборов и т.д.

Ника:
А что, можно не так интерпретировать итоги этих выборов?

Могилевский Роман Семенович:
Можно по-разному смотреть на некоторые аспекты этой ситуации. И они еще нуждаются в прояснении по регионам.

Ника:
На ваш взгляд, будет ли интрига или появится фигура, которая всем хорошо известна и дальше мы просто все будем ждать мартовских выборов?

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Интрига, конечно, будет. Я думаю, что несколько действительно перспективных кандидатов мы вряд ли увидим, хотя, кого выдвинет «Справедливая Россия» – вопрос не менее интересный, чем то, кого выдвинет «Единая Россия». Основная интрига будет в период новогодних каникул. Внутри элиты в это время будут кипеть новые страсти, выстраиваться коалиции, соглашения, договоренности и к середине января мы уже будем понимать более четкую картину.

Ника:
Президентские выборы должны вызвать больший интерес избирателей?

Могилевский Роман Семенович:
Президентские выборы всегда привлекали большее число электората на избирательные участки, а в этот раз это будет особенно видно. На мой взгляд, нет оснований сомневаться в неучастии нынешнего президента. Появляются новые фигуры, и вокруг них усиливается электоральная конкуренция, независимо от того, кто в этой гонке будет лидером. А явка должна быть около 70%.

Вопрос телезрителя:
Раньше мы голосовали за Ивана Ивановича, он сидел в своей приемной и мы знали, что могли к нему пойти, если есть какие-то проблемы. Сейчас мы голосуем по каким-то партийным спискам. Определенный депутат несет ответственность за тот или иной округ?

Ника:
Да. Мы первый раз голосуем по партийным спискам. За исключением троек, и то не во всех партиях, мы этих людей не знаем, значит жаловаться кому будем?

Могилевский Роман Семенович:
Я думаю, что лучший способ жаловаться – это менять те партии, которые не оправдали свое доверие.

Бадовский Дмитрий Владимирович:
Да. Самая большая проблема – это снижение территориальной эффективности представительства. Более того, некоторые регионы вообще могут оказаться без своих представителей, например, мелкие регионы. За те регионы, у которых нет своего депутата, будут отвечать лидеры партии, федеральная тройка. Но не лишен оснований призыв обращаться и в Обком почаще.