«Экстремальный туризм»

Об экстремальном туризме и спасении от него – наша программа в понедельник

В нашей программе принимают участие:
альпинист, мастер порта международного класса, автор и руководитель проекта «Русский путь, стены мира» Александр Николаевич Одинцов
мастер спорта, чемпион России по спортивному туризму по водным походам в абсолютном классе 2006 года, участник водной экспедиции на реку Юрункаш в Китае в 2007 году Александр Зверев.

Ника:
Касательно количества восхождений и покорений: нам всегда кажется, что чуть не каждый второй раз заканчивается серьезными проблемами или трагедия. Или все же масса людей замечательно забираются на горы, спускаются в леса и в моря?

Одинцов Александр Николаевич:
Просто вы об этом узнаете только тогда, когда происходит трагедия. А это, видимо, является хорошим информационным поводом для СМИ. На самом деле, списочный состав российского турклуба – порядка 5 миллионов. Я не говорю про альпинистов, про тех, кто занимается мультигонками и т.д.

Ника:
Используя словосочетание «экстремальный туризм», мне кажется, мы сужаем тему. А как бы вы назвали то, о чем нам сегодня предстоит говорить?

Одинцов Александр Николаевич:
Во-первых, я вообще не люблю слово «экстремальный», и мы в своей среде практически никогда его не употребляем. Я лично занимаюсь альпинизмом, и могу говорить об альпинизме. Это как любой вид деятельности, если отдаваться ему с головой, – очень непростой.

Ника:
Чем тогда турист отличается от спортсмена?

Одинцов Александр Николаевич:
Турист – широкое понятие.

Ника:
Это такой человек, который мало чего знает, но много чего хочет? Как понять?

Одинцов Александр Николаевич:
Человек, который поехал в Таиланд, он тоже турист. Но мы говорим о туризме, в довольном узком смысле…

Ника:
Хочу уточнить, Саша: вас неправильно называть рафтерами? Ведь вся страна после сентябрьской истории говорит о вас только как о рафтерах. А как правильно?

Зверев Александр:
Просто большинство людей ездит в Турцию или другие страны, где есть слово рафтинг, то есть, сплав по рекам на надувных лодках, поэтому в обиходе у людей появилось слово рафтер. Большинство видели, что это такое. На самом деле, мы туристы-водники, то есть, сплавляемся на традиционно российских видах судов, как катамараны. Я считаю, рафтерами нас неправильно называть.

Ника:
Но, тем не менее, вы себя называете туристом.

Зверев Александр:
Да. У нас есть такой вид спорта как спортивный туризм. Он официально зарегистрирован, есть звания, разряды. И есть класс «водные дистанции». Так что мы туристы водники.

Ника:
Хочется задать вопрос: страшно ли? Насколько серьезную роль играют слово «страшно» и слово «адреналин»?

Одинцов Александр Николаевич:
Для меня это уже работа. Я об этом не думаю. Да, конечно, бывает страшно, но страх – это неотъемлемая часть нашей жизни.

Ника:
То есть, этот интерес, желание подняться туда, где никто не был, безумная красота горных вершин, которая может покрыть все…

Одинцов Александр Николаевич:
Я и о красоте особенно не думаю, я 33 года этим занимаюсь. Сам уже не знаю, что мною движет. Как говорит один мой друг, альпинизм – это органичное сочетание неприятного с бесполезным. Я считаю, что это наиболее правильное определение. А ребята, которые водным туризмом занимаются, имеют свою точку зрения на этот счет.

Ника:
Саша, насколько для вас это романтика? Это желание красоты или доказать, всем остальным, что мы можем сделать то, что никто не сделал? И это важнее риска?

Зверев Александр:
Риск в определенной степени всегда присутствует в любой деятельности. Я всегда говорю, что перейти улицу иногда бывает более опасно, чем сходить в поход. Вообще, если ты выбрал спортивный туризм, то каждый раз должны чуть-чуть повышаться сложность маршрута, соответственно и риск. Ты каждый раз должен поставить перед собой новую планку, ты ходишь в 1 – 2 похода в год и каждый поход должен быть более сложным. Можно, конечно, ходить в походы более романтические, где красивые безопасные речки. Я для себя часто выбираю один поход более красивый, менее сложный маршрут, а другой поход более спортивный, а значит, более рисковый, опасный. Чтобы стать чемпионом России надо пройти очень сложный и опасный маршрут. Такой вид спорта, так судят соревнования.

Ника:
Это желание как-то проверить свои силы? Я пытаюсь понять, это же не просто «пройти отсюда и досюда», а еще «то, что я могу». Это же насколько физическая огромная нагрузка и психологическая? Если бы это была просто прогулка, то, наверное, было бы легко и неинтересно.

Зверев Александр:
Да, психологически это очень сложно, даже при подготовке. В последний месяц перед сложным маршрутом начинаешь волноваться. Даже сесть в поезд сложно, оторваться от дома, не знаешь, что тебя ждет, какая сложность будет, состояние реки… Каждая речка она особенная. То есть, нельзя войти в одну и ту же воду.

Ника:
Простите, что я возвращаю вас к сентябрьской истории. Вы же знали, что это сложная река, вы представляли, что она настолько сложная?

Зверев Александр:
Про Юрункаш не было такой информации. Это была была совершенно неизвестная для нас река, не было по ней информации. Она могла быть очень простой, мы могли пройти ее за три дня, но получилось то, что получилось.

Ника:
Вот преодоление себя. Бросили вызов: я смогу пройти этот путь?

Одинцов Александр Николаевич:
Правильно, сам себе ставишь некую цель, которую до тебя никто не достигал, и мы совершаем восхождение по новым маршрутам, то есть там, где не ступала нога человека, понимаете. Вообще, приятно оставить свой след на девственно чистом снегу. Мы в этом году попали в такую же ситуацию, как ребята. Они в Китае и мы тоже, тоже на стене, о которой не было известно ничего. Был очень плохого качества снимок и мы понимали, что, если что-то случается, то вытащить нас оттуда не сможет никто. Но, к счастью, нам повезло больше, чем ребятам.

Ника: То есть, вот так фатально?

Одинцов Александр Николаевич:
Ну, да. мы все мастера спорта, нас было три человека, и наша подготовка позволяет избежать неприятностей, но от неожиданностей не застрахован никто. Камнепады, лавины, в конце концов, и совершенно неизвестная стена...

Вопрос телезрителя:
Может быть, государству стоит ввести залог для экстремалов, который они будут платить прежде, чем тешить свой адреналин. Пусть оплатят хотя бы какую-то часть своих поисков, а если с ними ничего не случится, им вернут деньги обратно. Около 2% развлекается, а мы оплачиваем их поиски.

Ника:
Насколько серьезные средства связи вы с собой берете, когда идете в город?

Одинцов Александр Николаевич:
Спутниковый телефон.

Ника:
А если не берет?

Одинцов Александр Николаевич:
Один раз такое было, оказалось, что в Китае та сим карта просто не поддерживается, только смсками могли общаться. А, вообще, дело не в том, что и сколько стоит… Я бы хотел сказать девушке, которая звонила, что человек жил, живет и будет жить в горах. Человек занимался, занимается и будет заниматься различными видами деятельности, в конце концов, воевать. Кто по вашему будет готовить кадры для этой деятельности, кто будет тестировать снаряжение? Мы этим и занимаемся, а что касается тешить адреналин, то, во-первых, мы все застрахованы. Выходя для восхождение, все имеем страховку … Была такая авария в Пакистане и пакистанская сторона прислала за нами два вертолета, не за нами, а за человеком, который у нас пострадал, и все их расходы были возмещены и оплачены страховыми кампаниями.

Ника:
Саша, к вам вопрос. Я напомню зрителям, что вы один из двух спасенных в Китае в сентябре этого года. Вас спасало в общей сложности порядка 8 тысяч человек, огромные силы, огромные деньги… Вам когда-нибудь упреки высказали по этому поводу?

Зверев Александр:
Нет, никто мне ничего не говорил по этому поводу.

Ника:
У вас тоже какая-то была проблема со спутниковой связью, по-моему?

Зверев Александр:
У нас не было с собой телефона. Непонятно было, вообще возможна в каньоне связь или нет. Я когда остался, вообще, без вещей, без ничего, меня бы тогда не спасло, был телефон или нет. Я же не буду его с собой с спасжилете носить. Его надо очень герметично держать, там думаешь, коробок спичек взять с собой или не взять, будет он тебе мешать или нет. Надо быть очень мобильным, подвижным.

Ника:
Вы набрали свои 25 кг, я хотела спросить?

Зверев Александр:
Набрал.

Ника:
К нам по телефону подключился заместитель директора департамента территориальной политики МЧС России Юрий Викторович Сидельников. Юрий Викторович, давайте я в вашем лице скажу большое спасибо от всех спасенных или от имени тех, за кого вы боролись. Потому что мы как зрители, всегда оцениваем не только силу и способность людей, которые идут в горы или спускаются по рекам или поддаются каким-то еще безумным видам спорта, но отдаем дань несомненному профессионализму наших представителей МЧС, хвала вам и поклон. А, во-вторых, давайте о деньгах поговорим. Скажите, в бюджете как-то заложена обязанность государства спасать своих граждан, попавших в тяжелую ситуацию?

Сидельников Юрий Викторович:
Задача МЧС, оказать помощь любому гражданину России, тем более, на территории РФ, но если ЧП происходит за рубежом, то такие расходы, естественно, не планируются. На сегодняшний день, к сожалению, до конца не решен вопрос возврата финансовых средств, которые затрачиваются на оказание помощи тем или иным гражданам. Это проблема МЧС и на сегодняшний денье это обсуждается и мы стараемся решать вопроси. В итоге, будет найдено решение, будут подготовлены необходимые и все будет решено. Другое дело, что на сегодняшний день существуют механизмы, которые помогают людям избежать таких экстремальных ситуаций. Как это произошло в Китае, потому что не до конца была подготовлена экспедиция, это мягко говоря. Никто, конечно, никаких упреков спасенному человеку не выскажет. Тем более, не хочу обидеть ребят, но наверное, они уже наказали себя сами, наверное. Ведь они позиционировали себя как члены туристско-спортивного союза России и для этого существуют квалификационные комиссии, которые обязаны выпускать на тот или иной квалификационный маршрут со всеми необходимыми техническими средствами, которые помогли бы решить задачу оказания им помощи и спасения. Если провести анализ, то не все вопросы были до конца решены, хотя ребята, которые шли и руководители их – это наиболее подготовленные люди. Что говорить о тех людях, которые, глядя на них, могут посчитать, что это такая легкая прогулка. Вот сегодня было заявлено Александром, что эту реку в Китае можно пройти за 2 – 3 дня, а оказалось, что люди, которые привлекались для решения задачи по спасению их – даже не сотни, а тысячи людей и технических средств. Если говорить по финансам – это около 11 миллионов рублей только прямых расходов. Александр Одинцов сказал, что они всегда застрахованы, но я скажу, что это хорошее исключение из правил. К сожалению, мы сталкиваемся с огромным количеством случаев, когда люди по своему недопониманию, не введены сегодня такие правила игры, которые бы позволили человеку решить задачу перед выходом на маршрут. Он должен выполнить все шаги безопасности, которые позволят ему вернуться живым и здоровым и не переживать всей страной о его спасении или спасении той группы.

Ника:
Все-таки мы сегодня пригласили в Открытую студию в Петербурге и в Казани людей высоко профессиональных. Не смотря на то, что вы поругали нашего казанского гостя, вы признаете, что они люди профессиональные. Но сейчас тысячи людей лезут куда ни попадя и, конечно, их надо спасать, я уже не говорю о наших рыбаках, которые даже накрываются белой простыней, сидя на льду треснувшем, чтобы, не дай Бог, их вертолет не заметил. Можно ли ввести какие-то законы, ограничивающие это бездумное поведение?

Сидельников Юрий Викторович:
Это вопрос, который каждый себе задает, что такое демократия. Мы отложим его пока в сторону. Я хочу сказать, что тех людей, которых вы пригласили, их не надо сравнивать с рыбаками на льду. Это экстремальный туризм и это, действительно, профессионалы и они уже сказали, что они мастера спорта, потому что всегда этот спорт позиционируется, как спортивный туризм. Люди шли, знали, что они, покорив ту или иную вершину, тот или иной маршрут, заслуживают определенных спортивных званий и это стремление похвально. Другое дело, что к Александру я могу выразить такую небольшую претензию, когда он ответил на вопрос по письму, что кто же будет готовить кадры, кто же будет испытывать оборудование, идти в горы по неизведанному маршруту – это не значит готовить кадры и испытывать оборудование. Это делается несколько в иных условиях и другим способом. Это уже четко осознанное решение, идти там, где не прошел никто. Этими людьми можно гордиться, но, к сожалению, я как представитель министерства чрезвычайных ситуаций, мы переживаем с другой точки зрения по одной простой причине, ведь мы же подвергаем риску наших спасателей, наших людей. Хотя это можно было обдумать, решить так, чтобы снизить риск до минимума. Конечно, тогда это, может быть, уже был бы не экстремальный спорт, но надо думать о другом, я как представитель, сейчас больше думаю о безопасности, нежели о том, чью ногу поставить на искристый белый снег, кто не прошел этот маршрут и т.д. Наверно, в этом диалоге рождается истина.

Вопрос телезрителя:
Это город Комсомольск на Амуре. Общественная организация, занимающаяся организацией туристических маршрутов по Амуру, по горным рекам, в том числе, автомобильные маршруты на Китай и конные и водные маршруты. Я полностью согласен с Сашей Одинцовым, большое ему спасибо, что он так грамотно озвучил тот проблемный вопрос подготовки специалистов. Именно отсутствие выработанной политики и подготовки специалистов инструкторов, гидов туристов, именно специалистов туристической отрасли экстремальных видов, сейчас это наболевший вопрос. Выработать политику подготовки людей такого класса, снизить расходы потом на спасение жизни людей.

Ника:
Вы говорите, что отправляете людей в туры. Я хочу уточнить, многим ли вы отказываете? Или в готовы свозить по опасному маршруту любого, кто заплатит вам денег? При условии инструкторов и сопровождающих лиц.

Вопрос телезрителя:
Мы достаточно часто отказывали людям, не подставляя под риск жизни людей. Подготовить людей для прохождения в экстремальных условиях, зачастую, занимает достаточно времени. Мы не Таиланд и не Египет, которые могут рисковать ради экономии на водителях экскурсионных автобусов. мы все-таки Россия и ответственность чувствуем на каждом шагу.

Вопрос телезрителя:
Я с детства занимаюсь экстремальным спортом, лыжи, маунтин байк и хотел бы спросить у гостей, занимаются ли они какими-то еще видами спорта, и согласны ли они, что попробовав вкус адреналина один раз в детстве, трудно будет остановиться и себя проконтролировать.

Одинцов Александр Николаевич:
Я занимаюсь многими видами спорта, и на лыжах бегаю, и в мультигонках принимаю участие, в шахматы играю, в нарды, в футбол, в баскетбол, словом, спортом занимаюсь активно. Что касается адреналина, видимо, в этом, действительно, что-то есть. Я не могу себя представить лежащим на черноморском побережье даже двух дней на пляже, просто не могу себе представить такой ситуации, поэтому хочется вкусить чего-то необычного. По поводу подготовки инструкторов, Юрий Викторович говорил, что подготовка – это одно, а спортивные достижения высокосложные – это совсем другое. Он не совсем прав, потому что все ребята, кого я знаю, кто работает в системе МЧС, а я знаю очень многих, все так или иначе, помимо того, что они спасатели, занимаются альпинизмом, как спортом и, выходя на любой маршрут с целью спасения кого-либо, занимаясь оказанием помощи людям, выполняя свои профессиональные обязанности, они должны быть готовы на несколько голов выше, чем те люди, которых они спасают, а этого никак кроме как спортом не достичь. МЧС может черпать кадры для своих отрядов только из среды спортсменов. У нас на сет того, что страховка скорее исключение, чем правило – это не так. У нас люди, которые в составе нашей петербургской федерации, которые выезжают в горы, от новичка до мастеров спорта, все застрахованы.

Ника:
Саша, ваше мнение по поводу экстремальных видов спорта и адреналина.

Зверев Александр:
Ну, по адреналину, по видам спорта, я лет 10 катался только на горных лыжах зимой, сейчас перешел уже на беговые лыжи. Мне очень понравилось. Я для себя не вижу разницы, что кататься с горок на Эльбрусе или бегать здесь в Казани на беговых лыжах, мне удовольствие и то и другое приносит. Тем более, что лыжи более для здоровья безопасны.

Вопрос телезрителя:
Я год прожил в Новой Зеландии, путешествовал по всей стране. В Австралии я один на машине пересек всю Австралию кругом, было много приключений. Мне кажется, что должны быть организованы лицензированные компании, которые бы заботились о безопасности туристов. Потому что у меня самого было много историй, когда я думал, что мне это было необходимо. Появятся ли в России такие кампании?

Одинцов Александр Николаевич:
Ну, во-первых, такие кампании существуют. Не знаю, есть ли какая-нибудь специализированная лицензия, но я сам лично знаю несколько человек, владельцев таких кампаний, которые организуют туры, горные туры. Вообще, это профессия, горный гид. И получить эту профессию во Франции стоит 90 тысяч Евро и занимает 3 года. И далеко не каждый получает эту профессию. Мне кажется, что проблема заключается в нескольких моментах. Во-первых, МЧС у нас в общем-то достаточно бесправная в этом смысле организация, потому что она не имеет права остановить человека, который куда-то полез. Не имеет для этого никакой должной подготовки. В советское время мы имели право просто отобрать у него его вещи, рюкзак и пинком отправить вниз, такие случаи бывали, а сейчас МЧС не только не имеет право это сделать, она не имеет право меня, квалифицированного спасателя привлечь к спасработам, потому что я не нахожусь в системе МЧС и человек, который меня привлечет, будет за меня отвечать. Это не правильно. И потом, надо сказать, что в МЧС, к сожалению, в горах оно испытывает реальный кадровый голод. Хорошо подготовленных спасателей, имеющих высокую квалификацию по альпинизму очень и очень немного. Требуется увеличить и число, а во-вторых, требуется увеличить материальную базу, например, Кавказ в принципе мог бы покрываться пятью вертолетами и в течение получаса из любой точки Кавказа можно было бы забрать группу, терпящую бедствие, при условии, что она не на стене висит. А сейчас на Кавказе, по-моему, работает один вертолет. Он тоже покрывает часть территории Кавказа, но он зачастую прилетает, когда уже поздно и спасать-то некого.

Вопрос телезрителя:
Я сам экстремал, бывал в подобных ситуациях, я служил на севере, тонул в Баренцевом море, в тундре бывал за 50 км от ближайшего жилья и у меня вопрос о тех духовных и душевных изменениях человека, который прошел подобный экстрим. Известно. что первый американский астронавт, который ступил на поверхность луны, когда он вернулся с луны, то все его друзья, родственники и знакомые стали в один голос говорить, что он стал другим человеком. Со мной было нечто подобное.

Вопрос телезрителя:
У меня скорее не вопрос а определение к тем экстремалам, которые, на мой взгляд, поступают абсолютно безнравственно и аморально, именно потому, что в их спасении в экстремальных случаях задействованы такие колоссальные средства, такое количество людей, которые так же рискуют своей жизнью. И мы, как обыкновенные налогоплательщики, в том числе и я, я совершенно не желаю оплачивать эту дурь. Простите меня за такое резкое выступление, конечно, я рад за тех людей, которые были спасены после того, как сплавлялись по китайской реке. но опять же, осудите меня, но мне нисколько не жалко тех, которые погибли. Да, по-человечески жалко, но это дурь их полная, простите меня.

Ника:
Саша, во-первых, смотрите, мы все равно сегодня как-то возвращаемся к этой истории, потому что она была такая больная для всех и многообсуждаемая. Вам обидно слышать то, что вы слышите?

Зверев Александр:
Нет. Я этих людей полностью понимаю. Может быть, даже в чем-то соглашусь с ними, это не первые люди так говорят. Про то, что деньги налогоплательщиков, я считаю, что мы тоже чем-то больны, у нас это как болезнь. Кто-то болен водой, что-то горами, а кто-то выбирает наркотики. Потом мы тратим так же государственные деньги на лечение наркоманов, на лечение больных СПИДом, а здесь, мне кажется, все-таки это намного лучше, заниматься чем-нибудь таким экстремальным, но отвлечь себя от наркотиков, от пьянства, от переедания. Мне кажется, чем больше молодых людей будет с детства заниматься каким-то видом спорта, пусть экстремальным, тем государству будет лучше и будут люди, которые будут служить в армии, будут не бояться воевать. если не будет таких людей, некому будет защищать Родину. Тот же Афганистан показал, в то время альпинизм был «придушен», его отменили как вид спорта, что нет кадров, которые будут воевать в горах, не будет сотрудников МЧС, которые смогут спасать людей.

Ника:
Если бы ваш поход, ваша экспедиция закончилась хорошо и вы эту реку прошли, мы говорили бы сейчас, что вот спортсмены, которые первые в мире одолели эту реку, то есть был бы повод вами гордиться?

Зверев Александр:
Об этом бы никто не узнал. Об этом бы узнал очень узкий круг людей, нигде бы это не афишировалось.

Ника:
Тогда вопрос по поводу психики, вы согласны со звонившим, что меняется что-то в человеке?

Зверев Александр:
Многие боялись, что у меня изменится психика, я сам даже боялся, что что-то поменяется, но существенных изменений никаких не произошло. Может быть, сам стал больше бояться за свою жизнь, даже просто ради близких, друзей, родных. Их переживания были очень глубокими.

Ника:
Александр Николаевич, честно скажу, когда подъезжаешь к Эльбрусу, там огромное кладбище погибших альпинистов.

Одинцов Александр Николаевич:
Какое же оно огромное, там 15 – 16 человек.

Ника:
Ну не одна же могила, а кладбище. Все равно, на это смотришь и, по-моему, желания туда идти не возникает никакого… Это к вопросу о психике.

Одинцов Александр Николаевич:
А вы пробовали?

Ника:
Я боюсь высоты. Хотя мне очень нравится, очень красиво.

Одинцов Александр Николаевич:
Погибнуть можно где угодно и как угодно. И мы, в конце концов, все закончим известным образом. Я соглашусь с человеком, который звонил и сказал, что дурь полная. Я согласен совершенно.

Ника:
Прыгать с парашютом с Останкинской башни – это дурь?

Одинцов Александр Николаевич:
Как вам сказать… Тоже своего рода дурь.

Ника:
Где дурь, а где спорт…

Одинцов Александр Николаевич:
Я дружу с одним из лучших бейсеров мира, и мы совершали совместные восхождения и я скажу, что так подходить к этому опасному прыжку, как подходит он, - огромная ответственность. У меня такое впечатление, что в голове у него компьютер. Настолько взвешенно, настолько ответственно он подходит к любому действию, к любому движению в подготовке к прыжку. Да, можно назвать это дурью, но у человека, который звонил, возможно, есть сын, и представьте себе, что его сына призовут в армию, и попадет он, предположим, на северный Кавказ и окажется где-нибудь в каком-нибудь горном ущелье и попадет в лавину, не дай Бог…

Ника:
То есть, вы считаете, что есть вещи, азы, которыми надо всем владеть?

Одинцов Александр Николаевич:
Да, но для того, чтобы наша армия овладела этими азами, должна быть некая элита, верхушка… Известно же, что по нашей армии во время ВОВ просто эдельвейсы прошлись как катком, камня на камне не оставили от частей, которые считались у нас горнострелковыми. Мы хотим снова наступать на одни и те же грабли? Нам это надо? Существует такая профессия, которая называется промышленный альпинизм.

Ника:
Да, небоскребы моют.

Одинцов Александр Николаевич:
Это тоже можно называть дурью. Тогда давайте построим леса на Эмпайер Стейт Билдинг и будем мыть стекла при их помощи.

Ника:
И все-таки по поводу психики: вы согласны со звонившим? Что когда, действительно, страшные ситуации, то как-то… Наш казанский гость стал о жизни и о семье беспокоиться больше, чем о каких-то вещах.

Одинцов Александр Николаевич:
Да, конечно. происходят наверняка какие-то изменения. Мы сами их не замечаем, потому что они происходят с нами постепенно и внутри нас, и нам кажется, что мы не меняемся, но люди, которые нас окружают, замечают их. В лучшую сторону или в худшую – трудно сказать. Но начинаешь как-то более философски осмыслять происходящее.

Вопрос телезрителя:
Меня зовут Михаил, я из спасательной службы Москвы, спасатель первого класса. У меня реплика. В МЧС достаточно большое количество специалистов, которые готовят свои кадры и в системе профессионального альпинизма. Да, спасательная служба вышла из системы профессионального альпинизма и очень много спасателей являются в прошлом профессиональными альпинистами. Я бы хотел поговорить о другом. Здесь присутствуют два человека, которые являются элитой альпинизма и водного туризма. МЧС уже много лет пытается продвинуть момент иного отношения к безопасности, чем существует сейчас. И, с моей точки зрения, крайне необходимо сделать таким образом, чтобы вы, господа профессиональные спортсмены, в первую очередь, культивировали безопасность. Многие из вас, и профессионалы в том числе, грешат тем, что не являются в спасательную службу. Многие из вас не контактируют с местными спасательными службами, не советуются с теми спасателями, которые есть в ваших регионах с тем, чтобы соединиться каким-то образом со спасателями в тех регионах, куда вы идете. Я не говорю о присутствующих, я говорю об их коллегах.

Ника:
Мы говорили о том, что непрофессионалы кидаются в разные опасные предприятия и путешествия. Что вы можете сказать, и как вы, как профессионал, на них смотрите? Может быть, эти люди достойны уважения хотя бы потому, что они смелы?

Вопрос телезрителя:
Знаете, я сам альпинист и моя спасательная карьера начиналась с альпинизма. Говорить о том, что это дурь я не могу. До сих пор хожу в горы, но с моей точки зрения, отношение к безопасности должно быть иным и пропаганда должна быть не со стороны спасателей, а со стороны авторитетных людей, в том числе тех, которые находятся в студии. Об этом много лет ведется разговор в туристско-спортивном союзе.

Одинцов Александр Николаевич:
Я могу отвечать только за тех людей. которые пришли к нам в федерацию альпинизма и сказали: «Мы хотим быть альпинистами, мы хотим получить эту квалификацию». За них я могу отвечать. Все восхождения, совершаемые в рамках Федерации, обязательно регистрируются в КСП района. Я не совсем понимаю, зачем МЧС при Эльбрусе сдают зачеты и экзамены по спасению на воде. Это мне не понятно. Мне кажется, что это все должно быть целенаправленно организовано.

Ника:
Саша, ваше мнение по поводу того, чтобы культом сделать систему подготовки. Или можно идти по пути: «Оставьте меня, это моя жизнь, это моя голова и это моя шея и не дело государства заниматься, куда я полез и что со мной будет».

Зверев Александр:
Я считаю, что должно быть разделение. Если человек заявляет себя спортсменом, хочет получить разряд, то здесь должен более строгий быть контроль подготовки. А есть люди, которые не хотят быть спортсменами, разряд получать, и это уже их судьба и воля. Другое дело, что те люди, которые несут ответственность за выпуск на маршрут, должны более серьезно подойти, какие-то изменения в правилах подготовки сделать. Мне кажется, и взаимоотношения с МЧС тоже надо на правовой уровень поставить. Тогда и ответственность выше будет, и спасать будет легче.

Вопрос телезрителя:
Стоит заставлять экстремалов регистрировать свои маршруты у МЧС обязательно?

Одинцов Александр Николаевич:
Это практически не реально. Мы это давно делаем, а те, кто просто пошли по тропе и сломали ногу, ничего не будут регистрировать, это бесполезно. Дело в том, что, если мы ездим на автомобиле, у каждого из нас есть ОСАГО. Так вот, в принципе, каждый человек, который оказывается в горах, должен иметь такой же полис ОСАГО. И платить должны не налогоплательщики, а страховые кампании.

Ника:
Саша, у вас есть еще желание на неизвестную реку пойти и так же попробовать испытать судьбу?

Зверев Александр:
Мучают сейчас эти вопросы. Впереди майские праздники. Друзья зовут.

Ника:
Вы возьмите с собой рацию, МЧС предупредите.