«Кому выгодна паника?»

Ника: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.

Гость в Петербурге: режиссер, советник губернатора Санкт-Петербурга Александр Глебович Невзоров.

Гости в Москве:
– директор Центра экстренной психологической помощи МЧС России Юлия Сергеевна Шойгу;
– политолог, философ Сергей Юрьевич Деменский.

Невзоров Александр Глебович: Вы хотите говорить про кризис?

Ника: Про правду. 67% россиян хотели бы знать правду о кризисах и катастрофах. Вы верите в эту цифру?

Невзоров Александр Глебович: Понимаете, эту цифру нельзя рассматривать в отрыве от всех остальных цифр, потому что все остальные цифры точно такие же абсурдные, как и первая. Правда – это философская категория, мы же не договорились, то это за правда, которую они хотели бы знать. И те категории, которые считают, что от них скрывают какую-то правду, они столь же абсурдно мыслят. Ребята, дураков на самом деле нет, я имею в виду СМИ. Кризис – это роскошный информационный товар, и торговля им идет очень бойко и очень радостно, и даже то, чего нет, о кризисе вы все равно узнаете. А когда говорят, что есть Интернет, в котором бурлят кризисные страсти, и есть государственные или иные каналы, где кризисные страсти не бурлят, так помилуй Бог, в Интернете существуют несколько тысяч порнографических сайтов, которых нет в других СМИ, потому что Интернет, в известной степени, основан на самодеятельности и на том, чего нельзя в обычной нормальной регламентированной жизни.

Ника: Пока товар покупают, давайте его продавать?

Невзоров Александр Глебович: Точно. И все подробности кризиса, которого пока не видно. Мы на данный момент имеем такую картину, когда все залегли, все тревожно всматриваются в горизонт и все время передергивают патронники, когда уже стоит обвязанный гранатами Кудрин, которого все решили бросить под первый же танк, который появится, и он уже понял, что это произойдет, и уже даже перестал рыдать…

Ника: Вы не правы, Кудрину, наконец-то, сказали спасибо за стабфонд…

Невзоров Александр Глебович: Но нет танков, и мы ничего не видим пока на горизонте. Уже немеют руки на затворах. К тому же некая театрализация кризиса, которая происходит, я вам как драматург могу сказать точно, что литературные произведения, у которых настолько растянуто предисловие и пролог – это особый японский жанр, который обычно на прологе и заканчивается. Это для гурманов.

Ника: Юлия Сергеевна, взгляд профессионала, который может лечить и наблюдать за состоянием общества. То, что сейчас происходит, мы же не можем назвать это паникой, но какая-то тревога ведь есть, мы не можем этого отрицать?

Шойгу Юлия Сергеевна: Для того, чтобы говорить об экономическом кризисе, наверное, нужно обладать экономическим образованием и гораздо большим количеством знаний. На мой взгляд, тема, которую мы сегодня обсуждаем, она гораздо более широкая, чем, как и в каком объеме, нужно информировать людей о том, что происходит, какая-то катастрофа, стихийное бедствие, чрезвычайная ситуация. Как это делать так, чтобы это было безопасно для людей, отвечало требованиям безопасности общества, психологической безопасности личности.

Ника: Безопасная информация, то есть, информировать, чтобы это было безопасно. Какие здесь есть критерии или границы? Полуправда получается?

Шойгу Юлия Сергеевна: Я не могу согласиться с тем, что это полуправда. Для того, чтобы информация была безопасной, очень важно то, как мы ее сообщаем, как мы говорим человеку о том, что произошло. По роду деятельности, мне часто приходится сталкиваться с такой ситуацией, когда приходится сообщать человеку, например, о смерти близкого. Конечно, мы не имеем права позволить себе сказать какую-то полуправду, давать какую-то надежду, если мы точно знаем, что ее нет. Конечно, нужно говорить правду сразу. Мы тоже можем сказать ее по-разному и основные правила, которые надо соблюдать, чтобы информация была максимально психологически безопасна для человека – это объективность информации, ее однозначность и лаконичность, наверное.

Ника: Хорошо, когда информация может быть объективная и однозначная. Сергей Юрьевич, если говорить о том, что сейчас происходит. Президент, премьер-министр говорят о том, что у нас никакого кризиса нет. Танки на горизонте не видны. Вы как смотрите на эту ситуацию? Танки видны или нет?

Деменский Сергей Юрьевич: Я считаю, что проблема, которую мы сегодня обсуждаем, и которая существует на данный момент времени, она заключается не в том, есть или нет доверие у нас к тем заявлениям, которые делают какие-то ответственные чиновники, какие-то СМИ. Проблема заключается в том, что когда нам ставят диагноз, его никак не аргументируют. Когда сегодня президент или премьер-министр говорят о том, что есть кризис, есть такая ситуация, такие проблемы, они просто констатируют факт и никак не разъясняют и не аргументируют свою позицию. Когда то же правительство сегодня предлагает какие-то меры по выходу из кризиса, оно тоже ведет себя совершенно однозначным образом, оно учит общество и говорит: «Общество, ты будешь жить вот так». Никакой системы аргументации, никакого диалога сегодня нет. Этой системы аргументации нет сегодня и в СМИ. СМИ себя ведут точно так же. Они просто педалируют определенные факты, и никто с обществом сегодня не разговаривает, никто обществу не регламентирует никакие шаги. Может быть, общество сегодня готово жить и в этом кризисе, и в более сложном кризисе. Только никто общество не консолидировал и не призвал, и не аргументировал обществу, почему оно должно вести себя в этой ситуации так, а не иначе.

Ника: А кто может обществу сказать это? Кого послушает общество?

Невзоров Александр Глебович: Честно говоря, я вообще ничего не понял из последних выступлений, не смотря на все уважение к фамилии первого выступающего. Потому что сперва было сказано, что мы как бы не будем разбираться, что такое кризис, и есть он или его нет, а потом было сказано, что мы должны думать о том, как информацию о нем доносить безопасно. Что касается общества, с которым кто-то должен вступать в какой-то диалог, то я бы сказал, что высказывание в высшей степени безответственное, потому что, если это общество будет каким-то образом коалицизованно и организовано, у него появится лидер, этот лидер будет называться президентом, то это уже совершенно другая история. Пока у нас есть некое общество, которое представляют СМИ и те самые ответственные чиновники, которые говорят во многом от лица этого общества.

Ника: Но чиновники говорят о том, что потеряли мы миллиарды, фондовый рынок, акции, и люди не могут понять, они-то какую роль во всем этом играют, их то какая волна накрыла?

Невзоров Александр Глебович: Я говорю про то, что есть некая театрализация кризиса. Я не удивлюсь, если в одну прекрасную ночь на Красной площади, (понятно, что трибуна Мавзолея тоскует), в одну прекрасную ночь из брокеров, риэлтеров, биржевиков будут организованы отряды, которых научат ходить в ногу, на трибунах будут президент, премьер, и ночью при полной луне пройдет парад «К проведению кризиса готовы». У нас, к сожалению, даже проведение кризиса доверить в стране особенно некому, и поэтому все мечутся, все в полном недоумении, поскольку таких настоящих осуществителей этого кризиса, как выяснилось, нет. А СМИ вы переоцениваете, они торговцы информационным товаром и, конечно, они заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее опустошить свои склады тем, что идет хорошо. А уж в сколь щадящей форме это подано, поверьте мне, это в СМИ как раз никого не интересует. Чем более жесткая форма подачи, тем с большей охотой и благодарностью глотается продукт.

Деменский Сергей Юрьевич: Я не знаю, пробовал Александр или нет, сегодня рассказать что-нибудь позитивное в СМИ. Это практически невозможно. СМИ заняли прекрасную позицию, когда они говорят, что самое позитивное, самое прекрасное, что делают различные субъекты, любые субъекты, все это есть пиар. Поэтому вы, дорогие и уважаемые, должны платить СМИ, чтобы они об этих позитивных тенденциях, позитивных вещах, позитивных акциях рассказывали. До этого я хотел бы сказать, что я хотел бы пожелать вашей программе тех же рейтингов, которые были у программы Александра Невзорова, когда он вел «600 секунд», когда он задавал новый пафос СМИ. Но тогда этот пафос был оправдан некоторым содержанием. Сегодня в СМИ остался только один пафос, один напор и только одна эмоция, а содержательная часть оттуда ушла абсолютно.

Звонок телезрителя: Я звоню из Красноярска. Касаемо кризиса, Владимир Владимирович Путин с большой трибуны заявляет, Кудрин поддерживает это мнение, СМИ второе мнение дают, а в реале происходят совершенно противоположные вещи. Людям в Красноярске зарплаты не выплачивают, сплошь задержки идут, в одночасье стало сплошное безденежье, понимаете?

Ника: Скажите, какое у вас, выражаясь профессиональным языком, состояние тревоги? Вы кому верите? Вы ориентируетесь на СМИ или все-таки смотрите на то, что происходит вокруг вашей жизни и это наиболее честная реальность?

Звонок телезрителя: Реагируешь на то, что происходит вокруг, и никому не веришь.

Невзоров Александр Глебович: Все мои злодействующие знакомые, приятели, друзья, всякие негодяи олигархи, банкиры, заводчики, все они страшно счастливы и используют эту драматургическую составляющую кризиса на полную катушку, потому что появляется возможность, во-первых, с мрачной физиономией появляться на публике, сокращать огромное количество людей. У них всегда чесались руки сократить этих людей, но теперь вдруг есть некий призрак кризиса… Этот кризис, на самом деле, воспринят с таким наслаждением руководящим составом большинства предприятий, потому что пока его реального нет и неизвестно, будет он или нет, но очень многие используют его уже и для резких сокращений, и возможности направления определенных финансовых потоков в интересном направлении, а не каком-то абстрактном, в каком они были. То есть, кризис – это такой день капиталиста.

Звонок телезрителя: Меня зовут Виктор, я звоню из Кузбасса. У меня вопрос к Юлии Сергеевне, замечательные слова, что надо преподносить это все осторожно. Александр говорит, что ничего нет, все виртуально. На самом деле, у нас очень много моих друзей и товарищей, которые просто были уволены в связи с началом кризиса. Я знаю много компаний, которые находятся на грани банкротства, либо им убавили наполовину зарплату. У людей возникает большая паника. Мы, конечно, понимаем, что завтра не наступит конец света, но, тем не менее, наступает ситуация, когда люди паникуют.

Шойгу Юлия Сергеевна: Опять, давайте поймем, о чем мы говорим. Ситуация кризиса – это ситуация длинная, которая развивается не один день, не один час. Это достаточно сложная тема. Для того, чтобы в ней разобраться, нужно понимать комментарии экономистов, людей, которые уважаемы в обществе… Если мы говорим о ситуации чрезвычайной, чем я обычно занимаюсь, что является сферой моей компетенции, могу вспомнить по своему примеру несколько случаев. Это случай, когда затонула подводная лодка «Курск», и когда с интервалом 30-40 минут людям далась абсолютно разная информация, что моряки могут быть живы, потом говорилось, что они все погибли, потом говорилось, что они еще 3 недели могут продержаться. Представьте себе состояние родственников, которые ждали их дома. Вот об этом я говорю, когда говорю, что информация должна быть однозначной, что ситуация должна быть лаконичной, понятной и объективной в первый, острый период, когда мы четко понимаем, что да, произошла беда, да, произошла катастрофа. Но когда мы людям то даем надежду, то ее отбираем и раскачиваем эту ситуацию как на качелях, тогда мы можем уже знать, что последствия для психологического здоровья того человека, который слушает нас, будут весьма серьезными.

Интернет-вопрос: Вам не кажется, что сегодня в России человек живет в состоянии постоянного страха, дверь открывать боится, в маршрутку сесть боится, вдруг аварии, самолетами летать боится. Вам не кажется, что опасно так экспериментировать над обществом и заставлять людей жить в постоянном страхе?

Невзоров Александр Глебович: Вопрос предполагает наличие некоего сверхразума или наличие неких сверхсил, которые манипулируют этим несчастным обществом, которое… Новости – это такая же часть общества, такая же органическая часть толпы, как и торговцы картошкой, чинщики киросинок или бульдозеристы… Здесь думать, что новостийщики чем-то принципиально отличаются от других людей глупо, и никаких сверхсил и космических негодяев, которые рулят и заставляют это общество балансировать на гранях срыва – не существует.

Ника: Хорошо, общество само догоняется этими новостями. То, что люди боятся летать самолетами – это правда.

Невзоров Александр Глебович: И правильно делают. Самолеты-то падают. Падают и разбиваются. А что им летать? Куда им летать? На курорт? Ну, если так надо на курорт – значит, будь готов разбиться. Все просто. К тому же, мы имеем какой-то кризис-мутант. Ты вспомни, какой был тот прежний кризис! Бац! Грохнул и уже одни последствия. А сейчас ждем, ждем, ждем и уже последствия.

Ника: Юлия Сергеевна, когда самолеты падают, потом начинается по стране волна этих страхов. Что делать людям, которые даже не причастны к этому самолету, у них там не было ни знакомых, ни родственников, им не надо было лететь в эту сторону, но ощущение страха-то остается.

Шойгу Юлия Сергеевна: К сожалению, страх летать на самолетах – один из самых распространенных у нас страхов, как раз благодаря яркому освещению катастроф, которые мы можем наблюдать после каждого такого инцидента. Если этот страх настолько выражен, что мешает жить, тогда надо обратиться к специалисту. Если это просто некое волнение перед полетом, которое вполне преодолевается, то с ним можно жить. Никакой серьезной психологической проблемы он собой не представляет.

Ника: Сейчас постоянно думают о кризисе 1998 года. Опять? Все вроде наладилось, привыкли к банкам, к кредиткам, к кредитам, стали подрастать пенсии… Люди боятся не того, что сейчас, а того, что дальше будет.

Деменский Сергей Юрьевич: Тут я должен согласиться с Александром, который начал говорить о том, что есть часть людей, которые заинтересованы в некой панической кризисной ситуации, которые пытаются максимум для себя из этого извлечь. Они придумали для себя удобную аргументацию на сегодняшний момент времени и пытаются себя вести и жить в соответствии с этой своей новой аргументацией. Если возвращаться к вопросу о том, кому выгодна паника, видимо, в данной ситуации, паника выгодна некоторым деструктивным элементам, которые есть в совершенно любой сфере. Есть деструктивные журналисты, есть политики, олигархи, банкиры, просто деструктивные элементы в совершенно любых слоях общества, которые, наверное, могут каким-то образом из этой ситуации выносить для себя какие-то дивиденды, плюсы и все остальное. Проблема заключается в том, что общество успокоилось, и у него вообще не было этого ожидания кризиса. Оно успокоилось. Были ли основания для этого спокойствия, успокоения, этого начала оптимистично смотреть в будущее… Я думаю, что этого не было, оно было создано исключительно виртуально.

Ника: То есть, мы зря успокаивались?

Невзоров Александр Глебович: Я думаю, что нельзя сказать зря или нет. Здесь страшную роль сыграла эта чудовищная идеализация банков, когда нам все время подсовывают банковскую систему, подсовывают банки и пытаются внушить, что банк – это некий друг человека, хотя, на самом деле, более страшного врага человека, чем банк – не существует. Думать, что компания профессиональных ростовщиков озабочена чьим-либо благосостоянием кроме своего собственного – это предельная глупость. Эта куьтивация банков, банковских услуг, которые пожелали присосаться уже абсолютно ко всему в жизни, банки, которые стали рулить и руководить возможностью иметь или не иметь жилье. Может быть, на Западе где-то заемщик честно готов горбатиться дальше на этот банк, в России же нормальный заемщик живет мечтой, что президент банка поедет на очередное сафари, сломает ногу, его сожрут крокодилы, всех замов перестреляют, банк закроют, а в процессе закрытия документация будет потеряна. Вероятно, руководитель банка живет мечтой, что заемщик заболеет туберкулезом, потеряет ноги, будет нетрудоспособен и тогда все то, что он приобрел за счет банка, можно будет по суду забрать, как говорилось в «Пиратах Карибского моря» – это деловой подход. Это на самом деле так. Мы дали банкам, навязчивой и абсолютно лицемерной рекламе этих банков, проникнуть во всю нашу жизнь. И теперь, когда у кого-то не срабатывает пластиковая карточка, кому-то что-то не перечислили, начинается цепная реакция паники. Да сейчас хорошо, передохнет 9/10 этих банков и только лучше будет.

Ника: Мне один специалист рассказывал, что вообще те, кто должен банку сейчас, могут оказаться в плюсе, потому что некому будет деньги отдавать.

Звонок телезрителя: Я звоню из Челябинской области. Вы говорите, кому выгодна паника, на данный момент получается, что большинство градообразующих предприятий остановились. У людей есть ипотека, в стране рассчитывали на стабильную зарплату.

Звонок телезрителя: Я звоню из Санкт-Петербурга. Я обычный представитель среднего класса, я работник торговли. Наблюдая всю эту ситуацию, я понимаю, что большинство людей у нас экономически не подкованные и, задавая вопрос всем окружающим, которые поддались такой панике, то есть моим знакомым, никто объяснить так и не может, а в чем состоит кризис. Мне кажется, что кризис в голове у людей. Они поддаются этой панике, начинают скупать, кто золото, кто продукты, снимают деньги с вкладов. На моей семье и знакомых кризис, кроме как инфляцией, не отразился, да, на крупных предприятиях происходят увольнения, не выплачивают зарплаты, а больше никак это не отражается. В принципе, люди не понимают, они поддаются этой панике.

Звонок телезрителя: Я звоню из района Находки. Я не знаю, как отразился на нас кризис, но в Находке нельзя купить угля. В прилегающих районах нельзя купить угля, зима наступила, люди мерзнут. Никогда такого не было. Даже если уголь сейчас появится, это вызовет ажиотажный спрос, машина дров с 4 тысяч возросла до 7,5. Администрацию нашего региона это никак не беспокоит.

Ника: Люди же не сумасшедшие!

Невзоров Александр Глебович: Я любуюсь тем, как славненько мы подливаем масло в огонь кризиса нашей антикризисной и антипатической передачей.

Ника: Реально угля нет, людей увольняют, градообразующие предприятия закрываются…

Невзоров Александр Глебович: Дело не в том, что угля нет, а уголь подорожал. Кто-то его придерживает, он будет дороже. Хотели капитализм – получили капитализм. Надо было в 1991 году думать и поддержать ГКЧП. В Находке был бы уголь.

Ника: Юлия Сергеевна, президент не так давно дал указание о создании центра помощи населению в таких кризисных ситуациях. Вы готовы к тому, что в результате какая-то сумасшедшая цепная волна обрушится, в том числе, на вас, потому что людям уже важны будут не самолеты, а такого рода кризис и психологическая помощь в такого рода ситуациях. Как будет называться центр?

Шойгу Юлия Сергеевна: Знаете, я, к сожалению, не могу понять, о создании какого центра вы говорите. Центр, которым я руковожу, существует уже 9 лет и работает вполне успешно.

Ника: Сомневаюсь, что президент не в курсе, что существует ваш центр. Очевидно, он что-то имел в виду. В любом случае, вы, как профессионал, можете начать давать людям рекомендации? Сказать, чтоб плюнули на все…

Невзоров Александр Глебович: Не может она так сказать, она с совестью человек, как она такой совет будет давать?

Шойгу Юлия Сергеевна: Знаете, психолог – профессия гуманная, поэтому, безусловно, специалисты моей отрасли могут помогать людям. Я не уверена, что компетентно давать людям рекомендации типа «плюньте», «не обращайте внимания»… Тем не менее, переживание такой сложной ситуации как увольнение с работы, нехватка денег… Они порождают проблемы в семье, целую цепочку личностных переживаний. С этим, безусловно, можно работать и в этом состоянии человеку, безусловно, можно помочь.

Ника: Сергей Юрьевич, вы согласны, что вообще у русского народа есть одно замечательное качество, мы очень терпеливы. Мы все терпим, терпим… и вот терпишь, терпишь, а тут еще и увольнение… Может быть, просто терпение закончилось? Раз и закончилось осенью…

Деменский Сергей Юрьевич: Я расцениваю сегодняшнюю ситуацию в российском обществе как еще далекую от этого лимита, степени доверия и спокойствия. Мы не так долго хорошо жили, мы не так долго ходили по магазинам, в которых есть все. Я думаю, что этот кризис, каким бы он ни был и как бы его не прогнозировали, российское общество переживет. Мы еще не научились кормиться с 6 соток. Вопрос такой, с чем мы выйдем из этого кризиса, что мы будем делать потом, насколько и кому общество будет доверять после этого. Очень печально, что у кого-то нет угля, очень жаль, что кто-то на данный момент остался без работы, но мне думается, что сегодня еще не исчерпаны те возможности, когда население будет пытаться выживать само, без каких-то обращений к власти и надежды на власть.

Ника: Вот это терпение, которое безграничное, сколько же можно ставить эксперименты над обществом? Какие-то подопытные кролики! Надоело!

Невзоров Александр Глебович: Подожди! Кто ставит? Давай, персонифицируем этих жутких…

Ника: Это похоже на нормальную жизнь?

Невзоров Александр Глебович: Конечно, похоже. Это и есть приметы нормальной жизни.

Ника: Может это нам из окон Открытой студии, а для людей, у которых туалеты на улице…

Невзоров Александр Глебович: У них и без всяких кризисов тоже были туалеты на улице. Еще лет 6 назад в Ленобласти я столкнулся с тем, что, когда привозили детей (я там кураторствовал над каким-то центром для слабовидящих детей), со всей области в этот центр, и когда я спрашивал, что труднее всего, какая адаптация наиболее тяжела детям, которые приезжают туда на несколько лет, мне директриса честно говорила, что труднее всего приучить спускать воду в туалете. Действительно, в Ленобласти 30% сортиров – это то, что называется очко и коромысло.

Ника: То есть, борьба с трудностями тоже придуманная?

Невзоров Александр Глебович: Борьба с трудностями не придуманная, она совершенно естественная, но это все так нормально для всякого развития… А что, вы хотите прямо сейчас на том основании, что вы сами себе придумали, что вы живете в бесконечно просвещенное, в бесконечно благополучное время, от того, что вы себя дали загипнотизировать этими словами, что это время действительно станет таким? Что вы меня смешите!

Ника: А когда?

Невзоров Александр Глебович: Я думаю, что если бы мы с тобой сидели где-нибудь на паперти Церкви Святого Роха в 14 веке, собирали бы вшей и радовались, что у нас нет проказы, радовались, что нам удалось благополучно стащить кусок хлеба у зазевавшегося торговца, и это было бы определенной степенью благосостояния. В каждую эпоху представление о благосостоянии разное. Сейчас есть ситуация, когда реклама благосостояния, когда навязчивая пропаганда благосостояния значительно опередила реальное благосостояние, и люди начали мучительно ощущать, что между тем идеалом, который им предлагает пресса, глянец, журналы, вся эта омерзительная фигня, которая что-то пропагандирует, и их реальной жизнью все равно есть некий разрыв. Этот разрыв будет всегда.

Ника: Мне вспоминается анекдот: демонстрация рабов в те рабовладельческие времена, люди в рубищах и в цепях идут и несут плакат «Да здравствует феодализм! Светлое будущее всего человечества!». Мы постоянно говорим, есть кризис или нет кризиса. Давайте поговорим о СМИ, когда действительно все СМИ могут построиться, чтобы какую-то договоренную правду…

Невзоров Александр Глебович: Все СМИ построиться не могут, их могут только построить… На самом деле, это абсолютно правильно, их надо строить.

Ника: А почему нас сейчас не строят?

Невзоров Александр Глебович: Не строят потому, что совершенно эфемерна и непонятна ситуация и совершенно непонятно, нужно строить или нет. Потому что та живинка, которую вы придаете ситуации, та подпитка паники, которой мы занимаемся сегодня, она в известной степени оживляет общественную жизнь, ведь я не сомневаюсь, что руководство страны придумает какой-нибудь замечательный выход из ситуации, но надо, чтобы эта ситуация была прочувствована.Чтобы эффект был заметнее. Хотя Первый канал отстроили.

Ника: Это правда, ведь московские центральные каналы не говорят той ерунды или правды, как это делаем мы.

Невзоров Александр Глебович: Вероятно, у них есть, чем занять эфир.

Ника: Я тоже про Пушкина все мечтаю поговорить. Не дают.

Невзоров Александр Глебович: Вот.

Ника: Сергей Юрьевич, нас сейчас не строят, кому-то выгодна эта свобода? Первым каналам, действительно, не рекомендовано сеять панику, а все остальные занимаются вакханалией.

Невзоров Александр Глебович: Я тебе честно могу сказать, что нет никаких таких рекомендаций, нет у них никакого самосознания, потому что они все-таки не в Петербурге, это какая-то Москва. Но у них есть жесткая эфирная сетка, где практически не оставлено места для таких безобразий, какие мы устраиваем здесь сейчас в этой студии.

Деменский Сергей Юрьевич: Я развел бы эти вопросы, я и согласен, и не согласен. Во-первых, я считаю, что государственные СМИ, через которые проводится государственная позиция, должны существовать. Должны существовать и те СМИ, которые нам рассказывают, какие прекрасные и замечательные банки, и таким образом вводить нас в заблуждение. Но при этом, должно быть и то, и другое профессиональным. Если журналист делает материалы и не несет за них ответственность и никак не отвечает за то, что он написал, что он посеял панику, дезинформировал и еще что-то, вот это, на сегодняшний момент, мне кажется самым пугающим в СМИ. Они ведут себя безответственным образом.

Ника: А если все-таки журналист говорит правду и сеет панику, в чем его винить?

Деменский Сергей Юрьевич: Скажите пример такой правды, которая вызвала панику? Я знаю пример паники, которую разожгли СМИ примерно полтора года назад, когда рассказали, что России грозит соляной кризис. Кто за нее понес ответственность из тех журналистов, который эту панику посеял?

Невзоров Александр Глебович: Стоп. Ребята, никаких ответственностей.

Ника: Могу привести точный пример. Кто заставил меня бояться темных улиц? Александр Глебович. Потому что он первый в своей программе «600 секунд» начал рассказывать…

Невзоров Александр Глебович: То есть, я виноват, что ты, не изнасилованная и не убитая сидишь сейчас в чудесной розовой кофточке…

Ника: Но это была правда. Что мне теперь его винить…

Невзоров Александр Глебович: Отвечу московскому собеседнику. Вы предполагаете, что СМИ, (я в старину когда-то был тележурналистом и что-то еще помню), что они находятся в состоянии вечно зачаточном. Для уклонения от любого вида ответственности средствами массовой информации, которые не стоят на месте и постоянно разрабатывают методики уклонения от различной ответственности за различную информацию. Вот по части уклонения СМИ достигли практически пика и совершенства, и никогда никто ни за что отвечать не будет, а я считаю, что и не должен. Если у людей профессия сеять панику, как их можно привлекать к ответственности за то, что они посеяли панику.

Ника: Вы как-то смешали воедино сеять панику и говорить правду.

Невзоров Александр Глебович: Вопрос в том, насколько качественно посеяна паника. Правда – категория философская, правда выясняется через сто лет. Правда – это удел истории. Не надо правду превращать в некую телевизионную единицу.

Ника: Хорошо. Но понятие «факт» существует?

Невзоров Александр Глебович: Тоже смотря с какой стороны посмотреть.

Интернет-вопрос: Мне нравится, как рассуждают господа вроде Невзорова, того же Путина или Медведева, что у нас нет кризиса. Я работаю бухгалтером в крупной фирме, меня сокращают, ищу работу, невозможно устроиться. Зарплату резко снизили, невозможно работать. Кризиса нет. Все просто супер. Что делать дальше?

Ника: Это факты.

Невзоров Александр Глебович: Может быть, написавшая тебе, достойнейшая женщина, а может быть, она уронила с третьего этажа урну на руководителя. Откуда мы знаем предысторию?

Деменский Сергей Юрьевич: Я бы все-таки хотел ответить Александру и ответить на ваш, Ника, вопрос. Я сегодня уже рассыпался в комплиментах программе «600 секунд». Ведь тогда Александр нас научил быть осторожными, он тогда нам рассказал, что очень многое в этой жизни зависит лично от нас. Если мы будем аккуратнее, если мы не будем ходить по темным подворотням, то шансов прийти в эту светлую жизнь становится все больше и больше. Сегодня СМИ, тот пафос, ту моду, которую когда-то задал господин Невзоров, они срезали всю верхушку, оставили только пафос, а содержательную часть, некую назидательную и моральную историю, которая была в его программах, просто вычеркнули, и ей там сегодня места нет вообще.

Невзоров Александр Глебович: Вот эта позиция мне очень нравится. Вот очень у нас хороший собеседник в Москве. Спасибо.

Ника: Хорошо. Тогда давайте попытаемся в последние 40 секунд найти какую-то мораль. Если мы уже не будем искать, есть кризис или нет, надо попытаться как-то людей успокоить, либо помочь… Людей увольняют, угля нет, что делать? У меня есть эфирное время. Я час сижу каждый день, я хочу помочь. Что мне сказать людям?

Невзоров Александр Глебович: Ты хочешь переложить на меня свои обязанности?

Ника: Да, хочу. Ты талантливый, хочу.

Невзоров Александр Глебович: Естественно. Но не удастся.

Ника: Давайте делиться советами.

Деменский Сергей Юрьевич: Мне думается, что в этой ситуации выход только один. Давайте работать, давайте делать дело, и это дело принесет нам какие-то плоды, какие-то результаты.

Ника: Я всегда говорю, что мы из принципа должны жить долго, чтобы посмотреть, чем все это закончится.