«Что делать, если вы банкрот?»

Ника: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.

Гость в Петербурге: независимый эксперт, редактор журнала «Наши деньги» Борис Федоров.

Гости в Москве:
- сокоординатор социально-консервативного клуба партии «Единая Россия», депутат Госдумы РФ Игорь Николаевич Игошин;
- вице-президент Ассоциации региональных банков России Георгий Алексеевич Медведев;
- депутат Госдумы, член Комитета по финансовому рынку Павел Алексеевич Медведев.

Ника: По моим данным порядка 3% должников по банкам. Как вам кажется, серьезно ли эта цифра может увеличиться хотя бы в ближайшие месяцы или полгода?

Борис Фёдоров: Мне кажется, что серьезно. Раза в 2. Я говорю о просроченной задолженности. Можно по-разному оценивать сроки, 3 месяца и сколько, но мне кажется, что в 2 раза, как минимум, должна увеличиться эта просроченная задолженность, то есть, люди, которые не вносят вовремя эти платежи очередные по кредиту.

Ника: Георгий Алексеевич, каковы прогнозы банкиров?

Георгий Алексеевич Медведев: Насколько я понимаю, процент будет увеличиваться, но он будет не очень большой, потому что банки не такие уж организации, которые готовы только зажимать заемщика. Я думаю, что они будут заниматься переоформлением договоров, с точки зрения реструктуризации этих кредитных договоров.

Ника: Вас что интересует, деньги все-таки вернуть или человека в тюрьму отправить?

Георгий Алексеевич Медведев: Конечно, вернуть деньги. В этом заинтересованы не только банки, но и люди, которые инвестировали в эти банки деньги, то есть вкладчики.

Борис Фёдоров: Банки будут заниматься реструктуризацией задолженности, но не все, я бы даже сказал, подавляющее большинство заемщиков будет доводить до того, когда банки будут сами выходить на них, а не заниматься превентивными беседами с банком, когда они предвидят какие-то проблему у себя. Когда уже наступит проблема, тогда, я думаю, они будут разговаривать с банками.

Ника: Поскольку сейчас разные люди в нашей стране пытаются предвосхитить эту ситуацию, попытаться ее скорректировать, есть несколько инициатив. Павел Алексеевич, я правильно понимаю, что вы либо единолично, либо находитесь в числе той группы людей, которая сейчас предлагает ввести годовой мораторий на выплаты по кредитам?

Павел Алексеевич Медведев: Не дай Бог! Мой путь совпадает с путем Министерства экономики, которое предлагает закон о банкротстве физических лиц. Там максимально мягко решается вопрос по отношению к заемщику, который не может расплатиться и максимально рационально по отношению к банку. Ни в коем случае нельзя принимать интегральные решении для тех заемщиков, которые взяли деньги несколько миллионов долларов на дворец и для тех, кто взяли несколько тысяч на покупку холодильника.

Ника: А кто же это решать будет? Тонкая грань.

Павел Алексеевич Медведев: В законе написано черным по белому, кто будет решать. Заемщик согласовывает свои возможности и предложения с банком, если банк удовлетворяют его предложения - они идут в суд и урегулируют свои отношения. Они реструктуризируют долг, и человек платит, но не так быстро, как он должен был бы платить по первоначальному договору, но выплачивает, в конце концов, свой долг. Либо человек становится банкротом в полном смысле этого слова, то есть, продается то имущество, которое можно продать, а продать можно далеко не все, в законе написано, что нельзя продать. Продается имущество, если не хватает средств для выплаты долга, то человек считается чистым от долгов. Он может начинать новую жизнь.

Ника: Но без суда никак?

Павел Алексеевич Медведев: По-видимому, без суда невозможно, потому что ситуация у каждого человека своя.

Ника: Игорь Николаевич, тогда правда ли, что это ваша инициатива с мораторием?

Игорь Николаевич Игошин: Я думаю, что тот путь, который Павел Алексеевич назвал цивилизованным, он для нашей страны, для наших условий, для психологии людей, для опыта, который у людей есть - абсолютно не цивилизованный. Само по себе сейчас вводить законодательство, которое называет человека банкротом, у нас для этого не подготовлена ни психология людей, ни инфраструктура. Предложение, которое было озвучено на социально-консервативном клубе партии «Единая Россия» - несколько дней назад была встреча вместе с профсоюзами, она достаточно понятная и экономически грамотно выстроенная, обоснованная - оно имеет два ключа, первый ключ, если человек потерял работу, встал на биржу труда, он имеет право на некий мораторий по текущим платежам. Понятно, что банки попадут в сложную ситуацию, если много людей встанет одновременно на биржу труда. И вы говорили о ситуации, насколько серьезной станет эта проблема в ближайшее время. Кто в основном брал в последнее время кредиты ипотечные? Это средний класс, так называемые, белые воротнички, у кого были более или менее достойные зарплаты, которые позволяли брать ипотечные кредиты. И именно эти люди сейчас, в первую очередь, лишаются или могут лишиться работы. Потому что сокращают, в основном, офисных работников. И когда потерявший работу человек будет становиться на биржу труда, получать статус безработного, получать мораторий по текущим платежам, государство должно, те государственные агенты, которые получают деньги на ликвидацию кризиса, мы предлагаем, чтобы они одновременно получили обязательства на государственные деньги, которые на эти цели и выделяются, могли либо выкупать у банков проблемные кредиты, либо подписывать соглашение о том, что расширяется тело кредита, делаются кредитные платежи.

Ника: Я пытаюсь разобраться с государством, то есть, человек будет должен государству?

Игорь Николаевич Игошин: По сути дела, идея в том, что сейчас государство выделяет своим агентам, крупным банкам, прежде всего Сбербанку, огромные деньги и часть этих денег можно использовать на перекрытие текущих платежей. Тем самым и коммерческие банки, банки средней руки, работающие с ипотечными кредитами, малым и средним бизнесом - не пострадают. Отзывать их делать рассрочки? Понятно, что сегодня их ресурсы очень ограничены. А у того же Сбербанка, который получает сегодня огромные государственные деньги, он может это себе позволить и его просто нужно к этому обязать.

Борис Фёдоров: Среди людей обсуждаются 2 идеи. Первая - это мораторий на погашение кредита в течение года. И тут можно процитировать того же Павла Алексеевича, который скажет: «А откуда берутся деньги-то у банков, они же не из воздуха берутся?». А что скажут вкладчики, если им банк скажет: «А давайте мы сделаем мораторий на выплату процентов по вашим депозитам». Я думаю, что вкладчики не обрадуются. И вторая идея огосударствления просроченных кредитов. Но тут возникают другие вопросы - это будет под проценты, на какой срок? А с другой стороны, если человек потерял работу, получил статус безработного, видимо, он найдет себе работу менее оплачиваемую, в нынешних условиях. А если он был сильно закредитован?

Ника: Георгий Алексеевич, как вы смотрите на то, что вам сейчас могут велеть на год заморозить кредиты или может действительно это выход?

Георгий Алексеевич Медведев: Я не думаю, что Госдума примет такие радикальные решения. Люди брали, кто-то автокредит, кто-то на мобильный телефон, то есть совершенно разная структура кредитов. И в этой ситуации банки, если будет предложение о моратории, то оно, наверное, в основном коснется ипотечных кредитов, если такое решение будет принято. Потому что здесь гораздо сложнее картина и гораздо больше размер платежей. Что касается потребкредитов, автокредитов, существует рыночный механизм, существуют коллекторские агентства, которым банки, если уже не имеют возможности найти компромиссное решение с заемщиком, передают эти кредиты, которые просрочиваются.

Ника: И они уже занимаются отбором этих машин и реализацией и т.д.

Георгий Алексеевич Медведев: Совершенно верно. Они занимаются психологической обработкой заемщика с тем, чтобы он вернул, чтобы он проявил ответственность, ведь у нас существует нормальное правило. В соответствии с законом банки выдают кредиты на условиях срочности и возвратности, и нарушать закон нет никаких оснований.

Ника: А нельзя считать случившийся кризис вариантом форс-мажора?

Георгий Алексеевич Медведев: Наверное, можно. У нас ведь государство идет по пути создания не только госкорпораций. Здесь, наверное, тоже можно создать государственное коллекторское агентство, которому передавать эти платежи. То есть, просроченные кредиты можно передавать государственному коллекторскому агентству, и пусть государство уже разбирается. Потому что вешать это на Сбербанк, мне кажется, нет никаких оснований, потому что Сбербанк такой же коммерческий банк, хоть и имеет контрольный пакет государство, но это такой же банк, у него есть акционеры, которые не захотят, откровенно говоря, брать на себя задолженность и погашать ее, даже за счет средств государства, потому что это ухудшает нормативы и показатели самого банка.

Ника: К тому же, никто не сказал, что через год эти люди могут вернуть эти деньги. Павел Алексеевич, как у вас в «Единой России», у вас там полярность мнений?

Павел Алексеевич Медведев: Да. У нас, знаете ли, демократия. Теперь еще раз по поводу моратория. Квартиры люди покупают за ипотечные деньги разные. Некоторые из последних сил накопили на квартиру 50 кв.м, а некоторые на 25-ю квартиру  500 кв.м. Если мы объявляем мораторий для всех, то мы в большей мере помогаем самым богатым. Разве это допустимо?

Ника: А в тюрьму лучше?

Павел Алексеевич Медведев: Почему же в тюрьму?

Ника: А что людям светит за невозврат? Если у людей нет денег.

Павел Алексеевич Медведев: Только что я вам объяснил. Сейчас будет принят закон о банкротстве физических лиц и с каждым человеком, который купил квартиру в 500 кв.м, в 50 кв.м, с каждым человеком, у которого возникли проблемы, будет отдельный разговор. Каждый человек сможет подготовить для себя план возврата кредита, если он не может выполнить договор, и принесет этот план в банк. Банк с ним либо согласится, либо нет. Если согласится - они пойдут в суд и в суде утвердят этот план, если не согласится, тоже пойдут в суд, и в суде будут спорить между собой. И, в конце концов, будет принято решение индивидуальное, только индивидуальные решения возможны тогда, когда возникают индивидуальные трудности. Человек, потерял работу, а не страна, слава Богу.

Ника: Ну, не так все просто. Есть все-таки вариант, когда не договорятся, а денег так и не появится, и там уже наступает ответственность, согласно Уголовному кодексу, да?

Павел Алексеевич Медведев: Нет, причем тут Уголовный кодекс. Уголовного наказания за невозврат кредита нет.

Ника: А разве Госдума не собирается вносить изменения в 176-177 статьи?

Павел Алексеевич Медведев: Я точно не собираюсь.

Ника: Давайте какое-то время поговорим о людях, а не о законах. Кто, с какого момента, с какого количества долга считается банкротом?

Борис Фёдоров: Так ведь нет такого понятия пока в российском законодательстве.

Георгий Алексеевич Медведев: Я, к сожалению, не могу сказать, что я знаком с законопроектом...

Борис Фёдоров: Там, по-моему, речь шла о 100 тысячах рублей.

Георгий Алексеевич Медведев: Я слышал о 50 тысячах рублей.

Ника: Мы раньше в литературе читали про долговую яму, герой попадал в долговую яму, раньше посадка в долговую яму была позором для всей семьи, чести мундира... Вам не кажется, Георгий Алексеевич, что сейчас люди легче относятся к не выплате кредита?

Георгий Алексеевич Медведев: Я согласен с вами, потому что, к сожалению, финансовая и правовая грамотность россиян оставляет желать лучшего. Поэтому, естественно, очень целесообразно, что, наконец, министерство финансов выделило и нашло деньги для того, чтобы начать разъяснять россиянам условия кредитования. Центральный банк выпустил памятку заемщику.

Ника: Давайте напомним зрителям, что у нас есть залоговые и беззалоговые кредиты. В случае, если есть залог, который теоретически можно забрать, машину, квартиру, телефон, холодильник... А что делать людям в беззалоговом варианте? Как вы сейчас решаете эту проблему, пока нет закона о банкротстве?

Георгий Алексеевич Медведев: Существует 2 варианта, сначала банк пытается повлиять на заемщика, чтобы он вернул. Основная масса не возвратов идет по потребительским кредитам. Сейчас, может быть, объем смещается в сторону ипотечных кредитов за счет того, что люди потеряли работу и не могут сразу решить вопрос с выплатой. Но, как правило, в ипотечных договорах банки, более грамотно работающие на рынке, предусматривают гаранта, который может погасить, или страхование, за счет которого производится погашение кредитной массы. Уже в последующем может производиться возврат того товара, который является обеспечением данной кредитной массы. И последнее, что касается, когда банки уже сами не могут решить вопрос реструктуризации или возврата погашения кредита, тогда они передают это коллекторским агентствам. Вот схема.

Ника: Павел Алексеевич, в законе о банкротстве, кто должен быть назван банкротом? От какой-то суммы зависит или срока задолженности?

Павел Алексеевич Медведев: Ну, от некоторой суммы. Действительно, сумма в 50 тысяч рублей указана в том последнем варианте проекта, который я видел. Но мало этой суммы, нужно чтобы воля человека была, нужно чтобы человек понимал, что он не может расплатиться и что нужно что-то делать. Либо реструктуризировать долг, либо продавать то имущество, которое можно продать и ставить точку, не смотря на то, что проданного имущества не хватает на то, чтобы полностью покрыть долг.

Ника: Проданным имуществом может быть все, что угодно? Все, что есть в доме?

Павел Алексеевич Медведев: Нет. Давайте обсудим не ипотечные кредиты. В законе написано черным по белому, последнюю крышу над головой, правда, не 500 метров продать нельзя, холодильник продать нельзя, пылесос продать нельзя, еду нельзя продать, лекарства нельзя продать, приборы медицинские нельзя.

Ника: А телевизор можно?

Павел Алексеевич Медведев: Бытовые приборы оцениваются, и назначается некоторый потолок, до которого нельзя продавать. Если вы хотите не холодильник, а телевизор туда включить, то, скорее всего, и его не продадут. Так как имущество у неплатежеспособных должников обычно старое и стоит мало, то почти никакой прибор, скорее всего, продать будет нельзя. То есть, если кредит не ипотечный и относительно небольшой и, если это не кредит на автомобиль, который можно продать, то, скорее всего, почти ничего не будет продано. Человек будет объявлен банкротом и ничего не будет, кроме того, что в его кредитной истории будет большая жирная клякса, и активно дальше некоторое время ему жить не удастся. Активно в том смысле, что он не сможет брать новые кредиты, ему никто не даст. К человеку надо относиться по-человечески, даже если он ошибся. Голышом его посадить в долговую яму нельзя. Человеку надо дать шанс.

Ника: Игорь Николаевич, вам не кажется, что мы тем самым открываем дверь, лазейку для людей крайне небогатых, у которых кроме крыши и холодильника вообще ничего нет, и они сейчас пойдут, возьмут кредит и могут дальше вообще ни о чем не беспокоиться?

Игорь Николаевич Игошин: Давайте будем объективными. Сегодня взять даже небольшой потребительский кредит достаточно сложно, если не сказать невозможно. По сути дела, эта деятельность банками на сегодняшний день свернута. Если говорить о реалистичности такого сценария, который предлагает Минэкономразвития, и часть наших коллег поддерживает, а часть возражает, сейчас идет дискуссия об этом и какая сторона победит, такое и будет принято решение. Все эти предложения действуют ровно до момента, пока банкротство не становится массовым. После какого-то предела, банки просто начнут разоряться, и в итоге вся система разрушится, и пострадают все. Как раз для того, чтобы и люди не пострадали, не было жирной кляксы в биографии, что человек банкрот, а под эту кляксу могут многие попасть, через полгода все закончится, все встанет на свои места, эти люди снова будут нормальные, обеспеченные, цивилизованные с хорошей работой, но с кляксой в биографии.

Интернет-вопрос: Закон о банкротстве - это, конечно, здорово. Но как быть с теми, кто не брал кредит? Получается, что кредитный мошенник, привыкший жить в долг, получает статус банкротства и может начать жизнь с ноля. Это не честно и не справедливо.

Игорь Николаевич Игошин: Я думаю, в первую очередь, режим временного моратория на платежи, который мы предлагаем, в первую очередь, применим к ипотечным кредитованиям.

Борис Фёдоров: А вы это пока обсуждаете в чисто теоретическом виде или какие-то цифры, сроки называются?

Игорь Николаевич Игошин: Все предложения, которые существуют, существуют именно в черновом варианте, как предложения Минэкономразвития, так и предложения социально-консервативного клуба партии «Единая Россия» и той рабочей группы, которая сегодня отвечает за работу с людьми, которые сейчас в первую очередь теряют работу, офисными работниками.

Ника: А чем офисные работники лучше инженеров?

Игорь Николаевич Игошин: Сейчас мы просто видим ту категорию людей, которая в первую очередь попадает под риск сокращения. Наверное, вторая волна будет другая.

Ника: Рабочие были первой волной, а не офисные сотрудники...

Интернет-мнение: Я предлагаю, что человеку, который потерял работу, но только по сокращению, или он имеет несовершеннолетних детей, только в этом случае банк должен продлить срок выплаты на год или полтора года с повышением ставки на 2%, а государство гасит банку эти 2% за должника.

Ника: Мудро?

Борис Фёдоров: А тут начнут возражать налогоплательщики. Те, которые попали в эту ситуацию, будут двумя руками за, а те, которые не попали, будут спрашивать, почему их деньгами расплачиваются с какими-то должниками.

Ника: Георгий Алексеевич, может не про офисных работников, а про тех, у кого дети несовершеннолетние или уволили по сокращению?

Георгий Алексеевич Медведев: Здесь решение должно принимать государство, а не банки. Банки не могут взять на себя такую функцию по той причине, что для них это будет нарушением закона и тех документов, которые установили для них акционеры. На самом деле, это не справедливо, к банкам в том числе. За банком тоже стоят люди, не забывайте, что банк - это финансовый посредник, который существует на деньги вкладчиков, это такие же люди.

Павел Алексеевич Медведев: Я думаю, что каждая семья обладает индивидуальными свойствами. У некоторой семьи папа потерял работу после того, как он несколько лет получал по сто тысяч долларов в месяц, а в другой семье, где тоже много детей, папа потерял работу, он получал каждый месяц 50 тысяч рублей. К каждой семье нужно отнестись индивидуально.

Ника: Страшный путь в такой огромной стране индивидуально относиться - это, конечно, кто-то опять будет решать.

Павел Алексеевич Медведев: Ну, а альтернатива-то какая?!

Ника: Никакой. Но я, как скептик, понимаю, что это все тоже может увязнуть в каких-то личных решениях и личных ошибках.

Павел Алексеевич Медведев: А суд-то на что!

Звонок телезрителя: Я звоню из Волгоградской области. У меня долг по ипотеке 500 тысяч, потерял работу. Если посадят в тюрьму за неуплату, я бы там отсидел года 3-4, мне долг спишут или нет?

Ника: Вы так легко собираетесь в тюрьму сесть? Вы готовы?

Звонок телезрителя: Если деньги заплатит государство, я сяду в тюрьму.

Павел Алексеевич Медведев: Если человек должник, а не жулик, он не украл эти деньги, не предъявил фальшивый паспорт при взятии кредита - он уголовно не наказуем.

Борис Фёдоров: Тем более, это не ипотека.

Ника: Я хочу с вами обсудить 177 статью Уголовного кодекса. Там предлагается в Думе снизить с 250 тысяч до 10 тысяч уровень задолженности, а это серьезно, 250 тысяч или 500 тысяч, как звонивший сказал, а 10 тысяч, наверняка, гораздо больше людей должно. И тогда, если сумма задолженности меньше 250, то сейчас он избегает уголовного наказания, а при измененной 177 статье это будет либо штраф до 200 тысяч рублей, либо лишение свободы на срок до 2 лет. Зачем сейчас вводить тюремное наказание за это?

Павел Алексеевич Медведев: Никто не вводит тюремного наказания.

Ника: А зачем это тогда обсуждается вообще?

Павел Алексеевич Медведев: Потому что демократия, каждый может сказать, что придумал. Но это придумали неудачно. И такая поправка, безусловно, в закон не пройдет.

Ника: Я вам даже расскажу кто. Это депутаты во главе с членом Комитета по финансовому рынку Анатолием Аксаковым и Глебом Фетисовым, сенатором.

Павел Алексеевич Медведев: Аксаков уже от этой мысли отказался.

Интернет-вопрос: Говорят о том, что государство будет страховать риски, связанные с невыплатами кредитов. Понятно, что это страхование будет за счет простых граждан. Почему я должен платить за тех, кто не может справиться со своими кредитами?

Ника: Страхование кредитов - это выход?

Георгий Алексеевич Медведев: Вообще, в цивилизованном мире везде существует страхование финансовых рисков. У нас сегодня пока страховая система, к сожалению, не участвует в этих процессах, она в основном страхует жизнь заемщика, имущество и другие риски, которые не содержат финансовых рисков по отношению к невозврату, в том числе и к непогашению кредита. Я думаю, что целесообразно, чтобы страховая система участвовала в этих процессах. Конечно, для заемщика это тоже удорожание кредита, поскольку надо платить страховые платежи по страхованию финансовых рисков. В основной массе кредитов предусматриваются гаранты, которые могут погашать, в случае не погашения самим заемщиком. Я не скрою, у меня самого была ситуация, когда дочь брала кредит, и я выступал гарантом по отношению к ее кредиту. Существуют родственники, всегда люди друг другу помогали.

Ника: Георгий Алексеевич, мы все говорим о задолжниках, а насколько под ударом сейчас находится поручители?

Георгий Алексеевич Медведев: Гарант или поручитель - это тот, кто поручился за заемщика, что в случае, если он не выполнит платеж - эти обязательства переходят к поручителю. И поручитель выполняет платеж за заемщика.

Ника: А если поручителя уволили? Вы представляете этот ужас?

Георгий Алексеевич Медведев: Представляю. Либо родственники сбрасываются и скидываются, а если это ипотечный кредит, то есть возможность у банка наложить арест на это имущество и выставить его на продажу.

Ника: А поручитель чем пострадает?

Георгий Алексеевич Медведев: Если есть ипотечный кредит, то там обязательством является сама квартира, купленная на кредитные ресурсы. Заемщик может придти в банк и реструктурировать долг, составив график платежей более реальный, чем тот, который был предусмотрен кредитным договором.

Ника: Борис, какую реструктуризацию долга вы считаете оптимальной?

Борис Фёдоров: Выходов не много. Либо банк предлагает по соглашению с заемщиком отсрочить выплаты, как таковые...

Ника: На что, теоретически, зрителям надо соглашаться? Они смотрят нас, они находятся в ситуации, когда им надо идти в банк разговаривать. Как разговаривать с банком и что у него просить?

Борис Фёдоров: Вариантов немного. Либо некая отсрочка выплаты, либо расширение срока погашения кредита, что снизит ежемесячный платеж.

Ника: Вы бы согласились на уменьшение ежемесячного платежа, если бы общий процент вырос?

Борис Фёдоров: У каждого индивидуальная ситуация. Если я уволен, то меня вряд ли даже этот вариант устроит. Меня устроит некая отсрочка выплат вообще, пока я не найду новую работу. Если мне сократили заработную плату, я готов буду пойти на сокращение ежемесячного платежа за счет увеличения срока кредита, хотя я и понимаю, что это увеличит мои процентные выплаты существенно.

Интернет-вопрос: Почему наше доброе государство всегда поддерживает безответственных людей?

Интернет-вопрос: Для умных людей вообще не секрет, что в декабре-январе случится дефолт. Если кредит рублевый, я что, буду отдавать «старыми»?

Ника: Если будет дефолт, получается, что суммы вообще станут какими-то невозможными!

Борис Фёдоров: Если да, то станут.

Ника: Есть ли смысл пытаться раньше погасить кредит?

Борис Фёдоров: Стратегии бывают разные. Если вы готовы вернуть всю сумму кредита - возвращайте. Если вы пытаетесь какими-то частями, то тут можно посоветовать и другую стратегию. В частности, банкиры сами рекомендуют стратегию, когда сумма досрочного возврата не значительна, лучше положите ее на банковский депозит и накапливайте более значительную сумму. Вы, тем самым, получаете некую финансовую подушку, а если вы раньше погасите, то это маленькое влияние окажет на сумму ежемесячного платежа, если это ипотечный кредит.

Ника: Ну, не знаю. Я всегда считаю, что лучше жить без долгов, чем в долгах, если получается.

Интернет-мнение: В очередной раз государство нас обмануло, потому что последние 10 лет нас уверяли, что все отлично, что у нас все стабильно, что благосостояние растет, всех уговаривали брать кредиты, а теперь все рушится, мы все должники, государство ответственности не несет.

Ника: Правда, ведь нас уговаривали идти в банки, уверяли, что надо учиться работать с банками, брать кредиты, заводить карты и т.д.

Игорь Николаевич Игошин: Я думаю, что правильно убеждали. Надо жить цивилизованной экономической жизнью, уметь прогнозировать свои затраты, экономическую ситуацию и не бояться покупать жилье. Это необходимо, это правильно. А то, что сейчас происходит - это временная ситуация. Она выправится в любом случае. И то обсуждение, которое мы с вами сегодня ведем, оно, в известной степени, об ответственности государства. Я настаиваю на позиции, что государство должно принять на этот временный период, принять на себя ответственность, временно объявить мораторий и дать возможность тем людям, которые потеряли работу и встали на биржу труда не платить по ипотечным кредитам.

Ника: А у вас много единомышленников?

Игорь Николаевич Игошин: В этом же и есть суть демократии, когда каждый имеет свое мнение и, в итоге, пытается людей в этом мнении убедить. Сегодня в «Единой России» в рамках социально-консервативного клуба, мне кажется, большинство придерживается позиции, чтобы государство взяло на себя гарантии по текущим платежам по проблемным кредитам.

Ника: Павел Алексеевич, как вам кажется, сколько шансов у Игоря Николаевича?

Павел Алексеевич Медведев: В чистом виде - никаких. Если просто всем дать отсрочку на год, я думаю, это не сможет пройти. Не говоря уже о том, что это было бы катастрофой для страны.

Ника: Хорошо, а закон о банкротстве?

Игорь Николаевич Игошин: Для того, чтобы не выдергивать одно слово из контекста, когда шло обсуждение, и когда мы предлагали в итоге выработанный вариант, там достаточно четко обговаривалось, что это не должно быть для тех, кто является крупными заемщиками, скажем, на какую-то роскошь. Ипотечные кредиты на роскошь и не выдавались, как правило. Это, в первую очередь, должно распространяться на людей, которые имели однокомнатную квартиру, взяли ипотечный кредит, взяли двухкомнатную вместо однокомнатной. Сейчас у них двухкомнатная в залоге, они встают на просрочку по платежам и лишаются и того, что у них было до этого, и того, что они купили, потому что рынок сейчас не ликвиден, и цены упали.

Павел Алексеевич Медведев: Минуточку, сейчас формулируются некоторые условия, они написаны где-то на бумаге? Я добавлю туда еще условие, что, если заемщик не имеет счета в швейцарском банке и еще много других.

Игорь Николаевич Игошин: Приглашение на социально-консервативный клуб совместно с профсоюзами, которые этот вопрос обсуждали, насколько я знаю, вам было, но по какой-то причине вы просто не смогли там присутствовать.

Павел Алексеевич Медведев: Не было.

Игорь Николаевич Игошин: Было как раз очень много моментов, которые обсуждались, как условия для того, чтобы человек мог войти в эту программу. Понятно, что государство не будет брать ответственность по предметам роскоши, оно не будет брать ответственность в каких-то ситуациях, где человек может сам выбраться, но там, где люди попадают в сложную ситуацию, государство должно помогать. А проговорить технологию этой помощи, обговорить условия, чтобы не было злоупотребления, конечно, нужно. Здесь приветствуются все эксперты, как внутри партии, так и не партийные. Для этого существует дискуссионная открытая площадка, где принимаются решения до того, как они вносятся на обсуждение в Госдуму.

Ника: Уже чуть-чуть и будет середина декабря. Вот либо этот путь развития, либо закон о банкротстве, когда это надо принимать? Успеете ли вы это сделать, обсудить до нового года?

Игорь Николаевич Игошин: Я думаю, что решение этого вопроса надо принимать в январе, самый крайний срок - январь. Пока эта проблема не встала в полный рост. Мы говорим о том, что будет в будущем. Но говорить нужно заранее и планировать меры помощи этим людям надо заранее.

Ника: Георгий Алексеевич, я так понимаю, что банки - люди подневольные, что решит Дума, то вы и будете выполнять. Но все таки, как вы относитесь к тому, что сейчас говорят, что кредиты надо брать в надежных банках, а вы, мол, пошли в ненадежный. Как понять, надежный или не надежный, брать в одном месте деньги, перетаскивать в другое?

Георгий Алексеевич Медведев: Я думаю, что основная масса банков сегодня пользуется достаточно хорошей репутацией.

Ника: А где та не основная, которая не пользуется? Есть ли списочек такой?

Георгий Алексеевич Медведев: Такой список, наверное, есть только у Центрального банка. Так называемые, «черные списки» банков, о которых так много говорят в обществе. К сожалению, нам не известно, кто туда попадает, на каком основании, к сожалению, это вопрос не к нам, не к банкам.

Ника: Что советуете людям? Подождать законов?

Борис Фёдоров: Мне кажется, довольно интересная дискуссия получилась, потому что и то, и другое предложение имеет право на жизнь. Их бы соединить. В краткосрочном периоде предложение одно, а стратегически, конечно, нужен закон о банкротстве.