«Наша элита: кто есть кто?»

Ника: Добрый день. Как всегда по будням в это время в эфире программа «Открытая студия». Как всегда мы приветствуем вас в прямом эфире в нашей знаменитой Открытой студии в центре Петербурга.

Гость в Петербурге: режиссер, советник губернатора Санкт-Петербурга Александр Глебович Невзоров.

Гости в Москве:
- заместитель председателя Госдумы Владимир Вольфович Жириновский;
- кинокритик, социолог культуры, главный редактор журнала «Искусство кино», секретарь Союза кинематографистов России Даниил Борисович Дондурей.

Ника: Александр Глебович, вот элита, ее никто не отменял, она была всегда и во всех странах, но это некий класс лучших, на кого надо равняться? Туда по-честному попадают или нет?

Александр Глебович Невзоров: Вообще, неправомерно происхождение слова элита. Вы знаете происхождение этого слова?

Ника: Давайте для всех вы объясните.

Александр Глебович Невзоров: В Москве, может быть, знают. Вот Владимир Вольфович, насколько я помню, блестящий знаток древнегреческого языка, он точно должен помнить.

Владимир Вольфович Жириновский: Вы уже начали давать правильное определение, это лучшие люди в результате отбора и находящиеся на Олимпе государственной власти или это наука...

Александр Глебович Невзоров: Нет. Я просил точный перевод. Я могу рассказать, откуда взялось это слово. Это слово древнегреческое, когда вручался щит юному воину в Спарте, ему говорили слова «Elte el elite» - «Со щитом или на щите». И вот это положение на щите, положение погибшего, наиболее подтвердившего свое мужество своей смертью - это было как раз elita. Это было подтверждением высочайшего человеческого качества и эту печать на чело человека ставили только посмертно, принадлежности или не принадлежности к elita. Поэтому, когда мы говорим об эстрадных обезьянках позорных, о каком-то распатланном дурачье с непонятной сексуальной ориентацией и пытаемся применить к ним когда-то священное слово, я думаю, что звучит это потешно. Ну, ладно, давайте примем вашу терминологию.

Ника: Если есть в обществе этот некий слой, хоть горшком назови, а он все-таки есть.

Александр Глебович Невзоров: Но вы его называете не горшком.

Интернет-мнение: Термин «элита» происходит от французского слова «elite», что значит избранный, лучший, отборный, избранные люди.

Александр Глебович Невзоров: Французский язык - это один из варварских языков, вторичный и третичный язык, после греческого и латыни. Не плохо было бы, если бы они посмотрели греческие корни.

Ника: Владимир Вольфович, я настаиваю, что у нас есть некие люди, которых мы называем элитой, за заслуги личные туда люди попадают или по блату?

Владимир Вольфович Жириновский: Александр Глебович зря начал с древнегреческого. Сегодня это уже нигде не применимо. Не надо погибать, чтобы тебя на щите..., умирать не надо. Нам нужно ввести понятие положительное - элита, и отрицательное. Вот те, кто, находясь наверху, на любом уровне, политический Олимп, технический, или спортивный, или творческий, создавали что-то положительное, что нравилось большинству - это положительная элита. Но элита может быть и отрицательная, например, Ленин, Ельцин, Сталин или Горбачев - они разрушали страну, но были наверху. Легче всего элита проявляется в творчестве, сейчас нам товарищ Дондурей это расскажет. Для меня ближе политическая элита. Вот Грызлов и его сын не могут быть политической элитой, ибо они наверху благодаря тому, что они входят в питерскую команду. Вот Путин и Медведев они на самом верху, их еще можно отнести к элите, ибо у них в руках рычаги управления, а вот когда Зюганова вводят в элиту, то это недопустимо.

Ника: Вы заместитель человека, которого только что назвали не элитой, а вы сами считаете себя частью элиты?

Владимир Вольфович Жириновский: Меня можно считать, поскольку я обладаю определенной известностью, влиянием и сделал все бесплатно, без денежных мешков, это определили избиратели. Как и спортсменов, вот Аршавин ваш петербургский...

Александр Глебович Невзоров: И он тоже наш.

Владимир Вольфович Жириновский: Он тоже относится к элите футбольной. Но есть другие футболисты, которых нельзя назвать элитой. Вот у нас фильмы есть, какие-то известные актеры, они могут относиться к элите. Экономическая элита, она сегодня вся отрицательная. Вот если была бы российская империя, Путилов, Мамонтов, Абрикосов, Морозов - это была элита, а нынешние олигархи, крупные предприниматели, они к элите относиться не могут. Поэтому мы должны относиться к положительной элите. Вот Александр Глебович, когда он вел «600 секунд», он был элитный журналист. Сейчас он из элиты выпал, поскольку стал просто продюсером, просто советником мэра, то есть, политическая жизнь его с элиты увела.

Ника: То есть, человек, вошедший в историю и оставшийся там - не обязательно оставшийся в элите. Даниил Борисович, не кажется ли вам, что вот есть элита спортивная, финансовая, бизнес-элита, политическая, к которой относится Владимир Вольфович, но самая честная, наверное, по заслугам - это все-таки элита, куда входят люди искусства, блистательные режиссеры, актеры, интеллектуальная элита. Нет?

Даниил Борисович Дондурей: Ну, конечно. Сколько существует сфер деятельности, столько существует и элит. В каждой сфере деятельности есть люди, обладающие, безусловно, и статусом, и репутацией, и, самое главное, символическим капиталом. И этот символический капитал позволяет им оставаться в числе этих избранных. Только время решает, остается этот представитель элиты в истории или не остается. Если это какая-нибудь массовая культура, например, телевидение, то  тогда это происходит в то же самое время, как бы в прямом эфире. А если это настоящее искусство, например, изобразительное или музыка. То требуется 70-75 лет, когда человек, если он переходит через это и остается в этой памяти, то он остается и настоящим художником и записывается в великую книгу истории человеческой цивилизации и культуре. Это очень важные механизмы создания этого сообщества, они очень сложные, здесь не будешь говорить «плюс, минус...», здесь только время. Но, что очень важно, элиты отвечают за жизнь страны, за сознание народа. Элиты отвечают в обществе за все и в не меньшей степени, чем политическая власть. Элиты создают смыслы и то, как эти смыслы функционируют, за это они отвечают и за это расплачивается нация.

Ника: Этот аргумент не вызывает у меня сомнения, как вами произнесенный. Но мне кажется, что многие люди, которые там сидят, уже как-то не имеют в виду, что они ответственны за кого-то внизу.

Даниил Борисович Дондурей: Им это делать не хочется, за кого-то отвечать.

Владимир Вольфович Жириновский: Надо еще добавить про элиту, что она должна быть независимой. Например, Никита Михалков очень талантливый, но он попал в элиту благодаря отцу, а вот те, кто независимо от родственных отношений сами оказались наверху творческой элиты... Вот Ксения Собчак, ее к элите нельзя отнести. Если брать телеведущих, то скорее это Познер, Сванидзе, Соловьев, а остальные - это все временные. В «Камеди клаб» есть популярные ведущие, но это не элита. То же самое в политике. Если это независимые люди, тогда они элита, а если это благодаря поддержке им дали посты, и их постоянно показывают и говорят о них, а сами они ничего из себя не представляют - это к элите относиться не может.

Ника: Александр Глебович, вам не кажется, что у нас, чем чаще человека показывают в телевизоре, тем больше у него шансов попасть куда-то в элиту?

Александр Глебович Невзоров: Знаете, чем чаще показывают, тем более стойкое отвращение к нему может сложиться. Никакой ответственности элит не существует и не надо морочить себе этим голову. В любом случае, человек все равно не понимает.

Ника: А зачем тогда они нам нужны? Они нам не нужны?

Александр Глебович Невзоров: А не вы их изобретаете, чтобы задавать вопрос, зачем они вам нужны?

Ника: Так можно их не уважать и не прислушиваться?

Александр Глебович Невзоров: Совершенно правильно. До тех пор, пока не произошла серьезная качественная историческая апробация, что это за человек, мы не можем говорить о том, что он является элитой. Даже в ученом мире были грандиозные фамилии, которые казались апофеозом элитности в науке, тот же самый Иван Павлов. Проходит каких-то 30 лет и от Ивана Павлова не остается даже пыльного пятна.

Ника: Может, элита существует для современников?

Александр Глебович Невзоров: Ну, тогда это не элита. Давай говорить о некой доминантной группе, поскольку все поступки человека имеют нормальное зоологическое объяснение, то тогда нужно говорить о каком-то определенном количестве приматов в этой группе, которое, ради то го, что бы иметь возможность продолжать род, быть заметными, они пытаются доминировать. У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже, но, на самом деле, давайте не примешивать сюда благородное и честное слово элита.

Звонок телезрителя: Со словом элита довольно много путаницы, потому что те, кто действительно являются элитой - это люди глубоко интеллигентные, они делают свое дело на высочайшем уровне и действительно несут ответственности. Это - элита. А те, кто себя сейчас называют элитой или считают элитой - это, как правило, люди, для которых закон не писан.

Звонок телезрителя: Здравствуйте, Приморский край, город Владивосток. Борьба с многомиллионными бонусами членов правления госкорпораций и компаний, которые претендуют на госпомощь, уже давно перекинулась на министерства и ведомства, но в  то же время жители приморского Светлогорья едят картофельные очистки. И после скандала с новогодними каникулами чиновников в Куршевеле, задача власти, прежде всего, показать, что перед кризисом все равно. У нас оптимистические взгляды на жизнь, но дело в том, что люди очень сомневаются, что это закончится серьезной ротацией у нас в элитах. Общественное мнение в России развито очень слабо и журналистам Пятого канала отдельное спасибо, которые формируют общественное мнение.

Ника: Владимир Вольфович, вот как-то все про безответственность, про то, что закон не писан... Это как-то разговор про политическую элиту.

Владимир Вольфович Жириновский: Объясняю. Элита временное явление. Была ельцинская элита, Ельцина нет, и эта элита сошла. Была советская элита, особенно при Брежневе. Сегодня другая элита, то, что есть экономические трудности - это понятно. Предыдущий товарищ сказал, что элита - это незаметные тихие люди, которые очень хорошо делают свое дело. Это талантливые люди, их огромное количество. А элита - это те, кто способен влиять на миллионы, на огромную часть нашего населения своей позицией, своим отношением к тому, что происходит сегодня в мире.

Ника: Смотря с какой выгодой влиять, для чего?

Александр Глебович Невзоров: Причем здесь выгода? Здесь речь не о выгоде.

Владимир Вольфович Жириновский: Элита - это те, кто сегодня в состоянии повлиять на значительную часть общества. Это небольшая группа лиц. Это может быть всего 100 человек на всю страну. И вот Дальний Восток, там есть криминальная элита. Это просто наиболее известные лица из преступного мира. Они не являются элитой общества. Это просто известные элементы негативной части нашего общества. Есть региональная элита, есть центральная. Мы говорим про центральную, общероссийскую. Но элита может быть и районного масштаба, даже в деревне может быть 1-2 человека, которые действительно образованные, действительно хорошо что-то делают, но их влияние незначительно.

Ника: Не получается ли у нас подмена понятий. С одной стороны, директор колхоза или совхоза или губернатор какого-нибудь края. Его работа в том, чтобы принимать решения, от которых зависит миллион людей. Это еще не означает, что он какая-то политическая элита или означает?

Владимир Вольфович Жириновский: Абсолютно правильно. Это начальники районного масштаба, это руководители, это исполнительная власть. Элита может быть только общероссийская. Те, кто внесли свой вклад в политическую историю страны. Я бы даже не стал считать, что элита в науке есть. Александр Глебович сказал, что Павлов, ничего не осталось. Вот Циолковский и Королев, Циолковский не смог стать элитой, а Королев смог. Оба работали в ракетостроении, в исследовании космоса. Но Циолковскому не повезло. В тот период еще не было достижений. А Королев уже вошел в элиту. Но го тоже нельзя относить к элите, это узкая сфера, это специалист.

Александр Глебович Невзоров: Объясню про Вольфовича. При всем его замечательном уме, он совершенно охмелен политикой как таковой.

Ника: Политикой или властью?

Александр Глебович Невзоров: Политикой. Нет там никакой власти. Он охмелен политикой, и он абсолютно искренне уверен, что, действительно, и в политической деятельности есть какой-то смысл, что в России действительно существует какая-то политика, хотя, надо честно себе сказать, что в России политикой занимается 1 человек и, как выясняется, этого достаточно. Мы знаем фамилию этого человека и у него, в общем, это неплохо получается. Но эта жизнь в политике она человека настраивает на попытку абсолютного торжества политики над всем остальным, при том, что в реальности вся остальная жизнь и все те, кто работают в остальной жизни, в реальной нормальной жизни - гораздо для России важнее и значительнее, чем любые политические деятели.

Владимир Вольфович Жириновский: Люди, которые относят себя к элите, никогда по отчеству не будут друг к другу обращаться. В камере по отчеству и большевики по отчеству...

Александр Глебович Невзоров: Я не отношу себя к элите, я еще живой.

Владимир Вольфович Жириновский: Я никогда не скажу: «Глебыч, там в Петербурге что ты там воркуешь, сидишь в студии»

Александр Глебович Невзоров: Я честно сказал, что Владимир Вольфович относит себя к элите, я не отношу себя к элите, потому что я еще жив.

Ника: Саша, вы имели неосторожность сказать: «Вольфович, ты...», я думаю, Владимир Вольфович обиделся.

Владимир Вольфович Жириновский: Да. Только на вы и по имени и отчеству. Еще он говорит, что у нас как бы один человек всем управляет. Это характеристика режима, а мы говорим об элите. Элита есть при любом режиме, царский режим, советский, ельцинский, сегодня... Это характеристика абсолютно правильная, но элита есть в любом этом режиме и она временная. Закончится режим этих людей, которые сегодня у власти и их элита уйдет, которая с ними напрямую связана. Вот я не уйду, я с ними не связан.

Ника: Даниил Борисович, чью сторону вы возьмете в этом споре? У меня полное ощущение, что люди всегда хотят куда-то туда, наверх. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Элита - это некий генералитет страны, чтоб решать свои проблемы, это приближенность к власти. Согласитесь, есть слишком много плюсов, чтобы этого хотеть.

Даниил Борисович Дондурей: Знаете, я не согласен со всем, что вы сейчас обсуждали, потому что мне кажется, что существуют совершенно разные сообщества, совершенно разного масштаба, разной величины, разные по времени, и в каждом сообществе есть лучшие. Это всегда несколько процентов. Это может быть совхоз, может быть область, может быть кинематограф, может быть страна...

Ника: Лучшие - это когда я понимаю, что таких как я мало, или когда остальные признали, что этих людей мало? Кто назначает?

Даниил Борисович Дондурей: Дело в том, что элитой никогда не может быть большинство и не бывает большинство, иначе это не лучшие. Элита - это всегда меньшая часть избранных людей.

Ника: Это какая-то признанность коллег, признанность обществом? Кто этих лучших выделяет?

Даниил Борисович Дондурей: Безусловно, это всегда неформальные механизмы. Вы думаете, вы председатель думы или вы сын председателя думы и вы - элита? Это не бывает автоматически. Может человек получить какой-то карт-бланш, например, он может быть сыном Сергея Михалкова, но он после этого снимает хотя бы 5-7 прекрасных фильмов и тогда он становится тем, кем он становится. И если он теряет это, то он тут же при всех должностях, председатель он Союза кинематографистов или не председатель - он теряет эти статусы. Мы знаем очень много президентов и королей, которые не остались, и ничего от них не осталось, ни во времени, нигде. Это всегда неформальные механизмы и это всегда заслуга личности данного человека. Это нельзя ни купить, ни получить в наследство, ни получить в залог и т.д. Это всегда твой личный капитал. Он может исчезать с тем, что ты теряешь ресурсы времени. Ты можешь это приобрести после смерти, как художник Ван Гог, который становится чуть ли не самым дорогим в мире, не продав и двух картин за свою жизнь и т.д. Много разных механизмов. Ксения Собчак, вы думаете, она потому является представителем медийной элиты?

Ника: А вы считаете, что она представитель медийной элиты?

Даниил Борисович Дондурей: Безусловно.

Ника: А за какие такие личностные заслуги?

Даниил Борисович Дондурей: Вы знаете, уже третий год по опросам граждан нашей страны она попала в двадцатку элиты страны вместе с такими великими именами, как Андрей Малахов, там правда Михалков, Пугачева и есть еще Познер. От телевидения всего 3 фигуры. Это телевидение, это круто. Кстати, это очень важно, телевидение сегодня, являясь главным из 500 после сна занятий в жизни граждан нашей страны, является главным инаугуратором в элиту. Ты получаешь место в «ящике» - ты получаешь бесконечный символический капитал, ты можешь им не уметь пользоваться, ты не имеешь рейтинга и тебя изгоняют, ты можешь держаться годами, можешь потрясающе, как Сталин, например, продвигать эти и прокладки, и памперсы, и являешься выдающимся человеком и элитой нашей страны, вы знаете за последние 2 года восстановлено это славное имя. И это все серьезная медийная работа. Потом кончается твое время, твои допуски и уже другие... Но мы то говорим об ученых и художниках, которым наплевать на медиа, они могут этим пользоваться, но им наплевать, поскольку там более древние, более мощные и универсальные механизмы.

Интернет-вопрос: Борис. Почему мы так жалеем прошлую элиту, а нынешнюю ненавидим?

Интернет-вопрос: Андрей. Есть актерская и политическая элита. А может стоит говорить о рабочей элите, о научной, а то как-то узко?

Интернет-мнение: Сергей, Санкт-Петербург. В нашем понимании большинства индивидуумов - это бывшая советская номенклатура.

Ника: Это номенклатура. Может, какое-то слово просто поменяли?

Александр Глебович Невзоров: Правильно. Номенклатура гораздо более точное слово в данном случае. Я думаю, что номенклатура - это всего-навсего, в переводе, наименование. И можно вернуться к старому советскому понятию номенклатура и подменить сейчас разумным образом слово элита словом номенклатура. Но только вы все, братцы, спорите о разных вещах вчетвером, включая меня. Дондурей отстаивает право художников на настоящую элиту.

Ника: Я с ним согласна, я считаю, что это самая чистая элита, если можно применять такое слово.

Александр Глебович Невзоров: Абсолютно. Но говорить о ныне живущих художниках бессмысленно, потому что эту печать на лоб ставит только время.

Ника: Нет, подождите, есть Никита Михалков. Скажу про Михалкова, действительно, у него был блат, у него был карт-бланш, у него была фамилия отца, положение отца, но за него, мне, например, совсем не обидно, потому что он сделал то, что он сделал. Думаю, что Даниил Борисович со мной согласится.

Александр Глебович Невзоров: Могут быть разные взгляды на Михалкова, вплоть до глубочайшего отвращения и абсолютного неприятия того, что он делает. Но понять, художник он или нет, можно будет только лет через 50.

Ника: Почему? А Башмет что, мы не можем назвать его музыкальной элитой? Почему ему надо обязательно умереть?!

Александр Глебович Невзоров: Это правила игры. Если тебе не нравится, что на Луне нет воздуха - не ходи без скафандра. Он сегодня культурная номенклатура.

Ника: Ой, нет. Как-то не красиво.

Владимир Вольфович Жириновский: У нас здесь 2 ошибки. Когда мы говорим о раскрученности через то же телевидение - это вовсе не элита. Та же Ксения Собчак - она просто раскрученная, или Малахов. Элитой можно назвать только трех, Познер, Сванидзе и Соловьев. Остальных еще с десяток ведущих очень талантливых к элите не относится. Номенклатура - это было в советском союзе понятие чиновников высшего разряда, которые имели определенные привилегии до конца своей жизни. Это связано с их возможностями. Попал в класс номенклатуры - у тебя будет жилье, дача, машина, поездки за рубеж... Это не элита. Но внутри советской номенклатуры была элита, допустим, несколько человек во главе партии, это была элита, несколько человек ученых - это была элита. Есть мировая элита, куда входит несколько бывших или действующих президентов или великих ученых, а там еще и огромное количество известных. У нас очень много людей, которых никто не знает вообще, но они занимают определенные посты и имеют доступ к кормушке, к привилегиям, высокой зарплате, чины, звания, медали. Номенклатура - их награждают в другом зале. В Георгиевском зале награждают в открытую, а есть еще закрытая форма награды, это номенклатура. Их надо наградить, но они к элите не относятся. Поэтому элита - это лучшие избранные люди, независимые, добившиеся успеха самостоятельно и имеющие огромное влияние на всю страну, не потому , что их часто показывают по телевизору, а именно сами они этого добились. Вот вы сказали про художников, вот элита: Глазунов, Шилов, Никас и Церетели. Все.

Ника: Никас Сафронов - это элита? А куда вы Мыльникова дели?

Владимир Вольфович Жириновский: Нет. Уже не входит. Вот 4, которых знает вся страна, а остальные...

Ника: Знают? Александр Глебович, рассудите. Вот слово «элитный». Кофе сейчас элитный, это у нас элита... Конный спорт - это элитный спорт? Лошади, бывают породы лошадей элитные?

Александр Глебович Невзоров: Нет, ну бывает называние «элитные породы», но, как правило, это чудовищные селекционные извращения, которые приводят нормальных анатомически и психологически лошадей в состояние абсолютного анатомического извращения и порождают уродов. Да, они симпатичны человеческому глазу, они нравятся дилетантам, но, на самом деле, они очень несчастные существа. Если мы проведем аналогию с человеческой элитой, то получим весьма неприятный смысл. Все-таки нас селекционируют обстоятельства, но мы в состоянии с обстоятельствами бороться, а когда просто выводится что-то и делается селекционное преступление, как все, так называемые, «элитные породы». А что касается конного спорта, им может заниматься либо человек умственно неполноценный, либо человек не понимающий, что он делает.

Ника: Вы верите в спортивную элиту? Бекхэм, он же в элите?

Александр Глебович Невзоров: Люди, которые своим потом, своей кровью зарабатывают эти медали - да. Но не те, кто паразитируют на физических возможностях другого существа, которое не хочет заниматься спортом, как-то конный спорт.

Владимир Вольфович Жириновский: Еще поправку внесем, и товарищ Дондурей подправит. Прозвучало имя Василий Шукшин, талантливейший режиссер, несколько фильмов. К элите он не имел отношения кинематографической, режиссерской или актерской. Нельзя было его отнести к элите по его образованию, по его влиянию на артистическую и на зрительскую аудиторию. Он талантливый, он известный, мы знаем его фильмы, но это абсолютно не элита. Здесь нужен высокий интеллект, огромное образование.

Александр Глебович Невзоров: Я не понял, у Шукшина что, не было высокого интеллекта?

Ника: Куда Шукшину до Собчак!

Александр Глебович Невзоров: Владимир Вольфович, уважаемый, взял на себя сейчас почему-то функции председателя некой пробирно-элитной палаты и эти пробы  «элитен» и «не элитен» он расставляет на современниках и на покойниках. Конечно, очень трогательно наблюдать эту процедуру, но, я полагаю, что все-таки это не его прямая обязанность. Неплохо было бы ему потренироваться, прежде чем делать это прилюдно.

Интернет-мнение: Наталья. Бедная страна, если ее культурные лица Собчак, Пугачева, Малахов.

Ника: На меня Ксения Собчак обидится сегодня, но просто что-то помянули, я прошу извинения, я постоянно треплю ее имя в эфире.

Александр Глебович Невзоров: Вы ее элитизируете, между прочим, трепанием, обострением внимания к ней, вы как раз делаете и продвигаете ее в ту самую псевдоэлиту, которой не нужен щит.

Ника: Даниил Борисович, согласитесь, что нынешняя, как ее называют, элита... Вот повезет, за заслуги приняли, как спортсменов, так ведь еще и не пустит пробирная палата, как сказал Александр Глебович, не пустит окружение к себе.

Даниил Борисович Дондурей: Здесь все ответы очень простые. Во-первых, есть люди, наделенные политической властью, то есть, главным символическим капиталом, которые его распределяют вниз, президент и премьер в нашей стране, например. Есть люди, которые обладают абсолютными величинами своего успеха. Аршавин забивает 4 гола или кто-то, предположим, в «Форбсе» обладает 20 миллиардами долларов и т.д. Во всех остальных случаев существует масса совершенно точных профессиональных экспертиз. И тут эксперты решают, остается ли этот человек в наше время среди актуальной элиты или, через какое-то время, скажем, 30-50 лет, он остается - это делают только эксперты. Таким образом, возьмем, например, изобразительное искусство, которое вы случайно упомянули. Вы упомянули здесь Шилова, Глазунова и Сафронова. Вы же прекрасно знаете, что сам факт, что все эти люди никогда не появляются в профессиональных журналах, в профессиональной среде, не приглашаются ни на одну выставку мира, не являются ни в каком контексте реальными художниками, после их смерти и потери ими политического символического капитала, они просто исчезают. Таких художников в истории культуры нет.

Ника: Никас Сафронов нам с вами, Даниил Борисович, как уже упомянутая девушка, должны заплатить за рекламу. Это точно.

Интернет-мнение: Элита - гордость нации, а нам гордиться нечем.

Интернет-мнение: Элита - это лидеры в конкретной области и со временем они становятся классиками.

Интернет-мнение: Советую элите почитать роман Достоевского «Бесы».

Ника: Скажите, элита - слово не хорошее, светское общество - легковато, это девушки с мопсами на руках. Аристократия, может, всем хочется в аристократию, да никак туда не получается?

Александр Глебович Невзоров: А те, кто хотят в аристократию, не понимают одной простой закономерности, почему не может сейчас существовать или образоваться аристократия, только по причине наличия Уголовного кодекса, потому что на протяжении столетия или двух должны совершаться преступления различной степени тяжести и всегда очень успешные, всегда должны совершаться действия, против которых бессильны все остальные. Для того чтобы иметь возможность поднять свой род, наделить его теми материальными ресурсами и возможностями, чтобы потом это все могло превратиться в аристократическую династию. Сейчас есть элементарное отделение милиции, Уголовный кодекс, поэтому аристократия по этой причине невозможна.

Ника: Так говорили про «новых русских», что их внуки начнут читать те книжки, которые они купили, поставили непонятно зачем у себя в комнатах.

Александр Глебович Невзоров: Ну, внуков тоже уже перебили.

Ника: Не будем о грустном. Владимир Вольфович, если это за личные заслуги некое данное место, то, теоретически, это место не передаваемо по наследству. Но все равно мы видим, что дети, хочется их как-то подтянуть и сразу ввести в этот круг. Вот справедливо ли это?

Владимир Вольфович Жириновский: Ни в коем случае не справедливо. Нужно всячески пресекать семейственность. Сейчас в ближайшие дни уберут одного министра, у которого жена тоже министр. Нельзя даже чтобы они были в одной команде, муж и жена. Я хочу сказать о другом. Сейчас по всему миру идет страшный вирус, мексиканский. Вот наш главный санитарный врач, Онищенко, его знают все. Но его нельзя относить к элите российского общества. А вот если какой-то ученый изобретет вакцину, он станет не только частью российской научной элиты, но и мировой, поскольку эта вакцина спасет миллионы людей на земле. Элита - это те, кто смогли повлиять на огромное количество людей и благодаря своему таланту. Он, ученый это сделал, а сотни тысяч людей работают в этой сфере, честно работают, они не элита. Вот сейчас нашу передачу прерывала реклама. Вот если бы элитарными были люди министр культуры, министр образования и некоторые чиновники, они бы никогда не допустили коммерческую рекламу на самом влиятельном канале телевидения. А мы бы лучше дали из бюджета вам деньги. Вот надо вам 5 миллиардов долларов - мы вам дадим. Но не надо нам давать рекламу того, что не помогает, ни шампуни не спасают от перхоти, ни пасты от кариеса... То есть, вот вопрос элиты. Элита делает хорошо для огромного количества людей вперед на века. А известные чиновники или известные деятели искусства - это временно, какой-то успех. Это не элита. Элита - это полная независимость, влияние на миллионы и известность на века. Такая элита есть в любом обществе, независимо от режима, в том числе, сегодня у нас.

Ника: Смотрите, подрастает новое поколение политическое, которое уже похоже и придет на смену вам, вашему поколению и в нем очень много известных людей. И зрители пишут мне, что, если наша нынешняя «золотая молодежь» - это будущая элита страны, то будущего у нашей страны нет. Что вы ответите?

Владимир Вольфович Жириновский: Вот поэтому она, эта наша «золотая молодежь» не сможет стать элитой общества.

Ника: Так, а с чего она «золотая»? Только за деньги?

Владимир Вольфович Жириновский: Это сегодня дети некоторых известных людей где-то мелькают, какую-то позицию заняли. Но элитой общества они не станут, поскольку все, чего они добились - благодаря своим родителям. Это временно. Это просто семейный такой вариант и к элите они относиться никогда не будет. Посмотрите, у нас ведь много было детей в царских семьях, но вся царская элита сгнила и Российская империя рухнула. В советской элите сколько было детей у Брежнева, у Хрущева, у Сталина? Они никуда не пришли, все ушли в небытие и даже уехали в другие страны.

Ника: Просто изменился строй, если сейчас наш строй не изменится лет 50, то, в результате, «золотая молодежь» нами поруководит? Как вам кажется?

Александр Глебович Невзоров: Нет. Не поруководит, совершенно точно.

Ника: И фильмов не поснимает? Уже снимает...

Александр Глебович Невзоров: Ну, снимать фильмы - дело тоже не мудреное. Да, это легкий толчечек, некий дополнительный двигатель тебе в зад, некий ускоритель, который закрепляется в определенном месте и который может протолкнуть на 1,5-2 метра, не более. Да. Это чуть-чуть форы, но, если нет реальных настоящих подлинных способностей, то, уверяю тебя, никакое имя, никакие династические связи... Нет, в политике это возможно, потому что политика терпит дураков, политика любит дураков, политика, та декларативная, демонстративная, являясь отчасти уделом дураков, пусть только Владимир Вольфович на свой счет не принимает, он реально умный, готов даже справку выписать ему, но, на самом деле, это занятие для очень глупых людей и людей, которые не имеют профессии, будем абсолютно откровенны.

Ника: Даниил Борисович, скажите честно, вы можете отнести себя к элите, к элите отечественной кинокритики?

Даниил Борисович Дондурей: Ну, безусловно. Вы знаете, мне кажется, мы здесь обсуждали полную чепуху, связанную с классовой ненавистью, по отношению к разного рода наследникам. Знаете, такое чувство социальной несправедливости, классовой ненависти. Это все ерунда. На самом деле, есть серьезные проблемы, связанные с тем, что элита - это всегда личная заслуга, это всегда творчество, это нельзя получить никак и, к сожалению, у нас настоящие художники, ученые, лидеры интеллектуального мира не становятся элитой, а становятся только медийной фигурой. Ни политики, ни медийные владельцы, не ставят такой задачи и поэтому очень много проблем в связи с элитой. Например, наша элита безответственна. У нас огромное количество элит, не может страна быть без элит. Элита - это образцы, это лидеры. Как же страна может развиваться без лидеров или образцов? Как бы мы не называли, хорошо, плохо относились - не имеет значения. Общество не может жить без элит, оно погибнет.

Ника: Александр Глебович, вы причисляете себя к элите или бывшей элите, как было сказано?

Александр Глебович Невзоров: Я не причисляю себя к элите, я все еще жив.

Владимир Вольфович Жириновский: Чтобы всем было понятно с элитой, добавлю один момент. Демократия - это как бы нужно следовать тому, чего хочет большинство. Но в истории человечества всегда делалось все в интересах меньшинства. Вот в этом меньшинстве и находится элита. Самый небольшой сегмент меньшинства. И поэтому большинство очень не любит элиту, потому что все делается в основном против большинства, в царской России, в советской, в ельцинской и сегодня. Решают-то все и делают только меньшинство, а в этом меньшинстве еще самая маленькая часть - элита. Поэтому ее не любят.

Ника: Я думаю, что не любят не элиту, а эту пену такую около элиты. 60% зрителей считают, что за деньги становятся элитой, а только 40% считают, что за интеллект и личные заслуги.